Читать книгу "Ромео с большой дороги - Дарья Донцова"

Нехорошо, конечно, признаваться в подобном, но я безумнаяэгоистка, очень люблю свою спальню, свою кровать с удобным матрасом, высокоценю возможность курить тайком, высунувшись из окна в сад. И вообще, моякомната – это МОЯ комната. Но если манто не обнаружится, Сергей точно выставитТанюшку вон. И тогда куда деваться Борейко? То-то и оно! А заполучив шубейку,сумею помирить парочку. Более того, пущу в ход всю свою хитрость и весьнедюжинный ум, чтобы убедить Сергея по-настоящему жениться на Тане. В моихинтересах сделать так, чтобы Борейко оказалась счастливой супругой толстогокошелька. Именно по этой причине я и попрусь сейчас по забитым дорогам, даже неостанавливаясь около кафе, чтобы перекусить.

Насколько знаю, во всяких медицинских учреждениях установленидиотский режим: подъем там в шесть утра, а после пятнадцати часов ни одноговрача не отыскать, специалисты разбегаются по домам, остается лишь дежурный, ноон предпочитает забиться в самый дальний угол и задремать. Знаете, что роднитмедиков и солдат-первогодков? Умение спать в любом положении в свободнуюминутку.

Давно заметила: если рассчитываю на худшее, то на делесобытия станут развиваться намного гаже, чем предполагалось. Я ожидала пробокиз-за чрезмерного количества машин на улицах города, который возводился безучета возрастания транспортного потока, но, выехав на проспект, сталасвидетелем невероятного зрелища. Хорошо хоть, в момент крайнего изумлениястояла на перекрестке, ожидая зеленого сигнала светофора, иначе легко моглапопасть в аварию. Так вот, в том месте шоссе резко поворачивало влево, и явзвизгнула: по небу летели машины, крохотные иномарки то ли японского, то лифранцузского производства. Конечно, я обомлела. Впрочем, изумление охватило нетолько меня. Гаишник, мирно дремавший в будке, выбежал на середину дороги иначал нервно кричать что-то в рацию, из ближайших автомобилей выскочили шоферыи уставились на «самолеты». Малолитражки, правда, долго в воздухе незадержались, а дождем посыпались вниз. Над дорогой поплыли грохот, звон ибурный мат.

– Все! – безнадежно воскликнул парень в джинсах, стоявшийоколо моей машины. – Влипли по полной!

– А что случилось? – высунулась я из окна.

– Авария, – сердито пояснил юноша. – Доставщик из автосалонав отбойник тюкнулся, весь груз растерял. Теперь застряли на полдня, покаметаллолом соберут, офигеем. Сигаретки не найдется?

Я протянула ему пачку и пригорюнилась. Да уж, не повезло. Ноневезение сегодня оказалось глобальным. Едва я с трудом проползла мимо места,где валялись покореженные «букашки», и выехала на МКАД, как оказаласьсвидетельницей нового ДТП. На этот раз беда случилась с бензовозом, и пришлосьждать, пока специальные машины вымоют трассу.

Короче говоря, в интернат я прибыла значительно позже, чемрассчитывала, к тому же усталая, потная и злая. Вход в здание стерег дряхлыйдедушка, одетый в черную форму.

– Куда? – прохрипел он, не открывая глаз.

– Внутрь, – ответила я.

– К кому?

– К Алевтине Кулькиной.

– Проходи, – прошептал старичок, снова медленно погружаясь всон. – Бахилы напяль, пять рублев в копилку положь!

– А где она? – попыталась я вытащить дедулю из крепкихобъятий Морфея.

– Тама, – обморочно пояснил дедок, – на тумбочке.

Я повертела головой и увидела картонную коробку из-подобуви, в крышке которой чья-то не слишком аккуратная рука прорезала дырку.

– Куда? – вдруг дернулся дедушка.

Я удивилась:

– Вы меня спрашиваете?

– Куда? – вяло повторил пародия на секьюрити.

– Внутрь.

– К кому? – продолжил дедуська, мерно потрясывая головой.

Ощутив себя героиней фильма «День сурка», я покорноответила:

– Хочу увидеть Алевтину Кулькину.

– Проходи, бахилы напяль, пять рублев в копилку положь!

Диалог настолько заворожил меня, что абсолютно автоматическия завершила его вопросом:

– А где она?

– Тама, на тумбочке, – кашлянул охранник.

Я вновь глянула на коробку. Интересно, кто выдает бахилы? Внепосредственной близости от «кассы» не видно было контейнера с этимиполиэтиленовыми мешочками на резинках.

– Куда? – снова встрепенулся дед.

– Внутрь.

– К кому?

– К Алевтине Кулькиной.

– Проходи, бахилы напяль, пять рублев в коробку положь.

Мне стало смешно. Похоже, в бравого охранника засунут диск спримитивной программой. Через каждые три минуты находящийся в коматозе старичоквыдает нужный текст. Может, он вообще не человек, а робот?

Память неожиданно подсунула воспоминание. Вот я,безалаберная третьекурсница, тоскую на семинаре по французской литературе. Заокнами аудитории бушует зеленый май, в столице стоит непривычная для москвичейтеплая, ясная, солнечная погода. Абсолютное большинство жителей гуляют в паркахи нежатся на пляжах, а несчастные студенты парятся в душных аудиториях, изучаянаследие классиков. Сами понимаете, что выполнять домашнее задание никто несобирался. Я не была исключением, поэтому сидела тихо-тихо, не желая обращатьна себя внимание преподавательницы Эммы Сергеевны, старейшего профессораинститута, жуткой зануды и оголтелой фанатки зарубежной литературыдевятнадцатого века.

Но, видно, таково уж было мое счастье. Эмма обвела взоромряды столов и велела:

– Васильева! Даша, иди к доске!

Тут следует добавить, что Эмма Сергеевна, справившаявосьмидесятилетие, вела занятия по старинке. В ее голове, слегка тронутойсклерозом, прочно засело убеждение: все студиозусы отвратительные лентяи, ониглотают накануне экзаменов знания непрожеванными кусками, кое-как удерживают ихдо испытаний, а получив отметку, мигом забывают про Золя – Бальзака – Гюго –Мопассана. Основную массу профессуры подобное положение вещей не напрягало. Введомости стоит «Зачет»? Следовательно, прощайте, ребятки, курс освоен. Но Эммабыла профессором старой школы, она наивно желала впихнуть в деревянныестуденческие головы крупицы знаний, поэтому ее семинары превращались в пытку,они до боли напоминали уроки литературы в шестом классе общеобразовательнойшколы. Сначала профессор вызывала к доске студента и требовала изложитьдомашнее задание. За ответ ставилась отметка и следовал комментарий, вся сутькоторого сводилась к одной простой мысли: