Читать книгу "Честь проклятых. Воля небес - Александр Прозоров"

Вытащить копье боярин и не пытался – сразу отпустил, выхватил саблю, принял на щит копье следующего врага. Принял неудачно – острие засело, щит вырвался, улетел в сторону. Но увел с собой и наконечник, а пролетающего мимо свея подьячий с разворота уколол под основание шлема, благо вместо бармицы у того болтался толстый конский хвост.

Все! Дальше впереди были только копошащиеся между лошадьми неудачники. Раненые скакуны брыкались, поэтому встать зажатым тушами кирасирам было не так-то просто. Басарга заработал саблей – справа и слева засверкали широкие бердыши. Краем глаза боярин отметил, что парировать удар тяжелой длинной секиры кавалерийской сабелькой практически невозможно. Заслонялись свеи, не заслонялись – кромсали их полумесяцы с одинаковой легкостью. Однако знал Басарга и то, что чем тяжелее оружие, тем быстрее устаешь им работать. А потому радоваться находчивости новиков не спешил.

Середина и левый край русского полка сквозь свеев не прошли, завязли в рубке.

– За мной! – скомандовал подьячий, подзывая новиков и ближних бояр, повел их врагу в спину.

Кирасиры опасность заметили – но попробуй разверни коня в давке тесной сечи! Свеев спасали от русских сабель только выпирающие назад крупы скакунов, не дающие дотянуться до спин всадников клинками. Однако новики перехватили бердыши ближе к косицам и стали бить остриями лезвий, словно копьями, легко прободая тонкое железо на спинах врагов. Бежать свеям было некуда – бояре быстро прижали их к стене леса и перебили почти всех, кроме кучки счастливчиков, спешившихся и уползших между деревьев, утопая в высоких снежных наносах.

– Как вы, чем? Покажи? Откуда? – едва закончилась схватка, окружили новиков изумленные бояре. – Как так сразу? Где фитили?

– Поджиг колесиком, – охотно объясняли молодые воины. – Сверху кремень, снизу каленое колесо с насечками. Под ним пружина. После того, как заряжаете, заводите пружину. После спуска оно крутится по кремню, и искры на затравку пороховую летят. В любой миг стрельнуть можно, как враг появился. Огонь не нужен, фитиль не нужен. Нажал – стрельнул[43].

– Хватит болтать! – прикрикнул на бояр воевода. – Свеи впереди! По коням! Рогатины и щиты новые с заводных лошадей заберите!

Небольшая задержка – и головной полк снова двинулся вперед. Полверсты пути, лес разошелся в стороны, перед воинами открылись крыши небольшой деревеньки в пять дворов. Там, закрывая подступы к селению, вытянулся в десять рядов строй сверкающих кирасами копейщиков. Перед ним извивалась тонкая нить аркебузиров, положивших на сошки свое тяжелое оружие. Справа и слева пехотинцев прикрывали конные сотни.

Бояре придержали коней, останавливаясь на безопасном от аркебузиров удалении. Стало ясно, что надежды разорить обоз провалились. Пока головной полк рубился с прикрытием – основные силы армии барона Делагарди успели развернуться к бою и отвести обоз себе за спины.

– Ничего, завтра большой полк подтянется, – мрачно решил князь Дмитрий Иванович. – Еще посмотрим, у кого копья крепче!

Однако в это время, никого не спросясь, новики выехали вперед со своими смешными волокушами, развернулись, отцепили слеги от сумок, быстро, в три-четыре удара вбили железные клинья, пригвоздив санные полозья в мерзлую землю, пушки жахнули – и в полуверсте от них в ровном сверкающем строю упали несколько копейщиков. Новики ловко пробанили стволы, вбили новые заряды.

Залп! И опять вдалеке упало несколько воинов и один аркебузир.

Еще залп…

Отвечать свеи не могли – тяжелые пушечные ядра летели намного дальше, нежели аркебузные пули, а их собственные пушки, как заведено, лежали в санях обоза.

Залп!

Залп!

Потеряв полсотни копейщиков, барон Делагарди сделал единственное, что было возможно – отдал приказ атаковать. Ряды кованой пехоты, опустив копья, медленно двинулись вперед. Аркебузиры, закинув свое оружие на плечо, потрусили в атаку перед ними.

– Ярослав! Картечные готовь! – крикнул от пушек назад боярин Тимофей.

Еще залп, еще. Тяжелые чугунные шарики прорезали вражеский строй четкими прямыми линиями, выбивая каждым попаданием по пять-шесть человек, и чем ближе подходили кирасиры, тем глубже врезались ядра в их строй. Однако еще немного – и аркебузиры смогут дать ответный залп.

С места сорвалась полусотня новиков, во весь опор помчались вперед, сворачивая вдоль вражеского строя и выхватывая из кожаных сумок укороченные колесцовые пищали. Басарга ничуть не удивился, когда понял, что стреляют они именно по аркебузирам, шагающим перед центром строя. Три десятка всадников, по четыре ствола у каждого.

Свейские стрелки тоже поняли, на кого началась охота, и лихорадочно стали втыкать сошки, класть на них стволы, поводя черными дулами вслед коннице. Загрохотали выстрелы, стали кувыркаться лошади, вылетать на снег всадники. У Басарги остро екнуло в груди – но почти все сбитые пулями новики, поднявшись, поспешили к своим. Были, правда, те, кто приволакивал ногу, держался за бок или руку, оставлял кровавые след. Главное – живы остались. А раны можно и залечить.

Однако главного новики добились – стволы аркебуз опустели, а на их перезарядку требовалось время.

Залп, еще один!

Свеи упрямо смыкались, заполняя бреши, продолжали наступать.

– Ну что, бояре?! – громко спросил князь Хворостинин. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Затопчем немчуру поганую, дабы неповадно было в русские земли наведываться!

Басарга, как все, перехватил поудобнее щит, примерился к весу новой рогатины.

Со ста саженей пушки ударили картечью, пробивая во вражеском строю уже не ровные линии, а целые просеки.

– За Русь! За царя! Вперед!

Поместная конница двинулась в разгон. Когда она настигла пушкарей, те еще успели дать последний залп – конница, теснясь, обогнула дышащие жаром пушки, задевая стрелков стременами и боками, перешла на галоп.

– Ур-ра-а! – Краем глаза Басарга видел, что в центре свейского строя, перед ведущим сотни в атаку князем копейный строй прорежен настолько, что осталась всего лишь тонкая двойная ниточка воинов, но сам-то подьячий атаковал справа, а здесь свеев было столько же, сколько и в начале сечи.

Передние бояре, с треском вламываясь в ряды копейщиков, закувыркались по вражеским телам; приподнялся и просел второй ряд, открывая Басарге вражеских пехотинцев. Скакун, не в силах сдержать скорости, проскакал прямо по шевелящимся людям и лошадиным тушам, вознося всадника ввысь, сверху вниз подьячий уколол одного свея, другого, метясь чуть выше горла, чтобы попасть в тело над кирасой, принял на щит удар слева, а потом лошадь стала проседать. Подьячий еще уколол свея в трех саженях от него, благо тот смотрел в другую сторону, спрыгнул с коня, выхватил саблю. На него тут же кинулись сразу двое врагов, пытаясь зарубить широкими замахами, словно дрова кололи. Подьячий прикрылся щитом, подсек ноги, схлопотал невесть откуда болезненный хлопок по спине – и рука повисла, отказываясь подчиняться.