Читать книгу "Я не могу без тебя - Гийом Мюссо"

Габриель опять подошла к матери. За окном гремел гром, а потоки воды низвергались с небес в виде водопада так, что тряслись стекла и дрожали старенькие жалюзи на окне.

– Если есть хоть капля правды в том, что все говорят… если ты можешь меня слышать… если ты тоже там… с ними… тогда ты можешь… ты должна мне помочь, мама!

Габриель часто казалось, будто мама улыбается краешком губ, когда она навещает ее или рассказывает ей что-то смешное. Хотелось верить, что глаза матери увлажняются, когда дочь ей рассказывает о своих печалях и горестях. Иногда она замечала, что Валентина следит за ней взглядом, когда Габриель передвигается по палате и подходит к окну. Кто знает? Было ли это на самом деле, или она выдавала желаемое за действительное? Но ей так хотелось в это верить!

– Сотвори чудо, мама! Я тебя умоляю! – продолжила она. – Найди возможность вернуть мне Мартена. Он – единственный мужчина, которому я верю, он – единственный, кого я люблю, и только он сможет заставить меня быть такой, какой я хочу быть…

Зона вылета

8 часов 23 минуты

Арчибальд и Валентина стояли, обнявшись, в окружении свежих цветов: розы сиреневого цвета, малиновая стрелиция, орхидеи и перламутровые лилии.

– Вот видишь, – сказал Арчибальд, – я сдержал слово: я ведь обещал найти тебя где угодно, если вдруг так случится, что потеряю тебя.

Она с нежностью взглянула ему в лицо:

– Ты никогда не терял меня, Арчи.

– Да, но наше счастье было таким коротким! Всего-то несколько месяцев.

– Пусть так, но мы с тобой никогда не разлучались. Все эти годы я находилась здесь, старалась помочь тебе и Габриель.

Она излучала спокойствие и уверенность. Арчибальд, напротив, был мрачен, его мучили угрызения совести и чувство вины.

– Ты выглядишь счастливой, – заметил он.

– Это благодаря тебе, любовь моя. Помнишь, однажды я сказала, что ты меня излечил? Если бы не твоя память, не твое присутствие, у меня не хватило бы мужества так долго ждать.

– Я все испортил. Валентина, прости меня. Не сумел вырастить нашу дочь, так и не научился любить ее, не смог ей помочь. Так уж вышло, что жизнь без тебя… потеряла для меня всякий смысл.

Она ласково гладила его по щеке:

– Я знаю, что ты хотел как лучше, Арчи. Я на тебя не сержусь, не думай.

Арчибальд с тревогой посмотрел на маленькие часики на столике около кассы. Минуты истекали с невообразимой скоростью. Стоило ему только найти Валентину, как он вновь должен расстаться с ней.

– Мне пора идти, – произнес он и достал посадочный талон.

По его щеке покатилась слеза и исчезла, затерявшись в бороде. Первая слеза за последние тридцать три года.

– Мне очень, очень тяжело терять тебя во второй раз, – добавил Арчибальд и низко опустил голову.

Валентина хотела ответить, но не успела. Страшный грохот заставил их обернуться. Коридор, по которому Арчибальд попал сюда, вдруг закрылся прозрачной перегородкой. С той стороны к ним пытался прорваться человек, он колотил по стеклу изо всех сил, но они не слышали ни звука. Зато узнали его. Мартен!

Арчибальд подошел к стеклу. Парень, оказывается, не улетел! Разумеется, не улетел. Скорее всего, отдал талон Арчибальда той девочке, что, впрочем, не удивительно! Они пытались разбить стекло руками, потом плечами, затем стали колотить по нему ногами, но безрезультатно!

Арчибальд схватил один из железных стульев, стоявших около входа в цветочный салон, и изо всех сил швырнул его в прозрачную перегородку. Стул отлетел, как бумеранг. Он попробовал еще раз. Не получилось. Теперь они стояли друг против друга на расстоянии не более метра. Так близко, и так далеко! Оба чувствовали дыхание приближающейся смерти. За что, с какой целью зона посылает им последнее испытание? Арчибальд обернулся и посмотрел на Валентину в поисках ответа, пытаясь почерпнуть у нее мудрости, которой ему не хватило.

Тогда она тоже приблизилась к перегородке. Она знала, что в недрах зоны, как, кстати, в каждом из нас, постоянно идет напряженная борьба разных сил.

Борьба света и тьмы.

Борьба ангелов и демонов.

Борьба любви и страха.

– Все, что происходит, взаимосвязано и взаимозависимо одно от другого, – произнесла она, оборачиваясь к Арчибальду. – Все, что мы делаем, имеет смысл, только внутри себя мы можем найти решение.

Мартен все слышал с той стороны прозрачной перегородки. Этот стеклянный занавес был его страхом, и он это понимал. Раньше ему никак не удавалось с ним справиться. Если любовь является единственным действенным противоядием от страха, и если решение надо искать внутри себя, значит…

Бриллиант. «Ключ от рая». Он пошарил в кармане пиджака: граненый камень овальной формы, символ небесной чистоты и удачи, был все еще там, сияя голубоватым блеском всеми своими гранями, только бы не достаться какому-нибудь алчному или корыстному человеку.

Мартен поднес мистический камень к стеклянной перегородке. Конечно, он не был лишен недостатков, может, у него их было больше, чем у кого-либо, но вот алчным и корыстным он точно не был. Откровенно говоря, он стал обладателем бриллианта только из-за любви к Габриель. Любви неловкой, неуклюжей, незрелой, но сильной и искренней.

Мартен коснулся камнем прозрачной перегородки и, взмахнув рукой, описал широкий полукруг на поверхности стекла.

«Здорово ты придумал, парень!» – подумал Арчибальд, схватил стул и опять швырнул его в перегородку. На сей раз все получилось, как надо. Стекло разлетелось на тысячи мелких осколков, освободив Мартену проход.

– Ну и что теперь делать? – спросил Арчибальд.

– Теперь ты оставишь нас вдвоем, мне нужно с ним поговорить, – ответила Валентина.

Зона вылета

8 часов 40 минут

Луч солнца коснулся стеклянной витрины цветочной лавки и осветил наружные стены, искусно оформленные деревянными панелями. Валентина жестом пригласила Мартена устроиться за длинным и высоким рабочим столом на козлах, стоящим у входа в магазин. На нем в вазах стояли изысканные цветочные композиции, поражающие утонченным вкусом и изобретательностью. Дикие ирисы в компании огненных маков, крупные головки подсолнухов в окружении пестрых тюльпанов и красных, как кровь, гвоздик.

– Знаешь, а я ведь много о тебе слышала, – сказала Валентина.

Открыв термос в кожаном футляре, она налила себе и ему по чашечке чая, и только потом продолжила:

– Габриель в последние годы столько мне о тебе рассказывала: Мартен то, Мартен это…

Она двигалась удивительно плавно и степенно, словно и не замечая, что времени осталось мало.

– И он тоже много о тебе говорил. – Валентина кивнула в сторону мужа.