Читать книгу "Анатомия скандала - Сара Воэн"

– Я не знаю. Я волнуюсь, вдруг она как-нибудь сказала, чтобы ты остановился, а ты пропустил это мимо ушей, решив, что она не всерьез. – Слова, эхом звучавшие в голове, вдруг встали на свои места в этой ловко произнесенной фразе, которая пролегла между супругами невидимой чертой. Страстно желая уверений, Софи ждала.

Но Джеймс присел на диван, иронически покрутил головой и взглянул на жену с обожанием.

– А ты хорошо меня знаешь.

– Как это понимать? – Софи так и обмерла. «Я знаю, что ты можешь дозировать правду, когда тебе это выгодно», – хотела она сказать, но не решилась зайти так далеко.

– Ну, допустим, что она вяло пыталась меня отшить…

– Что?! – Софи вовсе не хотела, чтобы муж соглашался с ней и допускал, что она не ошиблась.

– Но это все была игра.

– Как ты можешь это говорить? Ты берешь на себя смелость читать ее мысли?

– Потому что я знаю, что она говорила не всерьез. Она всегда была не прочь. – Джеймс рассматривал сморщившееся лицо Софи, которой слова мужа показались ударом в живот. – Прости, может, это прозвучит грубо, но я стараюсь быть с тобой откровенным. Она всегда делала вид, что сопротивляется, а затем поддавалась. Для нее это была игра, так она чувствовала себя желанной. Так было не всегда, но она сама придумывала рискованные ситуации, когда мы занимались сексом и кто-то мог войти и нас увидеть.

Пораженная, Софи замерла, услышанное стало для нее потрясением – признание, что они регулярно занимались рискованным сексом, упоминание о желаниях Оливии и подробностях их ролевых игр. Софи ухватилась за суть обвинения, выступавшую, как утес из воды, посреди туманных речей Джеймса.

– Так, может, в тот раз ей не хотелось?

– Очень сомневаюсь.

– Но она говорила тебе, что не хочет?

– Ну, может, и говорила.

– Говорила или нет?

– Ладно, ладно, вроде сказала один раз, довольна? – раздраженно повысил голос Джеймс. – Слушай, хватит уже об этом! Я не готов к допросу с пристрастием!

Но Софи, взяв след, уже не могла остановиться:

– Вроде или сказала?

– Господи Иисусе, да что же это, новый перекрестный допрос? Пойми, она сказала «нет» один раз и совершенно неубедительно!

От такого признания Софи задохнулась. Когда она заговорила, голос ее был тихим и почти недоверчивым:

– Но в суде ты клялся, что она ничего такого не говорила! Ты же сказал, что ничего не слышал!

– Ой, только не надо изображать из себя пуританку!

– Но ты так сказал!

– Ну, значит, я неточно запомнил.

– Неточно запомнил?!

– Я не лгал, Софи!

Она промолчала, анализируя услышанное. Неверная память, недосказанность, ложь – все оттенки неточности.

– А как насчет «нечего было бедрами вертеть»? Ты ей все-таки это сказал?

– Ну тут ты меня поймала. – У него хватило совести покраснеть. – Может, и сказал. Но раньше она не обижалась – она действительно любила меня дразнить.

– Так ты сказал это или нет? – Софи уже плакала.

– А если и сказал, то что?

Секунду они смотрели друг на друга в упор. Софи видела в глазах мужа неприкрытую злость, знала, что в ее глазах читается обида и замешательство от осознания, что все ее надежды оказались чепухой. Джеймс поспешил улыбнуться, стараясь нейтрализовать свой гнев, решив все сгладить.

– Послушай, – начал он, покаянно глядя на жену. Раньше такой взгляд действовал на нее безотказно. – Возможно, во время допроса в полицейском участке я неточно воспроизвел события. Чтобы не вносить путаницы, я придерживался этого заявления и в суде. Оливия без особого усердия сказала «нет» всего один раз, и я видел, что она говорит это не всерьез, потому что знаю ее и знаю контекст ситуации. Раньше она столько раз хотела секса в рискованной обстановке! Насчет этой фразы – да, возможно, я это сказал… Да, да, сказал, сказал, потому что она обожала дразнить, и ей нравилось, что я считаю ее ловкой соблазнительницей и даже полагаю, что она вертит передо мной бедрами! Честно говоря, она такая и есть… В суде я это отрицал, поскольку не считаю, что эти подробности имеют отношение к делу. Если бы я изменил свои показания – раньше-то я об этом не упоминал! – это бы только все запутало. Но присяжные и так справились! – Джеймс улыбнулся, уверенный, что склонил жену на свою сторону непревзойденным даром убеждать.

Софи потрясла его самоуверенность.

– Я знал правду и, как бы то ни было, что бы я там ни говорил и что бы она ни сказала один-единственный раз, неискренне и коротко, – всем этим можно пренебречь, потому что на момент проникновения, когда с юридической точки зрения согласие действительно имеет значение, Оливия меня хотела.

– Но всей правды ты все же не открыл? – осторожно уточнила Софи, словно выясняя причину ссоры между Эмили и Финном. У нее кружилась голова, и она наугад искала способ что-нибудь уразуметь.

– Я рассказал все достаточно близко к правде. Или правду, какой я ее вижу.

Ее качнуло.

– Но так не бывает!

Ей казалось, что это предельно ясно каждому.

– Да брось ты, Соф! Правда в том, что до этого она хотела секса в подобных рискованных ситуациях, поэтому я решил, что она меня нарочно заводит. Если я чего-то не упомянул в суде или даже противоречил Оливии, что ж, я всего лишь рассказал правду, как я ее вижу. Все мы порой корректируем истину, – продолжал он. – Вспомни, как мы в правительстве подделываем статданные, наводим глянец, замалчиваем цифры, подмывающие наши аргументы, выходим за рамки. Вспомни, что мы делаем с проектом бюджета, всю эту двойную бухгалтерию. А что делал Блэр с иракским досье?!

– При чем тут это? – Софи не дала себя сбить. Она видела, что Джеймс юлит, увиливает, пытается ее перехитрить. Это его тактика в спорах. – Мы сейчас не об этом говорим.

– Ты что, хотела, чтобы я признал то, что считаю не относящимся к делу, увеличив шансы схлопотать обвинительный приговор? Ты хотела, чтобы меня объявили насильником и отправили за решетку? Ты хотела такого для Финна и Эм?

– Нет, нет, конечно. – Софи пошла на попятный, потому что этого она и в самом деле не желала. – Но я считаю, ты должен был сказать правду! – Эти слова, невинные, неопытные, выскочили из нее, как ребенок из утробы. Сердце у нее болело от сознания, что Джеймс исказил правду себе в угоду, что он лгал в суде и считает, что ему это позволено. Софи знала все его недостатки, все до последнего неприятные нюансы, однако сейчас она не узнавала мужа.

– Слушай. – Улыбка Джеймса стала напряженной, превратившись в оскал, рассчитанный на то, чтобы Софи его выслушала. – Даже ты иногда передергиваешь карты.

– Неправда! – всполошилась Софи.

– Правда. Ты говоришь своей матери, что будешь рада ее приезду, даже когда нам это неудобно. На открытии парламентских сессий ты сказала Элли Фриск, что восхищена ее платьем, а мне шепнула, что платье ее старит. Ты даже Эмили сказала, что прокалывание ушей до шестнадцати лет повышает риск инфицирования!