Читать книгу "Ворон. Тень Заратустры - Дмитрий Вересов"

Заплети дорожки,

Скоротай пути,

Приведи до места,

Перстенек найди.

Сбереги что будет,

Охрани что есть…

Она закрыла глаза, вытянула из косы несколько волосинок, медленно закружилась:

Ангелы распутья,

Разверните сеть:

Приведите друга,

Отнесите весть.

Ветер сорвал с пальцев золотистые волосинки, швырнул порывом в сторону. «Если бы Ей, Великой богине, нужна была жертва. Что угодно могла бы отдать за встречу с Левкой, со Львом. А что у меня есть, кроме меня же самой?»

Она упала, как подкошенная, царапнула землю ногтями, уткнулась лбом и заплакала, горячо, навзрыд:

– Что я натворила! Что же теперь будет? За что мне такое!

Она причитала, раскачиваясь всем телом. Слеза скатилась и повисла на обиженной губе. Упала в пыль, подняв крохотный столбик, будто была горячей, будто землю обожгла. Вместе с усталостью медленно возвращалось спокойствие.

Из-за Гиссарского хребта выплыла темная грозовая туча. Быстро расправляясь, она мрачно накатывала на город.

– Надька! – звали с берега. – Ты где?

Она села на корточки у кромки воды, опустила горячие ладони в пронизывающий холод. И тут же ощутила на своей спине чей-то взгляд. Надя медленно обернулась и заметила в зарослях одичавшую суку. Большая, с отвисшими сосцами, она неподвижно стояла, напряженно следя за каждым движением девушки. Каким-то наитием Надя почуяла, что собака готова ко всему. Девушка неспешно поднялась; сука оскалилась, не издав звука.

– Спокойно, милая. Мы с тобой одной крови, ты и я.

Тяжело брякнулись первые капли дождя, ударил гром. Собака развернулась и побежала к щенкам. Надежда со всех ног помчалась к одноклассникам, теперь уже бывшим.

Санька напился в умат. От попытки что-либо говорить он отказался: слова не проворачивались во рту, с трудом переплевывались через губу, и получалось нечто совсем невразумительное. Повторить фразу он уже был не в силах, зато смешливо удивлялся, что совсем не помнит, о чем говорил. Выглядел Жуков как разладившаяся марионетка, которую тянут за ниточки поссорившиеся между собой дети. Ноги и руки жили отдельной друг от друга жизнью. Ко всему прочему начинало вертеть землю. Она нагло срывалась с оси, вращаясь в дожде. Сашка, балансируя на одной ноге, хватал руками дождевые струи, слизывая зависшие на кончике носа капли. Как только наступало затишье в земной круговерти, он перебежками догонял Надю, вышаркивая зигзагами лужи. Надежды он из виду не терял, плелся следом, послушный только ей.

Потом он так и не вспомнил, почему вся одежда оказалась мокрой насквозь. Впечатления были отрывочными и смутными. Одна картинка не смыкалась с другой. Он тщетно напрягал свою размытую в том ливне память: говорил он с Надей или нет?

– Ты вообще что-нибудь соображал? – накинулась на него мать, отстирывая замызганные парадно-выходные брюки. – Где лазал, поганец?

Сашке было до слез стыдно. Рассеять все сомнения могла лишь Надюха…

Нежданно-негаданно она сама пришла. Заглянула по-свойски в его лабораторию.

– Я уж сам собирался к тебе. Молодец, что зашла.

Но выведать, что хотел, он так и не сумел. Помешала главврач. Вваливаясь через порог, она вскинула удивленный взгляд на посетительницу:

– А ты что здесь делаешь?

– Она – ко мне, – ответил за подругу Саня с гордостью в голосе.

По нескольким репликам Сане показалось, что дамы давно знакомы друг с другом – они поговорили о родных, вспомнили Наталью Даниловну.

– Ну, если что, заходи… – наконец попрощалась Вера Дмитриевна и пошла по своим делам.

Надюха достала пакетик и стыдливо попросила:

– Сань, проверь на гравемун, а?

Он почувствовал себя важным и нужным. Кинулся к девушке, едва не смахнув склянки с рабочего стола. Но, поняв по взгляду Надежды, что она заметила его порыв, укрылся в защитную оболочку, придав голосу насмешливый тон.

– Чью фамилию будем фиксировать? – Саня достал из стола чистый бланк.

– Да не фиксируй ты ничего, – устало, с ноткой щемящей боли, произнесла Надя.

Сашкино сердце ударилось в грудную клетку и смотрело оттуда, как заключенный перед вынесением приговора. Надя увидела это в его глазах и сползшей ухмылке.

– Мое это, Саша…

На одеревенелых ногах Жуков двинул к столу. Сел, обхватив голову руками. Ворох вопросов и предположений роился в мозгу. Он постарался успокоиться, насколько это было возможно. Так и не задав ни одного вопроса, взял ручку, зачем-то послюнявил шарик и деревянной рукой написал в графах бланка: «Жукова Н. А. 1965 г. р.». Чего ему стоило ввести препарат под лягушачью кожу, знала только сама ненавистная жаба.

Ну, и что теперь?

Санька уставился на свои растопыренные дрожащие пальцы, как будто они были виной в положительной реакции самца на Надькину беременность.

(2)

Второй пилот вошел в кабину, занял свое кресло. Командир экипажа развернулся всей тушей к бортмеханику и зловредно ухмылялся во весь рот. Механик, не отрываясь от панельной доски приборов, травил очередную страшную историю из аэрофлотовского опыта жизни. Равиль сидел спиной к Макарычу и не мог видеть, как в откровенной насмешке встопорщились усы командира. «Магарыч», как прозвали летуна отрядные острословы, облизнул палец и тряхнул рукой. Красноречивый жест показал тому, кто отсутствовал, что механик врет, как сивый мерин.

– Да где ж он там сесть мог? – продолжал раскручивать Равиля командир.

– Так, а на чем поля опрыскивают? Это ж не «Тушке» приземлиться, – ничего не подозревая, прояснил тот ситуацию.

– А, ну-ну. На «Антоне» можно. Или просто на «фанере».

– Ты что, мне не веришь? – Механик обиделся.

– Недоумеваю я. Ну, ты мне объясни, как его угораздило в сад залететь? На халяву яблок нажраться – это понятно. С медсестрой познакомиться, враз втюриться – тоже молодым был. Но как он собственным хвостом не застрелился, когда узнал, куда попал, – не вникаю. Это ж тебе не колхозный сад, а профилакторий прокаженных!

– Ну не заразился же?

– Ага. Ходил и пережидал латентный период. С тобой, гад, ручкался. Я-то думаю, чего он по частям в свой Волгоград сваливает? А это от него струпья отваливались. Теперь понял. Спасибо, Равиль, прочистил мозги деду.

– Да ладно, дед. Я же к тому, что прокаженные теперь без колокольчиков ходят.

– Вот и я к тому же: звенишь ты… без колокольчика. – Он подмигнул второму пилоту. – Боюсь, придется антисептическую профилактику провести. С тебя магарыч, Равиль. – Тот было хотел возразить, но командир как отрезал: – Все, кончай базар. Ляур пролетаем.