Читать книгу "Мурзук - Виталий Бианки"

Потом учитель часто приходил наблюдать за казаркой издали, пока она не вывела птенцов и не удалилась с ними из-под скалы в ближайшее болото.

Ученые не раз находили гнезда казарок рядом с гнездами сапсанов. Под охраной смелых соколов казарки чувствовали себя в безопасности от врагов.

Однако для науки до сих пор остается загадкой, почему эти свирепые хищники не трогают в течение всего времени вывода птенцов своих доверчивых, но беззащитных соседей.

Во всяком случае, Ваша казарка в этом году благополучно вывела птенцов. Будем надеяться, что когда-нибудь она снова попадет в руки людям, и тот, кто ее поймает, расскажет нам о ее дальнейшей судьбе.

За председателя…

Подписи Миша не разобрал.

Черный сокол

В ауле

Бедный деревьями степной аул был весь открыт солнцу. Улица пустовала. Только у сакли торговца Кумалея, в тени серебристого тополя, сидел на корточках бритоголовый нищий. Под другим тополем стоял оседланный конь. Стайка голубей подбирала в пыли зерна. Птицы двигались вяло: клюнут – и посидят без движения, клюнут – и приоткроют клюв, задыхаясь. Было знойно.

Из сакли вышел джигит в папахе, с кинжалом у туго стянутого пояса. В руках держал он кожаную сумку. Большой, сгорбленный, крючконосый, показался за ним торговец.

Нищий вскочил на ноги. Его быстрые глаза приметили табак в сумке джигита. Он правой рукой слегка коснулся лба и груди, левую протянул за подаянием:

– Табачку, баба́[19], на одну трубочку табачку нищему Саламату, и да будет тебе удача во всех делах.

Хмуро глянул джигит на согнутую фигуру попрошайки – и прошел мимо. Навстречу хозяину тихонько заржал конь. Джигит подошел и стал приторачивать к седлу сумку. Нищий тотчас же очутился рядом.

– Душистый табачок поможет голодному Саламату забыть чурек[20]. Трубочка табаку будет сухому горлу Саламата как глоток сладкого каберне[21]. Гассан – щедрый джигит, Гассан…

Джигит выхватил из сумки толстую папушу[22]табачных листьев, швырнул ее через плечо. Нищий на лету подхватил подачку.

Торговец, молча наблюдавший за обоими, повел сутулыми плечами.

– Саламат сытей тебя, джигит. Щедрость твоя безрассудна: от щедрот жиреют ленивые и трусы.

Гассан ничего не ответил. С места, даже не задев стремени, легко и точно вскочил в седло. Вспугнутые его резким движением, взлетели голуби. Плеск и мелькание белых, сизых, коричневых крыльев на мгновение наполнили воздух.

В тот же миг черная молния с шипящим свистом рассекла стаю. Голуби шарахнулись в стороны, исчезли за тополем.

Гассан вскинул голову. Солнце сияло. Небо было безоблачно. Но над тополем, оставляя в воздухе легкую дорожку пуха, поднимался черный сокол. Он уносил в когтях мертвого голубя.

– Сапсан! – вскричал джигит. – Вот удар – даже на землю не пал с добычей!

– Был да нет, – спокойно сказал торговец. – Ищи ветра в поле.

– Мой будет!

Гассан вздернул коня на дыбы, пустил его вскачь по улице.

Пыль, взметнувшаяся из-под копыт, медленно опустилась на землю.

– Молодая кровь – горячая кровь, – забормотал нищий, поднимаясь с корточек и подмигивая торговцу. – Черный сокол – дорогой сокол. Саламат тоже хочет искать.

Кумалей скрылся в сакле. Через минуту его большое тело показалось на плоской крыше. С крыши видна была степь и мчащийся по ней всадник.

Гассан остановил коня: сокол как в воздухе растаял. Быстроногий конь не мог догнать его, даже отягощенного добычей.

Обернувшись, джигит заметил черную точку на крыше одной сакли. Рука привычным движением опустилась на кинжал. «Следит», – подумал Гассан тревожно. Потом рассмеялся:

– Жди, коли терпения хватит.

И повернул коня к дому.

Соколятник

С этого дня Гассан стал как одержимый. Найти сапсана сделалось его мечтой. С рассвета он седлал коня и до ночи пропадал в степи. Он был уверен, что на миг мелькнувший сокол случайно где-нибудь еще раз попадется ему на глаза. Но дни проходили – черный сокол не показывался.

Так, бывает, редкой породы рыбка, играя, сверкнет взгляду страстного удильщика и без следа скроется в прозрачной глубине. Бегут и бегут волны, и рыбка та, быть может, давно уже гуляет по другим рекам, а восхищенный рыбак все хранит в памяти ее серебристое видение. Долго еще закидывает он удочку то в одном, то в другом месте в безрассудной надежде вытащить ту самую, пленившую его редкую рыбку.

Гассан без памяти любил соколиную охоту. Во всей округе никто так не умел воспитывать ловчих птиц, как он. Недаром из Тавриза наведывались к нему охотники. За доброго сокола они готовы были отдать лучшего в табуне скакуна и денег еще в придачу.

Но, сам горячий охотник, Гассан не богател от своего искусства. Любимую птицу он не соглашался продать ни за какую цену. Когда же находил лучшую, готов был отдать остальных за бесценок.

Так случилось и в этот раз. Увидав сапсана, джигит почти даром отдал своих двух ястребов Кумалею, сейчас же выгодно сбывшему птиц в другие руки. Ястребам надо было приносить пищу, за ними надо было ходить – это мешало Гассану с утра до ночи рыскать по степи.

Черного сокола – сапсана – охотники ценят выше ястребов, выше даже могучего беркута[23]. Неистовый ястреб хватает все, что попадется ему на глаза. Низкий убийца и вор, он прячется в засаду, стараясь врасплох захватить жертву. Он готов гоняться по кустам за мелкой пташкой, он придушит зверька, в смертельном страхе приникшего к земле, будет давить и убивать, даже если сыт сам и птенцы его накормлены. Беркут бросит охоту, завидев легкую поживу – падаль.

Но никогда не изменяют себе благородные соколы. Они берут птицу всегда на лету. Сидящую сокол не тронет. Скроется птица в чаще, припадет к земле, нырнет в воду – она спасена. Но в воздухе сокол не знает промаха. Сытый, он не станет убивать даже тех, что рядом, голодный – никогда не тронет падали. Он красив, отважен и горд. Крупный сокол – сапсан – добывает охотнику любую дичь: от юркой маленькой перепелки до грузного гуся.

Но джигит мечтал промышлять с сапсаном не дичь. Есть для соколятника добыча ценней самой вкусной дичи. О ней, слоняясь по степи, думал Гассан.

Он видел себя верхом на коне у берега широкой реки. На левой руке его, защищенной толстой кожаной перчаткой, сидит сапсан. Голова сокола покрыта клобучком с султаном. Вдали на берегу Гассан видит больших серых птиц. Они неподвижно стоят по колено в воде, выгнув длинные шеи. Изредка то одна, то другая из них стремительным движением выбрасывает вперед клюв – бьет проплывающую рыбу.