Читать книгу "Капля крепкого - Лоуренс Блок"

Видимо, отчасти все это имело целью сделать преступление менее узнаваемым, и сработало: даже я не сумел отыскать дело, которое соответствовало бы пересказу в исполнении Грега. Кроме того, я счел, что Джек перекроил историю, чтобы хоть как-то смягчить ее воздействие на поручителя. Джек хотел быть честным. Но не получилось, во всяком случае, не на все сто процентов. Но сама история не отпускала, не давала ему покоя.

Уже темнело, когда я вышел из библиотеки. Сидя там, я совсем потерял счет времени, и когда взглянул на часы, увидел, что уже половина шестого. Тьма еще не наступила, но солнце зашло, серые сумерки сгущались. С каждым днем солнце заходило чуть раньше, чем накануне. В том не было ничего необычного, это происходило каждый год, но случались моменты, когда к этому примешивалась особая грусть — я печалился о том, что бедный старый год с каждым днем все ближе к концу.

Еще один день, и исполнится ровно год как я не пью.

С утра я не думал об этом, во всяком случае, не в этот день, вплоть до минуты, когда, стоя на лестнице в библиотеке между двумя каменными львами, вдруг ощутил на плечах тяжесть надвигающейся тьмы, всю темную и жесточайшую мрачность того, о чем только что прочел. Гордон Декер Рейнс, Марсиа Энн Кэтвелл, Джон Джозеф Эллери — все они были мертвы. Имелся и еще один человек, С., или Стив, или Ивен Стивен, всадивший в них пули. А я жив и трезв, и через день у меня юбилей — ровно год.

Я понимал, что надо пойти на собрание. Был слишком занят, чтобы сделать это днем, но сейчас, именно в это время суток, настал тот редкий случай, когда на Манхэттене никаких встреч не проводится. Правда, в центре и близ него проходили несколько между пятью и семью — в часы, когда офисные работники обычно расходятся по домам. Пару раз мне довелось побывать на таком собрании под названием «Счастливый час». Еще одно собрание «Для жителей пригородов» состоится неподалеку от станции «Пенн», и еще одно — прямо за углом от вокзала «Гранд-Сентрал».

Я находился на углу Сорок второй и Пятой авеню, всего в нескольких кварталах к западу от «Гранд-Сентрал», и наверняка имелось местечко поближе, но я не захватил с собой книжку с расписанием и адресами. Всегда лежала в заднем кармане брюк, но, видимо, я просто забыл переложить ее в другую пару брюк, которые надел утром, а потому узнать, где именно проводятся сейчас встречи и в какое время, возможности не было.

И тогда я решил, что пойду в гостиницу, приму душ, побреюсь и, возможно даже, схожу куда-нибудь перекусить. А заодно оставлю в номере конверт из плотной бумаги, куда сложил все записи, сделанные мной в библиотеке, вместе с газетной вырезкой и рассказом Джека об убийстве на Джейн-стрит двенадцатилетней давности. А потом можно будет посетить вечернее собрание в соборе Святого Павла, где я, вероятно, сообщу всем, что завтра у меня юбилей — ровно год.

Или же могу подождать до завтра.

И люди будут непременно мне аплодировать, словно я совершил замечательный, даже героический поступок. Может, и совершил.

Нет, пока что не совершил. С объявлением можно подождать, пока не исполнится ровно год.

Я устал и намеревался взять такси, но потом вдруг вспомнил, что сейчас час пик, и на улицах сплошные пробки. Не хотелось сидеть в такси, которое никак не может тронуться с места, а светофоры мигают разными огоньками снова и снова. Ну а о том, чтобы ехать в этот час на метро, в душном битком набитом людьми вагоне, даже думать не хотелось.

Недавно прошел дождь. И я подумал, что вполне может пойти снова. Или не пойдет, и я успею добраться до гостиницы пешком.

Дождь начался, когда я находился кварталах в четырех или пяти от гостиницы. Как раз проходил мимо сетевой аптеки, когда на асфальт упали первые капли. Я подумал: «Может, стоит зайти и купить себе зонтик?» Но потом решил — дождь не такой уж и сильный, чтобы тратить на зонтик три или четыре доллара. К тому же в номере у меня валялись четыре или пять зонтов, и если я куплю еще один, их будет пять или шесть. И я не помнил, чтобы когда-нибудь выходил на улицу с зонтом, разве что если за окном хлестал ливень.

Я прошел еще квартал или два, и дождь почти стих. Я уже поздравлял себя с мудрым решением, как вдруг разверзлись хляби небесные. Лило так, что я забежал в лавку по ремонту обуви, и у них продавался только один зонтик, и стоил он целых десять баксов. Пришлось отдать десятку. Но когда я вышел на улицу с новым, только что купленным зонтом, дождь прекратился, и на всем пути до дома не пролилось ни капли.

Выпадали дни, когда такого сорта происшествия вызывали у меня смех, ну или просто улыбку. Но сегодня хотелось разбить что-то, расколошматить вдребезги, хотя бы этот дурацкий зонтик, или дать в морду мужчине, продавшему его мне. Но я не стал это делать. Ведь я как-никак просто образчик трезвости, до юбилейной годовщины остался всего один день, и я вовремя напомнил себе об этом, и внес зонтик в гостиницу.

Никаких сообщений. Я поднялся наверх, прошел по коридору к своему номеру. Достал ключ, и у меня возникло нехорошее предчувствие. Я словно ощутил некую тревожную вибрацию в воздухе. Решив определить, чем же это вызвано, уловил запах. Он исходил то ли из-под двери, то ли из замочной скважины.

А может, и нет. Память порой играет с человеком злую шутку, заполняет пустоты, обставляет все так, что ты перестаешь отдавать себе отчет, происходит это на самом деле или только чудится. Возможно, я действительно ощутил что-то, а может, показалось. Но как бы там ни было, я вставил ключ в замочную скважину и распахнул дверь.

Глава 38

Поначалу я не мог определить, что это за запах. Довольно сильный — он ударил мне прямо в лицо, стоило только отворить дверь, — однако вполне идентифицируемый, как зловоние, наполнившее квартиру Грега Стиллмена. И я подумал: что за ужасный запах, здесь просто невозможно дышать. Наверное, стоит открыть окно и как следует проветрить комнату. Иными словами, я узнавал природу запаха, но никак не мог понять, что же это.

А затем, буквально через секунду, понял. Это алкоголь, этиловый спирт, а если точнее — виски.

Пропахла вся комната. Как такое может быть? Неужели это лишь игра моего воображения и запах является реакцией на стресс и чувство тревоги, охватывающее человека накануне празднования годовщины трезвости в «Обществе анонимных алкоголиков»? Такое впечатление, будто горничная разбила в моем номере бутылку. Но я не держу виски в номере, так что ни ей, ни кому-то другому разбивать просто нечего. К тому же сегодня понедельник, а горничная приходит прибираться по субботам, и заходить сюда сегодня никак не должна, равно как и кто-то другой. И я оставил комнату запертой. И она была заперта, когда я пришел, потому как мне пришлось открывать ее ключом, и о, боже, боже, силы небесные, что происходит?

А потом я взглянул на письменный стол. К нему был придвинут стул, но развернут почему-то сиденьем к двери, точно приглашал войти и сразу присесть. А на столе стоял высокий стеклянный бокал: такие называют старомодными, но не потому, что они действительно старомодные, просто в них принято подавать коктейли на вечеринках, а само это явление считается в наши дни старомодным.