Читать книгу "Арсен Люпен - Джентльмен-грабитель - Морис Леблан"

Арсен Люпен улыбнулся.

– Да, – ответил он, – вы хороший психолог. Действительно, есть еще кое-что. – Он налил стакан воды, выпил ее и сказал: – Вы читали сегодняшнюю «Ле Тан»?

– Нет еще.

– Херлок Шолмс должен был сегодня после полудня пересечь Ла-Манш и около шести вечера прибыть сюда.

– Черт возьми! Но зачем?

– Небольшое путешествие, которое предложили ему Крозоны, племянник д’Отрека и этот Жербуа. Они собрались на Северном вокзале и встретились там с Ганимаром. В данный момент они совещаются.

Никогда, несмотря на сильнейшее любопытство, которое он у меня вызывал, я не позволял себе расспрашивать Арсена Люпена о его частной жизни, пока он сам не заговаривал об этом. В этом вопросе я был сдержан и от этого правила никогда не отступал. К тому же в тот момент его имя еще не связывали с голубым бриллиантом (по крайней мере, официально). Я набрался терпения, а он продолжил:

– «Ле Тан» опубликовала также интервью с этим чудаком Ганимаром, из которого следует, что некая блондинка, моя подруга, убила барона д’Отрека и попыталась похитить у мадам де Крозон ее знаменитый перстень. И, разумеется, меня обвиняют в том, что я – организатор всех этих злодеяний.

У меня по телу пробежала дрожь. Неужели это правда? Должен ли я думать, что способ существования, привычка воровать, сама логика событий привели этого человека к преступлению? Я наблюдал за ним. Арсен Люпен выглядел спокойным, и его взгляд, обращенный ко мне, был таким открытым!

Я рассматривал его руки: они были совершенной формы, безобидные руки художника…

– Ганимар – одержимый, – прошептал я.

Он возразил:

– Да нет, Ганимар не лишен проницательности… иногда даже умен.

– Умен?!

– Да. Например, это интервью – мастерский ход. Во-первых, он сообщает о прибытии своего английского соперника, чтобы заставить меня насторожиться и облегчить ему работу. Во-вторых, он указывает, на чем остановилось его расследование, чтобы Шолмс пользовался только своими находками. Это – правильное ведение войны.

– Как бы там ни было, но перед вами два противника! И каких!

– Что вы! Один не в счет.

– А другой?

– Шолмс? Да, признаю, он серьезный противник. Но именно это меня и будоражит, вот почему я так оживился. Прежде всего, это вопрос самолюбия: все полагают, что вызвать знаменитого англичанина – не слишком большая перестраховка, когда речь идет обо мне. Кроме того, подумайте об удовольствии от дуэли с Херлоком Шолмсом. И главное: я должен буду выложиться до конца! Потому что я-то знаю его, голубчика: он не отступит ни на пядь.

– Он сильный противник.

– Очень. Если брать полицейских, то я не знаю ни одного, подобного ему, из тех, что существовали или существуют. Но у меня есть преимущество: он атакует, а я защищаюсь. Моя роль легче. Кроме того… – Он едва заметно улыбнулся и сказал: – Кроме того, я знаю стиль работы Херлока Шолмса, а он мой – нет. Я приберег несколько тайных приемов, которые заставят его задуматься…

Он постучал по столу пальцами и с довольным видом произнес несколько отрывистых фраз:

– Арсен Люпен против Херлока Шолмса… Франция против Англии… Наконец-то Трафальгар будет отомщен! Несчастный… он не сомневается, что я подготовился… А предупрежденный Люпен…

Он внезапно замолчал, сотрясаемый приступом кашля, и прикрыл лицо салфеткой, как будто поперхнулся.

– Хлебная крошка? – спросил я. – Выпейте воды.

– Да нет, нет… – ответил он сдавленным голосом.

– Так что же?

– Мне не хватает воздуха.

– Не открыть ли окно?

– Нет, я выйду… Скорее дайте мне плащ и шляпу, я ухожу…

– Да? Но что это значит?

– Эти два господина, которые только что вошли… Вы видите того высокого? Так вот, когда будете выходить, держитесь слева, чтобы он меня не заметил.

– Тот, который садится позади вас?

– Да. По некоторым причинам личного характера я предпочел бы… На улице я вам все объясню.

– Но кто это?

– Херлок Шолмс.

Арсен Люпен, словно устыдившись своего волнения, сделал над собой усилие, отложил салфетку, выпил стакан воды и сказал, улыбаясь и совершенно придя в себя:

– Глупо, правда? Меня не так просто вывести из себя, но это неожиданное появление…

– Чего вы опасаетесь? Никто не сможет узнать вас, учитывая все ваши переодевания. Даже мне при каждой новой встрече с вами кажется, что я вижу перед собой другого человека.

– Он узнáет меня. Он видел меня всего один раз, но я почувствовал, что он рассмотрел меня, увидел не мою вечно меняющуюся внешность, а мою истинную сущность… к тому же… к тому же… я, черт возьми, не ожидал! Какая необычная встреча… в этом маленьком ресторанчике…

– Ну что, – сказал я ему, – уходим?

– Нет… нет…

– Как вы поступите?

– Лучше всего было бы действовать открыто… поговорить с ним…

– Вы собираетесь это сделать?

– Да нет, думаю… я мог бы расспросить его, узнать, что ему известно… Мне кажется, я затылком ощущаю его взгляд… он ищет… вспоминает…

Он задумался. Я видел лукавую улыбку на его губах. Затем, руководствуясь, как мне кажется, в большей мере порывом, чем обстоятельствами, Арсен Люпен развернулся и, поклонившись, весело произнес:

– Какой случай! В самом деле, какое счастье… Позвольте познакомить вас с моим другом…

На какое-то мгновение англичанин растерялся, потом инстинктивно качнулся вперед, словно собираясь броситься на Арсена Люпена. Тот покачал головой:

– Вы были бы не правы… Я уж молчу, что такой жест был бы некрасив… и совершенно бесполезен!

Англичанин посмотрел по сторонам, будто надеясь на помощь.

– Не стоит, – сказал Арсен Люпен. – Вы уверены, что в состоянии задержать меня? Ну же, тогда покажите себя достойным игроком.

Показать себя достойным игроком в данном случае было не так уж заманчиво. Тем не менее, возможно, именно это решение показалось англичанину наилучшим, потому что он привстал и представил второго мужчину:

– Господин Вилсон, мой друг и сотрудник.

– Арсен Люпен.

Изумление Вилсона было не передать! Вытаращенные глаза и широко открытый рот на лоснящемся лице с блестящей, туго натянутой, как кожура яблока, кожей, которое обрамляли бобрик волос и короткая бородка, напоминавшая буйные заросли травы.

– Вилсон, вы даже не скрываете своей растерянности перед самыми что ни на есть естественными житейскими обстоятельствами, – насмешливо произнес Херлок Шолмс.

Вилсон пробормотал: