Читать книгу "Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков - Джоэл Норрис"

5. Врачам, медицинским сестрам, неотложной помощи при больницах, невропатологам, психиатрам, психотерапевтам, социальным работникам, учителям, которые могут часто сталкиваться с индивидуумами, проявляющими симптомы синдрома серийного убийцы. За исключением жертв, эти люди первыми вступают в контакт с потенциальными преступниками, так как столкновения серийных убийц с обществом происходят уже в начальных школах, больницах, психиатрических лечебницах, судах для несовершеннолетних правонарушителей и в полицейских участках. Данные учреждения составляют общественную систему, которая может предупреждать опасность на ранней стадии. Часто не сознавая этого, их сотрудники начинают писать историю развития потенциальных серийных убийц, делающих первые шаги в обществе. Врач кабинета неотложной помощи, не раз оказывающий помощь ребенку, поступающему к нему с травмами головы, или многократно отмечающий его агрессивность с тенденциями к преступлениям, имеет уникальный шанс обратить на нее внимание социального работника или сотрудника по делам несовершеннолетних местного полицейского участка. По крайней мере, этот случай должен быть доведен до сведения заведующего кабинетом неотложной помощи и официально зарегистрирован. Ребенок может привлечь внимание школьной медсестры, к которой он то и дело обращается по поводу головных болей, нечеткого зрения, нарушения поведения, необъяснимых приступов плача, взрывов вспыльчивости, непонятных, но постоянных синяков и ссадин, симптомов плохого питания или просто потому, что с ним всегда что-то случается. Медсестра наблюдает первые столкновения ребенка с общественным порядком. Может, у него имеются эмоциональные расстройства или неспособность к учебе? Или он страдает каким-то нервным нарушением, которое мешает ему выполнять правила, как это делают другие дети? Может, асоциальное поведение заставляет ребенка каждый день после уроков драться со сверстниками? Не похож ли он на жертву домашней эмоциональной или физической жестокости, а то и сексуального насилия? Может быть, ребенок обнаруживает другие тревожные признаки? Такие вопросы должны задавать себе сотрудники школ, чтобы решить, имеется ли у данного индивидуума совокупность признаков, описанных в настоящей главе. При этом необходимо всегда соблюдать осторожность, никого не записывать в потенциальные убийцы, но предложить ребенку пройти обследование и систематически наблюдаться у специалистов.

6. Ученым, занимающимся исследованиями в области медицины, образования, охраны правопорядка, и социологам, изучающим серийных убийц и формы эпизодической агрессивности как проблемы общественного здоровья, которые могут воспользоваться этими моделями в качестве основы при разработке собственных моделей. Эти модели предлагаются для дальнейших исследований, они привлекут внимание к тем областям, которые требуют дальнейших разработок.

На основании всех собранных данных относительно самой природы человека, страдающего симптомами агрессивного эпизодического поведения, были созданы следующие модели.

Двадцать один аспект эпизодического агрессивного поведения:

1. Поведение, основанное на соблюдении ритуала

2. Маска психической нормальности

3. Навязчивость

4. Обращение за помощью

5. Сильные расстройства памяти и хроническая неспособность говорить правду

6. Суицидальные наклонности

7. Серьезные правонарушения в прошлом

8. Отклонения в сексуальном поведении и гиперсексуальность

9. Черепно-мозговые или родовые травмы головы

10. Хронический алкоголизм или наркомания в анамнезе

11. Родители – алкоголики или наркоманы

12. Испытанные в детстве физическая или эмоциональная жестокость, родительская жестокость

13. Рождение в результате нежеланной беременности

14. Рождение после осложненной беременности

15. Отсутствие счастливого детства

16. Чрезвычайная жестокость к животным

17. Склонности к поджогам

18. Симптомы нервных расстройств

19. Признаки генетических нарушений

20. Биохимические симптомы

21. Чувство бессилия или неадекватности

Поведение, основанное на соблюдении ритуала

Ритуал – неотъемлемая часть образа действия серийного убийцы – проявляется либо на месте преступления, либо раскрывается убийцей в признании перед полицией. Этот ритуал – повторяющаяся, доступная выявлению модель, благодаря которой все преступления становятся в принципе похожими. Ее не в силах изменить даже сам убийца. Она образует основу его личности. Эту модель, хотя бы в общих чертах, можно наблюдать задолго до того, как преступник совершит свое первое убийство. Ритуал служит серийным убийцам в качестве поведенческого скелета, что очень напоминает насекомых: он обеспечивает архитектонику фантазиям и придает структуру жестокости, заполняющей их сознательное существование.

Часто бывает, что, прибыв на место преступления, следователь обнаруживает, что с жертвой обращались ритуальным способом – путем обезглавливания, уродования или сексуального насилия в той или иной форме, либо погребения после убийства.

Иногда убийства кажутся случайными, до того момента как преступник сделает признание и полиция увидит элементы ритуала, которые свяжут все преступления воедино. Убийцы могут снимать страдания своих жертв на фотопленку или видеокассету, запечатлевая крики боли, мольбы о пощаде, или держать жертвы по многу дней за решеткой, прежде чем убить. Ритуал можно усмотреть в способе поимки добычи или в методах, используемых убийцей. Тед Банди обычно притворялся больным или покалеченным, играя на желании невинных девушек помочь этому явно очаровательному, симпатичному, располагающему к себе мужчине. Леонард Лейк, совершивший самоубийство в комнате для допросов в Сан-Франциско, снимал на камеру ритуальные пытки, которым подвергал своих жертв. Бобби Джо Лонг часами катался со своей жертвой на машине, словно у него было свидание, прежде чем убить несчастную и выбросить тело. А Гэри Шефер разыгрывал с каждой жертвой ритуал убийства камнем своей старшей сестры.

Исследователям удалось установить, что ритуал примитивен; это поведение существа, не имеющего навыков цивилизованной человечности. Его действия напоминают работу примитивной нейропсихологической цепи, которая непрерывно выстреливает, систематически подстегивая сама себя. Эта поведенческая модель – результат деятельности, происходящей в лимбической области мозга и в гипоталамусе. Существует некий примитивный образ, в который серийный убийца как бы входит во время этих эпизодов. Данный образ является частью его личности, но преимущественно фиксирован на отчаянной потребности в удовлетворении почти звериных инстинктов. К сожалению, это явление обнаруживает себя в форме жестокости по отношению к другим людям.

По сути, ритуальные убийства принадлежат спирали деградации, постепенной потере контроля, которая могла начаться у человека в возрасте восьми, девяти, десяти лет. Когда удается целиком и полностью проанализировать и описать ритуал – а для этого требуется провести с серийным убийцей много часов, завоевывая его полное доверие, делая скидки на непоследовательность и провалы в памяти, – он оказывается суммой детского восприятия различных ужасов, помноженной на хронически ущербное физическое состояние. Он оказывается моделью выживания человека с совершенно неразвитыми каналами для сглаживания таких эмоций, как страх, страсть и гнев, в результате чего индивидуум живет, подчиняясь им, как будто существует в околоплодной жидкости, варится в аморфном воображаемом мире бесструктурного сознания, лишенном логики и социального порядка. Ритуал преступлений является внешним проявлением страха и ненависти, пульсирующих и взрывающихся внутри самых примитивных частей тяжело пораженного мозга убийцы, его психики и души.