Читать книгу "Эйнемида IV. Солнце нового мира. - Антон Чигинёв"

– Глядя на ваши мрачные лица, эферияне, я уж испугался, что дела действительно плохи!

Советники удивлённо переглянулись, опешил даже хорошо знающий полководца Эрептолем.

‒ Должно быть, ты не до конца понимаешь в чём дело, ‒ сказал Эпилом. ‒ Мы вынуждены биться с превосходящим врагом в чистом поле, и если проиграем, Эфер будет беззащитен…

‒ Врагов больше всего лишь на пять тысяч, ‒ Исократ небрежно отмахнулся. – Разве при Эргоскелах было лучше? А с верренами, у Каифиса? А в прошлом году, с леванцами? Теперь же силы почти равны. Да, у них теперь не юнец Алкеад, а Анексилай с Эвримедонтом, ну так и у нас кому войска водить найдётся. Есть вот Эрептолем, есть ты, Навплий, есть Фринил – полководцы ничем не хуже. Я, недостойный, тоже кое-что в этом деле соображаю. Как-нибудь уж сладим. Грозили нам опасности и пострашнее. Вот я и удивляюсь, эферияне, отчего вы сейчас так печальны.

‒ Ты забываешь одно: прежде у нас был флот, и если даже на суше мы терпели поражение, море исправляло ошибки стратегов. Теперь у нас за спиной нет ничего, отступать некуда!

‒ Тем лучше для нас, врагам-то есть куда отступать! Наши воины будут сражаться многократно отважнее! Нет, эферияне, верно говорю вам: мы, сами того не желая, подстроили врагу такую ловушку, какую не придумать и нарочно! Клянусь шаром Эйленоса, пусть собирают войско! Пусть собирают как можно больше, ибо мы разобьём их, и чем сильнее, тем проще нам будет потом!

По толпе пробежал осторожный смешок. Люди недоверчиво переглядывались, не зная, уж не шутит ли этот невзрачный человечек в поношенном дорожном плаще.

‒ Вижу, эферияне, что приведённых мною доводов вам недостаточно, ‒ сказал Исократ. ‒ Ну что ж, и то правильно: глуп тот, кто в столь важных делах не стремится действовать наверняка. Но не волнуйтесь, есть у нас надёжное средство. Скажите только сперва, где нынче с те богатства, что несчастный Гигий вывез с Пелии?

Советники удивлённо переглянулись.

‒ Часть мы раздали гражданам, часть потратили, но большей частью в казне, ‒ ответил Эрептолем. ‒ Только что ты хочешь с этим делать? Всех, кого можно было нанять, мы уже наняли.

‒ Всех ли? ‒ весело усмехнулся Исократ. ‒ А вот я знаю, что кое-кого вы забыли. Как же хоросфоры, друзья мои, служители Бранелюбивого, воины лучшие из лучших? Привыкли, что они воюют против нас? А ведь в прошлом месяце закончился их договор с Анексилаем! Они уже покинули Терию и ждут нового нанимателя. Так вот что я скажу вам: возьмём всё это серебро, опустошим казну, да наймём их ‒ наймём их всех. Пять тысяч хоросфоров ‒ добрый камень на нашу чашу весов! Целый валун! Так и недальновидный поступок Гигия послужит великому делу. Что скажете эферияне?

Площадь радостно загудела. Люди с возбуждённо переговаривались и озирались вокруг, точно моряки тонущего судна, завидевшие уже вдали дружеский корабль, но ещё не вполне уверовавшие в возможность спасения.

‒ Я считаю, это мысль прекрасная, ‒ поднял руку Эрептолем. ‒ Жаль, что она до сих пор никому не пришла в голову. Серебро мы соберём, однако нужно спешить, пока хоросфоров не нанял кто-то ещё. Кто знает, где сейчас стоит Хоросион? Немедля отправим туда посланников с задатком!

‒ Не беспокойтесь, время у нас пока есть, ‒ сказал Исократ. ‒ Я уже переговорил с их архонтами в Ифелее, нанял их от своего имени и внёс задаток за пять тысяч бойцов. Оставшееся можно уплатить, когда войско Хоросиона прибудет в Эфер.

Советники вновь переглянулись.

‒ Но… где ты взял серебро? ‒ спросил Эрептолем. ‒ Это же огромная сумма.

‒ Я продал всё имущество, что у меня было при себе, взял в долг, сколько смог, а на эферский дом написал закладную, ‒ просто ответил Исократ.

Раздавшийся после этих слов рёв не шёл ни в какое сравнение с тем, что было прежде. Казалось, его слышно было во всём Эсхелине. Толпа взволновалась, точно бушующее море, волнами накатывающее на высокие ступени дома собраний.

‒ Клянусь Эйленосом, эферияне! ‒ вопил какой-то растрёпанный человек, вскочив на пьедестал. ‒ Питаться мне только овощами и водой, покуда Исократу не вернут всё вдвое! Всё, что скопил на то кладу!

«И я!», «И мы!» ‒ кричали остальные. Другие порывались кинуться к стратегу, лишь уважение к священному месту сдерживало их рвение. Едва всё поутихло, старшие фил и фратрий принялись объявлять места сбора пожертвований. «Стыдно, ‒ говорили они. ‒ Стыдно ложиться спать, пока мы в долгу перед лучшим из мужей Эфера!» Граждане приветствовали эти призывы с воодушевлением.

‒ Полно, полно, сограждане! ‒ вскричал Исократ, смеясь. ‒ Мне ничего не нужно, пока в опасности Эфер! Всё для него! Всё для свободы! Эйленос и Эфер!

Эти слова вызвали ещё большее волнение. Немалого труда стоило надзирающим за порядком успокоить разгорячённую толпу.

‒ Ваше рвение достойно эфериян, сограждане, ‒ сказал Эрептолем, когда стало возможно расслышать хоть что-то. ‒ Воистину, долг наш вознаградить Исократа и за дела его, и за обиды, что он от нас претерпел, но спешить нам некуда. Закладную на его дом я выкуплю завтра же, чем голод утолить ему тоже найдётся, сборы терпят. Пока же давайте решим оставшиеся неотложные дела да разойдёмся по домам. Исократ после путешествия утомился, да и нам всем нужно отдохнуть.

Двое блюстителей порядка под руки взвели на ступени стройного юношу в сером хитоне, и тот поднял взгляд на Исократа. Вид прекрасного лица с не до конца стёртыми дорожками слёз заставил дыхание стратега прерваться, а сердце забиться сильнее.

‒ Вот Лиск, бывший возлюбленный Гигия, ‒ промолвил Эрептолем. ‒ Он был с ним у Плиоктриса и бился, как сообщают, храбро, но граждане винят его в том, что он подстрекал к твоему изгнанию. Есть свидетели, которые подтвердили, что Лиск подбивал против тебя сверстников, нанимал площадных крикунов. Вполне доказано, что никто не повинен в случившемся больше, чем он. Кто-то даже требовал его казнить, но мы решили дождаться твоего возвращения. Будет справедливо, если наказание ему назначишь ты.

Исократ обернулся к Лиску, и тот не отвёл взгляд. Долгие несколько мгновений они не сводили друг с друга глаз.

‒ Ну а ты что скажешь, юноша? ‒ спросил, наконец, стратег.

‒ Я делал то, во что верил, и Гигий тоже, ‒ юноша попытался гордо выпрямиться, но нос предательски шмыгнул, испортив всё впечатление. ‒ Законов мы не нарушали.