Читать книгу "Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь - Йенс Андерсен"

В последующее десятилетие, в продолжение этой важной для развития культуры рецензии, Улле Хольмберг работал над тем, чтобы ввести Астрид Линдгрен в шведское литературное общество «Самфюнде Де Нио» («Общество девяти») – литературную академию, основанную в Стокгольме в 1913 году, цель которой изначально состояла в продвижении художественной литературы, содействии борьбе за мир и решению женского вопроса. Члены общества избирались пожизненно, четыре кресла в нем всегда занимали женщины, еще четыре – мужчины. В 1963 году, пока Хольмберг был председателем «Де Нио», Астрид Линдгрен избрали членом общества, что имело огромное символическое значение для детской и юношеской литературы Швеции. Далеко не всякого принимали в эту организацию с гендерными квотами, где когда-то заседали Эллен Кей и Сельма Лагерлёф. Кое-кого из восьми членов общества Астрид прекрасно знала. Помимо Хольмберга (кресло номер 1), в него входила адвокат Ева Анден (кресло номер 2) – та самая, что в 1926 году помогла юной Астрид Эриксон уехать в Копенгаген, – а в кресле номер 9 восседал профессор Йон Ландквист, который в 1946 году пытался критикой изничтожить «халтуру» – «Пеппи Длинныйчулок». Пользуясь своей известностью и положением в шведской культурной жизни, издательский редактор Линдгрен не пренебрегала ни единой возможностью, ни единой площадкой, чтобы высказаться в защиту детской книги и напомнить о значении чтения для демократий будущего и в Скандинавских странах, и за их пределами. Она обращалась не только к литературной академии, но и напрямую к родителям, учителям, тем, от кого зависело общественное мнение, к тем, кто принимал политические решения, и задавала дискуссионный вопрос: «Нужны ли детские книги?»

Астрид Линдгрен, Фритьоф Нильсон Пиратен и Улле Хольмберг (справа) беседуют после встречи в литературном обществе «Де Нио» в 1970 г. Астрид была большим почитателем эссеистики Хольмберга и позже процитировала один из его многочисленных афоризмов в надгробной речи: «Жить любопытно. Но вы, живущие, это понимаете, правда?» (Фотография: «Дагенс Бильд» / ТТ)

В силе воздействия детской книги, в пользе, которую она приносит, попадая в руки ребенка, Астрид Линдгрен убеждалась на примере своих детей и внуков. В феврале 1960 года, в очередной раз взяв с собой в зимний отпуск в провинцию Даларна внука Матса, она увидела, как благодаря литературе вокруг ребенка создается защитный круг, «безродительская зона». Вот что написала Астрид Луизе Хартунг 6 марта 1960 года с виллы «Лонгберс» в Тельберге:

«Матс много читает, а когда он читает, то ничегошеньки не слышит, приходится довольно громко кричать, чтобы хоть какой-то реакции добиться. Я сказала ему: „Ты не слышишь, что тебе говорят, когда читаешь“. На что он ответил: „Не слышу, и это, вообще-то, хорошо. Потому что когда мама сердится, я просто сажусь читать“. Как же хорошо, что ребенок умеет приспособиться к die verdammten Erwachsenen»[48].

Астрид Линдгрен всегда верила, что умение детей создавать воображаемые миры когда-нибудь спасет цивилизацию. Эту тему она затронула в 1978 году в своей знаменитой благодарственной речи на вручении Премии мира немецких книготорговцев. Но впервые ее гуманистическое обращение от лица всей детской литературы попало на страницы международных газет в 1958-м, после вручения Премии имени Х. К. Андерсена во Флоренции. Еще тогда Линдгрен предостерегала, что детская литература не выдержит напора современных средств коммуникации – кино и телевидения, ведущих к пассивности, а быть может, и дегенерации:

«Ничто не заменит книгу. Книга дает пищу воображению. Современные дети смотрят фильмы и телевизор, слушают радио, читают комиксы – все это наверняка интересно, но к фантазии имеет мало отношения. Наедине с книгой, где-то в потаенных уголках своей души, ребенок создает собственные образы, и с ними ничто не сравнится. Эти образы необходимы человеку. В день, когда фантазия ребенка больше не сможет их создавать, – в этот день человечество обеднеет».

С пропеллером на Сальткроку

В 1962–1964 годах Астрид Линдгрен покорила новую высоту книгами «Карлсон, который живет на крыше, опять прилетел», «Эмиль из Лённеберги» и «Мы – на острове Сальткрока». В буквальном смысле. История началась в сентябре 1962-го с продолжительного и шумного полета, которому наверняка завидовали каждый Карлсон на крыше и Луиза на земле, в Берлине; последняя 4 октября получила от Астрид письмо с подробным отчетом:

«На днях летала на Фурусунд вертолетом; дело в том, что я должна написать сценарий фильма о шхерах, и компания доставила меня на самые дальние острова на вертолете, чтобы я посмотрела, где будет разворачиваться действие. После чего меня выбросили на пароходном причале Фурусунда. Мне очень понравилось летать на вертолете – чувствуешь себя птицей, парящей над верхушками деревьев и шхерами, и красная листва сверху смотрится необыкновенно красиво».

Пока продюсер Улле Нордемар и режиссер Улле Хелльбум искали подходящий остров, а также дружелюбного сенбернара и пытались выбрать семерых из восьми тысяч детей, записавшихся на кастинг, Астрид Линдгрен приступила к новому непростому проекту. Работа растянулась на восемь месяцев, причем работать пришлось в непривычном ритме, поскольку речь шла о телесериале из тринадцати серий по двадцать восемь минут, и съемки шестичасового фильма должны были начаться задолго до того, как писательница закончит работу. Поэтому Астрид пришлось сначала написать сценарий последних серий, чтобы зимой 1963-го можно было снять эффектную рождественскую главу, в которой рейсовый пароход из Стокгольма не может добраться до острова из-за льда и вынужден сложить груз и высадить пассажиров у его кромки в сотне метров от суши.

Этот год оказался непростым: работа над сценарием была нервной – киношники Нордемар и Хелльбум вмешивались в сюжет, желая немедленных изменений или добавлений, – а от издательских трудов Астрид никто не освобождал. Луиза по письмам подруги следила за творческим процессом из Берлина:

6 ноября 1962: «Я работаю над фильмом про Сальткроку. Работы много, продвигается медленно – постоянно не хватает времени».

2 февраля 1963: «Писать интересно, мне начинает нравиться на этом воображаемом острове, Сальткроке, с этими людьми. Это очень приятные люди, но какими они станут, когда до них доберется режиссер, не знаю, могут случиться неприятные сюрпризы. Сейчас пишу Рождество на Сальткроке: малышка выставляет миску с кашей для рождественского гнома, и когда на остров опускается ночь и гаснет весь свет, к миске приходит лиса и сует морду в кашу. Если все сделать, как я задумала, получится мило, но ждать этого вряд ли стоит. Наверное, надо и книгу написать – книгу, по крайней мере, никто не будет переделывать».

26 марта 1963: «Зимний эпизод снят – с судном у ледяной кромки и т. п. Как получилось, не знаю. Знаю только, что очень много работаю и что все эпизоды, я имею в виду рукопись, должны быть готовы 10 мая. Voj, voj».