Читать книгу "Бенефис мартовской кошки - Дарья Донцова"

Перестройка принесла с собой иные песни. И теперь, входя нарынок, я старательно ищу среди торговцев человека со славянской внешностью. Мнежаль женщин и детей, бегущих из разгромленных городов и сел Кавказа, мне всеравно, кто они по национальности, просто, увидав в новостях колонну беженцев сузлами и младенцами, я мигом представляю себя на месте какой-нибудь из этихтеток, но… Но продукты предпочитаю покупать «у своих». Глупо, правда? И тем неменее я перестала ходить в магазин на станции возле Ложкино, когда там заприлавками появились широко улыбающиеся «лица кавказской национальности». Мненеприятна произошедшая со мной метаморфоза, но, боюсь, если Анька с Ванькойпоинтересуются через пару лет: «Кто такие чеченцы? – я не сумею спокойно, какФася, ответить: «Это жители Чечни. Там много солнца, поэтому они темноволосые ичерноглазые, со смуглой кожей»…

– Пропали у жильцов вещички, – продолжала вещать соседка, –ну да ничего, они не бедные, купят себе новые! Вот Саню жаль, хоть и пьяньбеспробудная. Ежели выживет, куда ей возвращаться, а?

– А, чтоб она сдохла поскорей! – заорала заплаканная тетка,стоявшая возле неаккуратно связанных узлов. – Хорошо тебе всех жалеть, сама надругом этаже живешь! А мне каково? Кто мою квартиру отремонтирует? Я за чтострадаю? Да чтоб ей, алкоголичке чертовой, уснуть и не проснуться! Чтобы у нееруки-ноги поотваливались, чтоб…

Слушая отчаянные проклятия, я пошла в сторону метро.Ей-богу, впору самой кричать: «Что делать? Что делать?»

Домой я вернулась совершенно разбитая и очень обрадоваласьтому, что в прихожей меня встретили только собаки. Разделив между нимикупленный по дороге пакет чипсов, я заглянула в ванную. Так, сейчас поставлю наунитаз тазы и ведра, потом напущу теплой воды, разведу в ней пену… Впрочем,пены нет. Ладно, обойдусь. Просто залягу в ванну и спокойно поразмышляю.

Нацепив на себя халат, я вымыла чугунную емкость, открылакраны и стала смотреть, как тугая прозрачная струя весело бьет по эмали. Но неуспела вода наполнить и половину ванны, как раздался звонок в дверь и понессялай собак.

Я со вздохом вернулась в прихожую. Ванна отменяется,придется обойтись душем на скорую руку. В небольшой квартирке с совмещеннымсанузлом можно понежиться в теплой водичке, только если находишься водиночестве, потому что стоит лишь погрузить тело в пену, как из коридора послышитсянервный крик: «Долго еще? В туалет хочу».

Можно, конечно, ответить: «Входи, у меня занавесказадернута».

Но, согласитесь, это уже не то удовольствие, когда знаешь,что в любой момент могут ворваться домашние.

Покорившись судьбе, я распахнула дверь и увидела довольнополную старуху, облаченную в темно-фиолетовую пижаму. Волосы пожилой женщиныбыли аккуратно уложены в старомодный пучок, и пахло от нее не перегаром, адухами, которые любила Фася, кажется, их название «Серебристый ландыш».

– Тиночка, – ласково сказала бабуся, – вот, опять письмо отЛаврика пришло.

И она зачем-то протянула мне белый конверт. Я машинальновзяла послание, адресованное Гнеушевой Ларисе Филипповне.

– Простите, но оно не нам адресовано! Ларисе Филипповне!

– Конечно, – ответила дама, – это мне Лаврик прислал. Илиты, Тиночка, сейчас занята?

– Я не Тина.

– А кто? – удивилась Лариса Филипповна.

Решив не объяснять ситуацию, я просто ответила:

– Родственница ее, приехала ненадолго.

– Тиночка когда вернется?

– Только завтра утром.

– Ай, какая жалость, так долго ждать, – расстроилась дама.

На ее приятном лице появилось выражение такого расстройства,что я не утерпела:

– Может, я могу чем помочь?

– Голос у вас, как у Тины, милый такой, – пробормоталаЛариса Филипповна. – Давайте я объясню, в чем дело!

Я посторонилась. Душ тоже отменяется, пожилые люди, какправило, болтливы, быстро мне не отделаться.

Лариса Филипповна не оказалась исключением. Удобноустроившись на диване, она сначала принялась восторгаться собаками:

– Ой, какие славные! У меня тоже была такса, Джулия, толькоскончалась от старости, а другую завести побоялась, мне уже семьдесят пять,живу с внуком, Лавриком…

На мою голову вылился целый фонтан интересных, но абсолютноненужных сведений.

Лариса Филипповна бывшая актриса, не из звезд, но имела навторых ролях успех, получала букеты и письма от поклонников. К сожалению, мужее рано умер, дочку Лариса Филипповна поднимала одна. Потом та выскочила замужи родила мальчика, названного в честь покойного деда Лаврентием. Но не зряговорят в народе, что младенцам нельзя давать имена умерших родственников,счастья не будет.

Через год после появления на свет Лаврика умерла его мать,зять Ларисы Филипповны, хоть и был милым человеком, вдоветь долго не захотел,женился вновь и напрочь забыл о сыне. Но бывшая актриса не очень сожалела осупруге дочери, вся ее жизнь превратилась в служение Лаврику.

Естественно, он не ходил в детский сад. Бабушка за ручкуводила мальчика в бассейн, на занятия немецким языком, в музыкальную школу.

Лаврик рос тихим, беспроблемным, немного вялым. Вместоактивных игр – футбола, салочек и казаков-разбойников – он любил книги,головоломки и склеивание моделей. Потом бабушка поднапряглась и купила любимомувнуку очень дорогую игрушку – компьютер. Стало понятно, что Лаврик нашел себя.Кроме монитора, его теперь не интересовало ничего.

Лариса Филипповна не могла нарадоваться на внучка. У другихв домах молодые парни пьют, курят, водят размалеванных девчонок и ругаются сродителями. Лаврик же вечера просиживает дома и ластится к бабушке, словнотеленок. Одна беда, в аттестате у него в десятом классе оказались сплошныетройки, имелись лишь две пятерки – по информатике и поведению.

Поняв, что ее любимый мальчик может не поступить в институт,Лариса Филипповна предприняла воистину героический поступок. Она продалароскошные четырехкомнатные апартаменты в центре, приобрела квартиру в«хрущевке» и заплатила пронырливому доценту, пообещавшему без всяких проблемпровести Лаврика между рифами вступительных экзаменов.

Жуликоватый преподаватель не подвел. Лаврик оказался напервом курсе, с блеском выучился всем тонкостям компьютерной науки, получилдиплом, его взя-ли на работу в преуспевающую фирму, дали отличный оклад, нотут…