Читать книгу "Кровная месть - Фридрих Незнанский"

Он наблюдал за ней чуть ли не с восхищением.

— Слушай, — предложил он. — А давай я сам это сделаю?

— Что сделаешь?

— Люсина. Чтоб тебе не рисковать. Она посмотрела на него насмешливо.

— Ты стрелять-то умеешь?

— Обижаешь, — сказал он. — Нас каждый год в тир на стрельбы гоняли.

— Одно дело в тир, — сказала она, — и совсем другое — палить в живого человека.

— Выстрелю как-нибудь, — сказал он беззаботно. Она покачала головой.

— Это не самый лучший способ испытывать себя, — сказала она. — Это слишком серьезно. И для меня это многое значит.

— Ну нельзя тебе светиться, — почти простонал Феликс Захарович. — Сейчас, когда они думают, что Бэби умер… Ну подожди хоть неделю!

— Нет! Я и так ждала слишком долго. И запомни, для этого дела мне нужен «Макаров»..

Он с трудом перевел дыхание и буркнул:

— Делай как знаешь. Будь что будет.

Она улыбнулась, поставила перед ним кашу и сказала:

— Приятного аппетита.

31

Вопрос о личности убитого Алексея Дуганова решался, как ни странно, на расширенном оперативном совещании у генерального прокурора. Я только-только приехал из Краснодара, оставив там Семенихина на попечение местных контрразведчиков, и выяснил попутно, что не удостоенные внимания криминальные кагэбэшники Чекалин и Тверитин хотя и получили по два года условно, но из-под наблюдения краснодарской милиции выпали, исчезнув в неизвестном направлении. Я же вдруг почувствовал, что наконец напал на след убийц капитана Ратникова, но кому теперь были нужны эти убийцы?

На совещании, где кроме прокурора Москвы и нас присутствовала и Александра Романова с Грязновым, мнения разделились. Прежде всего всем было понятно, что после всероссийской шумихи по поводу ликвидации легендарного «Бэби» признаться в том, что мы немного ошиблись, было бы затруднительно. Кроме того, в наличии были улики: кожаная куртка, пистолет «Макаров», винтовка «маузер» с прекрасным оптическим прицелом. В другой ситуации этого хватило бы за глаза. Но оставалось свидетельство красотки Марго, накладки с его биографией, а главное — этот парень из-под Тамбова никаким образом не мог быть пристегнут к делу капитана Ратникова.

Конечно, прокурор Москвы настаивал на том, что убит именно Бэби, а всякие сложности с его биографией — это лишь маскировочная легенда, разработанная опытными специалистами. Костя Дьяконов тоже отстаивал полную идентичность Бэби, но это было понятно, ведь именно с этим захватом был связан его головокружительный успех. Милиция отмалчивалась, хотя Грязнов и дал понять, что дело-то не закончено, жив еще Дюк, а с ним и весь Суд Народной Совести. Молчал и Меркулов, чем меня немало озадачил. По возвращении из Краснодара я успел забежать к нему с новостями по делу об убийстве Ратникова, но это не произвело на него впечатления. Выходило, что главным сомневающимся оставался лишь я.

— Давайте рассудим здраво, — сказал я. — Можете вы представить себе Бэби, который дома красуется перед зеркалом в куртке с пистолетом, да еще винтовку держит в кладовке. Согласитесь, это немыслимо.

— У вас, Александр Борисович, уже сложился образ опытного и решительного убийцы, — заметил с улыбкой генеральный. — А ведь он тоже человек, тоже не без слабостей. Ну не успел избавиться от винтовки, вот и бросил ее в кладовку.

— Вот именно, — подхватил прокурор Москвы. — Вспомните хотя бы Стукалова, как он тут петушился перед камерами.

— Бэби не таков, — вмешался Грязнов.

— Кроме того, — я поднял бумагу со свежей информацией, — мне сообщают из Тамбова, что в то время, как Бэби здесь, в Москве, уже убивал Горелова и Натансона, Дуганова неоднократно вызывали на допрос в городское управление внутренних дел. Конечно, легко можно представить, что он вылетал ночным самолетом в Москву, а утренним возвращался, но Натансон был убит среди бела дня. К тому же и подходящих рейсов там нет.

— Это пока только предварительные сведения, — заметила Романова. — Может, это вовсе никакой и не Дуганов. Шлепнули Дуганова по приезде в первопрестольную и работали под него.

— Он опознан по фото, Александра Ивановна, — заметил я с укором.

— А то ты не знаешь, как это делается, — буркнула она. — Я вообще не понимаю, о чем вы тут спорите. Настоящий Бэби, ненастоящий — дела-то это не меняет! Следствие продолжается.

— Минутку, Александра Ивановна, — остановил ее генеральный. — Это меняет дело, и я бы сказал — основательно. Так у нас практически раскрываются, э… — Он попытался сосчитать в уме, и я подсказал:

— Четырнадцать убийств.

— Вот видите, — сказал он. — Триумф и восторг, можно сказать. А если наоборот?

— Если наоборот, — подытожил Меркулов, — то нами убит невинный человек.

Только после этого все посмотрели на Костю Дьяконова, и тот густо покраснел. Видимо, он тоже рассматривал этот вариант.

— Представляете, что подымется в прессе? — задумчиво произнес прокурор Москвы.

— Если на то пошло, то позвольте и мне сказать, — не выдержал Грязнов. — Конечно, дело прошлое, назад не вернешь, но уж слишком все поспешно провернули. Спецназ, стрельба… Почему не выследить, не установить контакты…

— Вы же понимаете, что это был за преступник! — нервно воскликнул Дьяконов. — Особо опасный! Вы же сами нарисовали образ некоего супермена, стреляющего с обеих рук и всегда результативно. О какой слежке могла идти речь, когда он мог в любую минуту уйти.

— Что теперь говорить, — вздохнул я. — Я тоже виноват, разъездился, понимаете ли… Был бы я на месте, нашел бы адекватную форму ареста.

— Конечно, теперь легко говорить, — огрызнулся Костя Дьяконов.

Прокурор Москвы решительно поднялся.

— Товарищ генеральный прокурор, я протестую. Здесь готовится форменная обструкция действиям моего подчиненного. Я считаю, что он действовал правильно, и буду отстаивать свою точку зрения на всех уровнях.

— Сядьте, — одернул ему генеральный. — Никто тут ничего не готовит, вы же сами понимаете, что все не так просто. Но факт есть факт, публично признать ошибку нам нельзя. Такая волна поднимется, что всех нас смоет.

— Я не понимаю, — вмешался я. — Мне искать настоящего Бэби или закрыть дело?

Генеральный шумно вздохнул и решительно кивнул.

— Ищите, Александр Борисович. Продолжайте следствие. А вы, товарищи, — обратился он к представителям городской прокуратуры, — продолжайте расследование по своей линии. Я думаю, нет необходимости предупреждать, что речь идет о строго секретной служебной информации.

— Вы будете говорить об этом наверху? — спросил один из заместителей генерального.

— А что, — он пожал плечами. — Скажу, что у нас сохранились еще пытливые следователи, которые не успокаиваются на достигнутом. Все, товарищи, я вас больше не задерживаю.