Читать книгу "Нация фастфуда - Эрик Шлоссер"

Компания IBP была новатором по найму мигрантов. Она одной из первых поняла, что нынешние мигранты будут работать за меньшие деньги, чем американские граждане, и не станут стремиться к объединению в профсоюзы. Поддерживая поток новой рабочей силы на заводы, компания годами отправляла команды вербовщиков в бедные районы по всей стране. Они нанимали беженцев из Лаоса и Боснии, брали на работу бездомных из приютов Нью-Йорка, Нью-Джерси, Калифорнии, Северной Каролины и Род-Айленда{418}. Они арендовали автобусы, чтобы переправлять этих людей за тысячи километров. Теперь IBP держит контору по найму в городе Мехико, дает рекламу на мексиканских радиостанциях, предлагая работу в США, и содержит автобусный парк, чтобы перевозить рабочих из сельских районов Мексики в центральную Америку{419}.

По оценкам службы иммиграции и натурализации, около четверти рабочих в мясоперерабатывающей отрасли в Айове и Небраске – нелегальные иммигранты{420}. А на некоторых предприятиях их доля даже выше. Пресс-секретарь IBP и ConAgra Beef Company категорически отрицает любые намеки на присутствие нелегалов{421}. «Мы сознательно не принимаем на работу людей без документов, – сказал мне топ-менеджер IBP. – Наша компания поддерживает службу иммиграции в соблюдении законодательства и не хочет нанимать тех, у кого нет права работать в США». Тем не менее в настоящее время мясоперерабатывающая индустрия определенно нацелена на привлечение людей из самых малоимущих и незащищенных групп в Западном полушарии. «Если у них есть хотя бы пульс, – пошутил как-то один из руководителей в интервью Omaha World-Herald в 1998 г., – мы примем их заявление»{422}.

Реальная стоимость этой рабочей силы из среды мигрантов определяется не крупными компаниями, а общенациональным сообществом переработчиков. Бедные рабочие без медицинской страховки взвинчивают цену на медицинские услуги. Торговцы наркотиками охотятся на вновь прибывших иммигрантов, в итоге повышается уровень преступности. Временами мясоперерабатывающие компании цинично рассчитывают на то, что общественные фонды покроют их расходы. В сентябре 1994 г. GFI America – ведущий поставщик гамбургеров сетей Dairy Queen, Cracker Barrel Old Country Store и федеральной программы школьных завтраков – искала рабочих для своего завода в Миннеаполисе{423}. Она послала вербовщиков в Игл-Пасс – техасский город на границе с Мексикой, – где людям обещали постоянную работу и жилье. Вербовщики наняли 39 человек, арендовали автобус, отвезли рабочих из Техаса в Миннеаполис и бросили их на окраине города посреди улицы напротив приюта для бездомных «Люди на защите людей» (People Serving People). У рабочих не было денег, поэтому в приюте согласились их принять. Компания GFI America пообещала заплатить 17 долл. каждому рабочему и дать им бесплатно несколько гамбургеров, но их предложение было отвергнуто.

План компании использовать приют для бездомных в качестве жилья для своих рабочих вызвал негативную реакцию. Большинство новичков отказались оставаться в приюте – им обещали нормальное жилье, и теперь они чувствовали себя обманутыми. Защитники бездомных были крайне возмущены попытками GFI America злоупотребить гостеприимством приюта в Миннеаполисе. «Мы не обязаны оказывать финансовую помощь корпорациям, которые импортируют дешевую рабочую силу», – заявил представитель округа{424}.

Высокий уровень текучки кадров был связан с низкой заплатой и плохими условиями труда. Рабочие увольнялись и курсировали из одного города в другой в поисках лучшей доли. Постоянные переезды осложняли жизнь им самим и их семьям. Большинство из них с удовольствием оставались бы на одной работе и в одном городе, если бы оплата и условия труда были удовлетворительными. С одной стороны, национальные мясоперерабатывающие компании четко показали, что не заинтересованы в том, чтобы «пустить корни». Они успешно перемещались из одного депрессивного региона в другой, используя угрозу закрытия завода и обещания будущих инвестиций как инструменты для получения выгодных государственных субсидий. Не будучи привязанными к одному месту, они не испытывали теплых чувств ни к какому региону.

В январе 1987 г. Майк Харпер сообщил только что избранному губернатору Небраски Кею Орру, что ConAgra хочет получить ряд налоговых льгот. Иначе компания переведет свою штаб-квартиру из Омахи. Компания почти 17 лет находилась в этом штате, а налоги в Небраске были самыми низкими в стране. Однако небольшая группа руководителей ConAgra стала собираться по утрам в субботу у Харпера дома. Сидя за его столом на кухне, они придумали основание для изменения налогового законодательства в штате. Закон, главным образом ориентированный на ConAgra, должен был снижать налоги не только для крупных корпораций, но и для состоятельных руководителей.

Сам Майк Харпер хотел получать около 295 тыс. долл. от предложенного 30 %-ного снижения максимальной ставки налога на личные доходы{425}. Он был пилотом, а новый закон также предполагал снижение налогов на корпоративные самолеты компании. Некоторые законодатели штата назвали требования Харпера «вымогательством»{426}. Но законодательная власть предоставила льготы, боясь, что Небраска может потерять одного из самых крупных частных работодателей. Позже Харпер описал, как легко было бы перевести ConAgra в любое другое место: «Однажды в пятницу вечером мы погасим свет – щелк, щелк, щелк, – погрузимся на грузовики, и в понедельник нас уже не будет»{427}.