Читать книгу "Она написала любовь - Тереза Тур"

Гулять в тростниковой роще опасно. Дело в том, что в его корнях обитает аринья. Аринья бело-розовая, или «нитка счастья», как зовет эту небольшую змейку местное население. Ее укус не смертелен, но вызывает сильные, хотя и кратковременные галлюцинации. На острове известны случаи, когда люди держали змей дома, постоянно подвергая себя их укусам. Ниточники. При определенной концентрации яда смерть наступает достаточно быстро, и не просто безболезненно, а с ощущением счастья. Яд ариньи запрещено ввозить в Отторн.

— Чем стреляли?

— Вот. — Кто-то протянул ему дротик — тонкую иглу было еле видно.

Эрик потер шею. Рана еще зудела, несмотря на то, что доктор, прибывший с военными, ее обработал. Думать о том, что было бы, если б не артефакты… не хотелось. Вряд ли дротик начинен ядом змей, обитающих на островах. Слишком дорого. Что это конкретно — скажет Фульд. А вот трубка — произведение искусства. Кристаллы так изящно встроены в дерево…

— Ни у нас, ни у оклеровцев я такого не видел, — заметил Ульрих.

— С Острова Висельников, должно быть. Есть еще?

— Да. Вот. — Ганс протянул еще две.

— Удивительно!

Барон не верил своим глазам — каждая трубка была уникальна. Не похожая на остальные, она сохраняла форму, созданную самой природой.

— Ульрих, спрячьте, пожалуйста, все это как можно дальше. Соберите все дротики. Помните, что они смертельно опасны и могут, если что, попасть в руки кому угодно из обитателей дома. Позже я всем этим займусь.

В доме тем временем стало шумно: грузили арестованных, прочесывали территорию. Барон фон Гиндельберг связался с военными — госпожа фон Генгебах находилась у себя в поместье, под наблюдением. Как только арестованные дадут первые показания, у них появится основание навестить поклонницу таланта Людвига фон Лингера.

Успеть бы. И обойтись бы без жертв. Эта женщина просто так не сдастся…

— Господин барон! — В холл влетел возбужденный повар.

— Что еще?

— Там такое! Уроды эти!!! Они…

У Эрика замерло сердце: вроде же без потерь обошлось!

— Они разбили печатную машинку госпожи Агаты! Новехонькую!

— Каааасс!!! — выдохнул канцлер в отставке.

— Ну, как вы тут? — В холл вошел Вален Ницкендэйр.

— Господин полковник! — Эрик устало улыбнулся.

— Все обошлось?

— Да. Все закончилось. Спасибо.

— Обращайтесь, если что. И жду вас на полигоне с госпожой Агатой! Кажется, барышне очень понравилось стрелять…

Оглушительный выстрел раздался со второго этажа.

Эрик и Вален бросились наверх. Солдаты схватились за оружие. Но все понимали, что… опоздали…

— Агата! — Эрик первым ворвался в спальню и застыл.

На полу лежала, не шевелясь, Адель-Невидимка. Разведчица. Профессионал. Убийца.

Рядом стояла бледная госпожа фон Лингер. Женщина рассматривала изящный огнестрел, почти полностью утонувший в маленькой ладони так, как будто не понимала, что это такое…

— Агата! Любимая… — Он хотел ее обнять, прижать к себе, но не решился.

— Я выстрелила, — очень удивленно проговорила Агата. — Я выстрелила. Понимаешь? Я смогла.

— Ты не ранена? Врача?!

— Я выстрелила…

Барон опустил голову и увидел… На полу лежали Эльза и Грон. Не может быть… На собаках были артефакты противоядия… Огнестрел? Тогда… где же кровь?

Мысли лениво шевелились в сознании, что-то очень холодное коснулось щеки. Он вздрогнул. Агата. Какие… ледяные у нее пальцы, губы. Она ими еле шевелит…

— Эрик, они живы! Она сказала, что людей любит меньше, чем собак. Она выстрелила снотворным. Как и я… Она… Она ведь тоже спит, да? Ты же…

— Конечно. Конечно, она спит. Иди ко мне… — Сердце от счастья готово было выпрыгнуть из груди.

Живы!

Он прижал к себе маленькую напуганную женщину. Женщину, которую поклялся защищать до последнего вздоха! Как же так получилось, что он допустил это…

Как Адель проскочила мимо них? За поместьем же наблюдают… Всеблагие! Там наверняка ее двойник. Излюбленный прием. Он и сам нередко им пользовался. Как же он пропустил? Болван…

Полковник Ницкендэйр склонился над нападавшей. Приложил пальцы к шее:

— Она жива? — вырвалось у полковника.

— Огнестрел Агаты был заряжен снотворным. Я сделал это, чтобы она не колебалась — стрелять или нет в живого человека. Хотел быть уверенным, что она применит оружие в случае необходимости.

Полковник кивнул и крикнул в коридор:

— Наручники! Быстрее!

В комнату вошли люди. Спящей сковали не только руки, но и ноги. Сверкнула длинная цепь. Агата не могла отвести взгляд от безжизненно свисающей головы. Шляпа упала. Волосы были аккуратно убраны назад. Даже в таком виде женщина была прекрасна… Даже сейчас хотелось ей подчиниться…

— Не смотри. Это действие артефактов. — Эрик еще крепче прижал любимую к себе.

Шок прошел, и по веснушкам потекли слезы. Стало холодно. Надо найти шаль. Где-то она была…

Адель-Невидимку унесли.

— Подгоняйте отдельный фургон, — приказал барон фон Гиндельберг, усаживая Агату в кресло. — Всех в столицу. Будем разбираться там. Я подъеду.

Щелкнули каблуки. Раздалось дружное:

— Слушаюсь!

— Позовите врача, надо осмотреть собак.

— Внимание! — послышался голос сверху. — У нас гости!

— Останься здесь! — приказал барон. — Здесь безопа…

Посмотрел на по-прежнему не подающих признаков жизни собак, на доктора, что хлопотал над ними. И растерянно замолчал.

— Я пойду с тобой.

Агата вдруг перестала дрожать. Поднялась с кресла. Медленно вытащила из кармана огнестрел и быстрым, решительным движением перезарядила оружие. Щелкнул затвор.

— Пойдем, — кивнул барон.

— Я требую, чтобы мне объяснили, что здесь происходит! — Гневный, хорошо поставленный голос разносился по всему дому. — Почему в мирное время в поместье Лингеров явно развернута военная операция? И где госпожа Вилла фон Лингер?!

— Это же наш сосед! — обрадовалась Агата.

Эрик тоже узнал мужчину, которого видел тогда на заснеженной дороге. Такое чувство, что это было… в другой жизни. Его жизнь разделилась на до и после. Жизнь, в которой не было Агаты, теперь казалась сном…

— Подполковник Брукс! — шагнул он навстречу военному, до конца еще не веря, что тот ни при чем.

— Кто командует?! — поджал губы подполковник.

Эрик вспомнил молодость, щелкнул каблуками. В гражданских туфлях получилось не так выразительно.