Читать книгу "Божьи воины - Анджей Сапковский"

— Алчные жадюги, — крикнул он заплетающимся языком, —фарисеи, польстившиеся на мерзкие гроши! А пишет Па... Павел Тимофею: «Кореньвсякого зла есть жадность к деньгам. За ними гоняясь, некоторые заплутали вдалиот... Э-з-э-эп... От веры... А нет у алчного наследия в царство Христа иБога... Нельзя служить Богу и Мамоне!

— Мы не хотим, — засмеялся Ян Колюх из Веске, — новынуждены! Ибо, скажу вам, воистину нет жизни без Мамоны.

— Но будет! — Проповедник снова налил себе и снова выпилодним духом. — Будет! Будет! Когда победим! Все будет общим, исчезнетсобственность и всяческие блага. Не будет уже богатых и бедных. Не будет нуждыи притеснения. Воцарятся на земле счастье и мир Божий!

— Ну, наплел, — отозвалась из угла сгорбившаяся над прялкойстаруха. — Пьянчуга благочестивый.

— Божий мир, — сказал серьезно Ян Чапек, — мы завоюем.Нашими мечами. Нашей кровью окупим его. И за это нам по справедливости положенанаграда, включая сюда и Мамону. Не для того, братья, совершили мы революцию,чтобы я снова возвращался в Сан, в эту дыру. К моей рыцарской, прости Господи,крепости, к моей заставе, которую чуть было свинья не развалила, когда ейзахотелось об угол почесаться. Революции делают для того, чтобы что-тоизменилось. Проигравшим в худшую сторону, выигравшим — в лучшую. Видите, милыегости, любезный Рейнмар и Шарлей, вон там, на стене, высоко, герб? Это девизпана Яна из Михаловиц, по прозвищу Михалец. Замок, где мы ныне пируем,Михаловице, ему принадлежал, его это было родовое поместье. И что? Выдрали мыего у него. Мы выиграли! Как только найду маленько свободного времени, принесулестницу, сдеру этот щит, на землю брошу, да еще налью на него. А на стенусвоего гербового оленя повешу на щите раза в два побольше этого! И буду здесьвластвовать! Пан Ян Чапек из Сана! С резиденцией в Михаловицах!

— О, вот, вот, — подхватил из-за обглоданных ребрышек ЩепанТлах. — Революция побеждает, Чаша торжествует. А мы станем большими панами!Выпьем!

— Паны, — сказала с ядовитым презрением бабка за прялкой,поправляя пряжу на пряслице. — Не иначе как курам на смех. Разбойники иголодранцы. Скупердяи, у которых краска на гербах от дождя плывет.

Щепан Тлах кинул в нее костью, промахнулся. Остальные гуситыне обратили на старуху никакого внимания.

— Но Мамоне, — не сдавался проповедник, все обильнее наливаясебе и бормоча все невнятнее, — Мамоне служить не годится. Да, да, Чашапобеждает, правое дело торжествует... Но алчные ничего не получат. Не обретутцарствия Божиего. Слушайте, что я вам скажу... Ээээп...

— Прекрати, — махнул рукой Чапек. — Ты пьян.

— Не пьян я! Трезв... ээээп... И истинно говорю вам:почтим... Почтим... Рах Dei... Ибо прокляты будут... Торжествует Чаша...Торжеееееее... Эээээ...

— Ну, не говорил я! Ведь пьян как свинья!

— Не пьян!

— Пьян!

— Чтобы доказать, что ты не пьян, — подкрутил ус Ян Колюх, —сделай, как я делаю, засунь два пальца в рот и скажи: Ххррр! Ххррр! Ххррр!

Священник Бозек выдержал первое «Ххррр», однако при второмзакашлялся, захрипел, вытаращил глаза, и его вырвало.

— Давай, давай, — ехидно бросила склонившаяся над пряжейбабка. — Чтоб ты собственную жопу выблевал.

И опять никто не обратил на нее внимания, видимо, все ужепривыкли. Заблевавшегося проповедника вытолкали в сени. Было слышно, как онгрохочет, катясь по лестнице.

— По правде-то говоря, милые гости, — сказал Колюх, протираястол оставленной священником Бозеком шапкой, — нам еще малость недостает дополного-то торжества. Мы сидим и пируем в Михаловицах, выдранных, как сказалбрат Чапек, у пана Яна Михальца. Мы заняли Михаловице, спалили Млады Болеслав,Бенешев, Мимонь и Яблонне. Но пан Михалец убежал недалеко, отступил за Бездез. Агде он, Бездез? Подойдите к окну, гляньте на север, там она, Бездез, за рекой,едва в двух милях отсюда. Ежели кто из нас чихнет, так пан Михалец в Бездезе«Будь здоров» крикнет.

— К сожалению, — угрюмо сказал Щепан Тлах, — вовсе нездоровья желает нам пан Михалец, а смерти, к тому же злой. А мы его в Бездезени тронуть не можем, ни взять Бездез. На тамошних стенах все зубы пообломаешь.

— К сожалению, — бросил через плечо Войта Йелинек,занимавшийся облегчением мочевого пузыря прямо в дрова камина, — так оно иесть. Да и нет у нас под боком недостатка в замках и панах, желающих нам злойсмерти. В трех шагах от нас, в Девине, сидит и каждый день грозится Петр изВартенберка. В шести милях отсюда Ральско, а там сидит пан Ян из Бартенберка попрозвищу Худоба...

— С Богушем из Коване, хозяином в Фридштейне, вы ужепознакомились, — добавил Чапек. — Знаете, на что он способен. А есть идругие...

— Есть, есть, — буркнул Колюх. — Мы держим, конечно, самыеглавные замки: Вальтенберк, Липье, Чешский Дуб, Белую под Бездезем, ну иМихаловице. Однако торговый путь все еще в основном находится под контролемпапистов и немцев. Паны фон Догна сидят в замках Фалькенберг и Графенштайн. ВХаммерштайне бургграф Микулаш Дахс, клиент лужицких Биберштайнов. В замке Роймундзасел старый разбойник Ганс Фолч, згожелецкий наемник, в Тольштейне — братья Яни Генрик Берковы из Дубе...

— Родственники, — похвалился Бразда из Клинштейна. —Роновицы, как и я.

— Такие родственники, как ты, — вставила от прялки бабка, —собак у Берков на поводке водят.

— Из братьев из Дубе, — фыркнул Ян Колюх, — на нас особенноГенрик взъелся, потому что мы у него Липье отняли. Кажется, он в жутавскойцеркви поклялся мяса в рот не брать, пока нас из липьецкого замка не выпрет.Долгим, думается мне, будет у него этот пост.

— Верно! — саданул кулаком по столу Щепан Тлах. — Тотдьявола проглотит, кто нас отсюда двинуть захочет. Пусть только попробует! Мы,сироты, тут твердо сидим!

— Во-во! Твердо сидим!

— Не в том дело, чтобы только сидеть, — насупился Чапек. — Исловно псы цепные полаивать. Не тому нас брат Жижка учил. Лучшая оборона —наступление! Бить врага, бить, бить, не давать ему передыха. Не ждать, пока онсюда с подмогой нагрянет, а самим идти на него войной, в его хозяйство нестимеч и огонь. Идите против него, сказал Господь. И пора, пора! Пора собраться иударить на Фридштейн, на Девин, на Ральско, на Роймунд, на Тольштейн...

— И еще дальше, — вставил с улыбкой Колюх. — На Лужице! НаГрафенштайн, Фридланд, Житаву, Згожелец! Однако одним нам не одолеть. Силмаловато. А откуда ждать поддержки? Прага если предательства не готовит, тоиграет в перевороты и бунты. От Табора? Табор осаждает Колин. Чешский город.Словно нет мадьярских, австрийских, немецких!

— Говорят, — заметил Шарлей, — что Прокоп уже планируетчто-то в этом роде. Поглядывает в сторону Венгрии и Австрии.