Читать книгу "Дневник Канатного плясуна - Андрей Курпатов"

Вот мы и дома. Мы поели, и я уложил Заратустру спать. Пустьспит, пусть снятся ему хорошие сны. Мне же не спится, я полон чувств, ихпытаюсь я обойти, но никак не могу пройти мимо.

«Чувство — это отношение мое к ощущаемому. Поэтому чувствую вчувстве своем я только себя. Когда же рассказывает кто-то о чувствах своих, тоговорит он о себе только, но не о том, о чем, как кажется ему, повествуетрассказчик.

Представим: я чувствую себя обиженным. Можно сказать:"Я обижен", но нельзя сказать: "Ты меня обидел". Нельзясказать и так: "Я себя обидел", — здесь также явственно звучитпреувеличение.

Если бы кто-то хотел меня обидеть, то я ощутил бы не егодействие, меня обижающее, но его желание меня обидеть. Тогда бы я мог испытатьнегодование, разочарование, но не обиду саму по себе.

Поэтому если я обиделся, то значит тот, кто обидел меня, нехотел меня обижать, а я зря обижаюсь. Вся ценность чувства потому в том, чтобыощутить собственную неадекватность.

Мои чувства — барометр мой, только вот врут "сырыеданные" этого затейливого прибора, нужно уметь пересчитывать их в"абсолютные единицы". Ощущения не лгут, ибо свидетельствуют оконтакте.

Если я чувствую обиду, значит, меня не хотели обижать, зачемтогда обижаться? Если я чувствую негодование или разочарование под маскойобиды, го обидчик не достиг своей цели, ибо я не обиделся.

Я перевожу "сырые данные" в "абсолютныеединицы", и слетает с меня налет обиды моей, освобождая. Так или иначе, нообида всегда оказывается на ноль помноженной — ее не существует. Меня нельзяобидеть.

Но если мои чувства лгут, как же могу я достоверно знать оДругом? Я нахожусь с Другим в неком отношении, мы с ним, как правый и левыйборт одного судна: меняется его положение — меняется и мое.

Он — Другой, мне известны лишь мои изменения. Но мысоставляем с ним одно отношение, по своим изменениям я могу знать, чтопроизошло с Другим. Не чувствам, но ощущениям должен я доверять, освобождая ихот заблуждений, что растятся иллюзиями моими.

Так могу я о Другом знать достоверно, не покушаясь при этомна святая святых, — не претендуя на знание его Самого. Мне нужно бытьчутким, я должен слышать всю гамму своих ощущений.

То, что мы считаем своими «ответными реакциями» наДругого, — это не ответные реакции, а наши реакции на собственные чувствао другом. Мы разыгрываем собственную пьесу, оттого и неадекватны.

Если же хотим мы реагировать адекватно, то прежде должны мызнать, что происходит с Другим, и реагировать не на то, что с нами теперьпроисходит, а на то, что происходит с Ним. Так, мы не сценаристы, но участники.

Хочешь умереть, одинокий? Так слушай немоту собственныхчувств! Хочешь жить, человек? Ощущай Другого, ибо в контакте этом ты станешьсобою Самим! Все, что мы делаем, мы делаем для себя.

Хочешь Жить — не клевещи на чувства свои, но пройди мимо,дорогой ощущений к счастью близости Двух! Трудно отказаться от того, чтокажется дорогим, но легко, если есть у тебя то, что дороже тебе дорогого!»

Об отступниках

Выходной. Выходной — это значит можно никуда не идти илиидти, если хочешь. Вот мы и пошли, пошли просто так, пошли, никуда не идя. Кудаже идти тем, кто Рядом?

Мир созидается Двумя, точка контакта — центр Мира. Пестрымиогнями вращается Мир вокруг Двух. В момент настоящего жизни их стали Одной ипобедили пустоту одного!

Так Двумя побеждается демон, имя которому — Время!

Отступник — такое имя дано одному, ибо он только и можетотступать, он и есть отступающее, а Двоим некуда отступать, ибо они — центр.Мир стал цельным, благодаря Двум, Мир обрел самого Себя!

Так Двумя побежден демон, имя которому — Пространство!

Тщетность — суть одного, ибо глух он к праздничным трубамЖизни и герольдам Ее. Двое и есть сама Жизнь, а потому дыхание Двух — этодыхание Жизни, и нет разделенности, нет противопоставления! Единое же не можетот себя самого отличаться.

Так Двумя побежден демон, имя которому — Качество!

Малодушие — вот терзание одного, ибо барахтается он впустоте. Кто говорит о силе, если не слабый? Так, может быть, и нет ее вовсе,если знает о ней только тот, кто ее не имеет? Двое не ведают силы, ибонезнакома им слабость!

Так Двумя побежден демон, имя которому — Оценка!

Не потому ли так весел Заратустра сегодня, не потому ли такрадостен он, не потому ли так легок, так светел, не потому ли так непринужденон, что мы стали Двумя? Не потому ли, что Мир созидается?

* * *

Как же скучны лица одиноких, особенно тех, кто ходят парами!Как напряжены их лица, как пусты взгляды! Они устали от жизни, они умерли.Отступающим от самих Себя заказано счастье Двух!

Находятся отступающие от самих Себя в плену четырех злобныхдемонов — Времени, Пространства, Качества и Оценки. В этом плену и родятся ихтребования к Жизни, что ускользает от притязающих!

Плачут и капризничают взрослые, не знающие того, что они ужевыросли. Детьми быть не способные, играются они в детство, но счастье егозаказано им, ибо счастье бывает лишь настоящее, а счастье сыгранное — толькогоре!

Взрослый, взрослым быть не желающий, не может быть вовсе.Нет другого пути человеку, кроме как быть эгоистом — тем, кто ощущает себяСамого.

Так что нечего плакать, одинокие с пустым взором, нечегокапризничать, нечего надевать на лица свои маски скуки: ты или ощущаешь самогоСебя, или нет тебя! Жизнь одна, но будешь ли ты жить? — Вот, что важно.

Есть нечто, что нужно понять человеку: всё, что мы делаем,мы делаем для себя — и плохое, и хорошее, всё. Зачем же обманывать себя, чточто-то мы делаем для других, если получаем всегда только сами?

И злословие, и славу — получаем мы сами, и боль от ушибов, инаслаждение от дел наших — получаем мы для самих Себя. Проворачивает жизньодинокий, подобно рабу, вокруг Двух Мир вращается сам!

Действовать по указке — действовать по принуждению. Но какаяже разница, по чьему принуждению действуем мы — по своему или по чужому, еслиэто насилие и боль эта закреплена нашей кровью?

Не по принуждению, но по внутреннему влечению должныдействовать мы, ибо всё мы делаем для себя. А себе-то плохого не сделаем мы, азначит, предупредим и страдание, что всегда обоюдно!

Все, что мы делаем, мы делаем сами и делаем для себя. И есличто-то хорошее делаем мы для Другого — значит, нам это важно, нам это нужно,чтобы было ему хорошо. Что ж требовать от него благодарности, если сделали мыто, о чем сами мечтали?

В самом слове «желание» звучит корысть, каким бы ни былослово, сопровождающее его, пусть даже и «бескорыстие». Не бывает бескорыстных желаний!Не нужно питать иллюзий, не нужно играть в слова!