Читать книгу "Чужой. Море печали - Джеймс А. Мур"

В своих снах он пытался интерпретировать восприятие ксеноморфов. А здесь, в непосредственной близости от королевы дьявольских тварей, образы были непосредственными, сырыми и болезненными.

Он увидел, и, насколько смог, понял. Чужих соединяло то, о чем люди часто мечтали, но чего никогда не могли достичь. Они были – колония. Они были – рой. Они обменивались мыслями на таком уровне, которого люди даже не представляли, и сейчас он был частью этого. Они проникли к нему в душу и пометили при помощи кровного родства.

Эллен Рипли была отмечена в их сознании. Они звали ее Разрушитель, и, будучи ее родственником, Декер тоже был для них Разрушителем.

И он захлопнул свои мысли перед чужой тварью, ужаснувшись, что та может каким-то образом узнать о его детях.

Демоница визгливо вскрикнула, окатив его лицо своим дыханием. Декер прицелился, и выстрелил, и промахнулся.

Окружавшие его наемники справлялись с работой лучше. Большинство занималось тварями, которые находились в непосредственной близости от них, но несколько человек, и среди них Мэннинг – несмотря на ожоги, которые виднелись на его коже, – атаковали матку.

Декер снова выстрелил, потом еще раз. Из дула трижды вылетели пучки света, не попав в цель. Три яйца взорвались. И тут его осенило. Королева визжала и пыталась броситься на него, и он стрелял слишком быстро. Но стрелял он не в нее. Он не мог заставить себя посмотреть в ее сторону, потому что это делало ее слишком реальной, да и сознание уже давно собиралось его покинуть.

Поэтому он перестал смотреть на ее голову и стал целиться в туловище, туда, где оно раздувалось от яиц, которые она носила внутри себя.

Почувствовав его намерения, она разъярилась. Чудовище приподнялось и бросилось на него, волоча свое тело по полу пещеры, подтягивая за собой яйцеклад – в попытке остановить его.

Мэннинг и оставшиеся в живых четверо наемников продолжали стрелять, каждым выстрелом добивая ее. Ее тело распалось. Морда треснула. Громадная выпуклость над пастью была разорвана в двух местах, и из них на землю хлестала кислотная кровь, сжигавшая все, но оставлявшая невредимыми яйца, на которые попадала.

Королева снова взревела и бросилась вперед, на Декера. Он, однако же, не отступил и приготовился к смерти. Чего было беспокоиться. Но тут громадная тварь споткнулась, вздрогнула и рухнула на землю. Но даже тогда Мэннинг не перестал стрелять. Он выпустил в нее все остававшиеся заряды, а потом, со сноровкой старого вояки, зарядил оружие снова.

На какое-то мгновение жуки замерли, наблюдая за тем, как их королева рухнула наземь. А потом обезумели.

И тогда Декер сделал единственное, что мог сделать в тот момент. Он прицелился и выстрелил. Стоявшие рядом наемники сделали то же самое, и волна монстров нахлынула на них. Они пошли в атаку. Они стали биться. И погибать один за другим. Больше идти было некуда, и негде было спастись от этих тварей.

Оставалось только драться. Ужас из его ночных кошмаров шел на них, готовый их поглотить.

46

Их ярость обжигала, а печаль была бездонной.

Враг убил королеву и он должен быть остановлен, но инстинкт и ненависть не должны смешиваться. Они хотят отомстить, ярость обжигает, но нужно думать о яйцах. Без яиц колония погибнет, а этого не должно случиться.

Некоторые победили инстинкт, они дрались и убивали врага и тех, которые его защищали. Но, в доказательство того, что прав инстинкт, нападавшие были убиты. Их смерть не имеет значения. Значение имеет только смерть королевы. Значение имеет только выживание колонии.

Нужно было спасать яйца, так что они работали быстро. Поднимали яйца с земли и уходили с этой тяжелой ношей в поисках другого места, где враг со своим огнем их не достанет.

Королева мертва.

Колония будет жить.

47

Падение

Притчет несколько раз запросил разрешения на посадку – без особого успеха. Не считая ситуаций битвы, он не любил совершать посадку без разрешения – после этого приходилось заполнять кучу бумаг. Тем не менее он знал, куда лететь. Так что он снизился и очень аккуратно сел на твердую поверхность посадочной площадки. Разметку занесло толстым слоем черного песка, но она снова проявилась, когда двигатели малой тяги стабилизировали корабль, потом он замедлил движение и, наконец, совсем остановился, качнувшись громадным корпусом.

Пилот постарался все сделать по правилам, начиная с проверки атмосферы и погодных условий и заканчивая выключением двигателей и переводом их в ждущий режим. Он не собирался давать Роллинз повода для недовольства.

Двигатели смолкли и бортовые огни погасли, все как положено.

Только почему-то никто не пришел его поприветствовать после посадки. Это было жутковато. Это место было чересчур большим, чтобы здесь не оказалось каких-нибудь охранников, да и времени прилично прошло, связь уже должны были наладить.

Он посмотрел в иллюминатор – шел дождь – и подумал, что, может быть, из-за этого никто не идет. Хотя вроде бы не ураган. Но никто все равно не появлялся. Он откинулся на спинку кресла. Теперь оставалось только ждать, пока остальные завершали миссию.

Пощелкал переключателем частот, пытаясь выйти на связь с базой, но не получил ответа. Поскольку попытка связи оказалась неудачной, Притчет вызвал начальника, хотя сама эта мысль была ему не по душе.

– Посадка прошла благополучно, – сказал он Роллинз по коммуникатору. – Только вот ждать долго приходится.

Ответом сначала было молчание, и он даже начал сомневаться, услышала ли она его. Потом она заговорила:

– Приготовьтесь, мистер Притчет. Ситуация значительным образом накалилась.

«И что это могло бы значить, черт возьми?»

Он не стал спрашивать, откуда ей известно, что происходит на поверхности и под поверхностью. Этого он знать не хотел. Он просто хотел, чтобы все поскорее кончилось.

Суевериям он подвержен не был, вот только вся эта ситуация очень ему не нравилась.

Через несколько минут он что-то заметил краем глаза. Какое-то движение на песке. Ну наконец-то – хоть что-нибудь. Он уже не чувствовал себя забытым и брошенным.

Но и выходить наружу или пускать к себе кого-нибудь без стука он не собирался. По своему опыту он знал, что лишняя осторожность не помешает.

48

Любовь

У Перкинс было такое чувство, что ее нижняя челюсть вот-вот отвалится. Опухшие губы саднило. Шея болела.

Да вообще – все болело.

Откуда-то издалека доносились крики и оружейные выстрелы. И еще что-то вроде визга, который издавали жуки, только громче.

Темнота вокруг не была кромешной – это было первое, что она заметила. Она медленно открыла глаза и почувствовала резкую боль в виске, с той стороны, где напавшая тварь сорвала с нее шлем. Перкинс попробовала дотронуться до головы рукой, но поняла, что руки связаны.