Читать книгу "Обольститель и куртизанка - Анна Кэмпбелл"

— Как вы узнали обо мне? Благовоспитанной девушке не полагается знать о любовных связях отца. Да и чьих бы то ни было.

— Я вовсе не дурочка, — хмуро бросила Рома и, поднеся к губам чашку, отпила изрядный глоток. — Ваше имя у всех на устах. А после того отвратительного представления, что вы с моим отцом устроили на балу у лорда Перегрина Монтджоя, о вашей связи судачит весь город.

Оливия не сомневалась, что их с Эритом появление у Перри наделало шума в лондонском полусвете. Но как могли эти слухи достигнуть ушей добропорядочной девицы из высшего общества?

— Я могу лишь извиниться. — Озабоченно нахмурив брови, Оливия поставила чашку на столик. — Ваш отец огорчился бы, узнав, что люди разносят о нем сплетни.

Она протянула гостье блюдо с сандвичами, ожидая, что та откажется, но Рома охотно взяла один. Бедняжка ждала в библиотеке больше часа и, должно быть, изрядно проголодалась.

— В Лондоне только и разговоров, что о вашем отъезде в Вену вместе с моим отцом.

Оливия тяжело вздохнула.

— Простите меня, леди Рома, но вас это не касается. Если хотите выслушать мой совет, поезжайте домой, готовьтесь к свадьбе и забудьте, что мы с вами когда-либо встречались. И, разумеется, вы больше не должны появляться здесь. Никогда.

— А вам-то что до этого? С тех пор как отец познакомился с вами, он словно одержим. От вас нам одни несчастья.

— Как ни печально, боюсь, он бы согласился с вами, — усмехнулась Оливия, но ее попытка разрядить обстановку не увенчалась успехом. — Пожалуйста, смелее выскажите мне все, что хотели, а затем вам действительно следует уйти, — продолжила она, снова приняв серьезный тон. — Полагаю, вы пришли сюда не для того, чтобы высечь меня за мои прегрешения.

— Нет, я пришла, чтобы… — Рома выпрямилась, пристально глядя на Оливию. В ее голубых глазах застыло отчаяние и горечь. Набрав в грудь побольше воздуха, она сбивчиво заговорила: — Если в вас есть хоть капля порядочности, вы отпустите отца обратно к семье.

— Я не похищала вашего отца, дорогая. Отец очень любит вас.

— Нет, не любит. Он любит вас. Но вы не можете завладеть им. Отец приехал, чтобы помириться с семьей. Вы должны оставить его нам. Зачем он вам? Одним мужчиной больше, одним меньше. Вы живо найдете себе нового любовника. А у меня не будет другого отца.

Это был горестный вопль избалованного ребенка. Ребенка с разбитым сердцем.

— Ваш отец имеет право на собственную жизнь, леди Рома.

— Нет, он принадлежит нам. Уильяму и мне.

— Вы собираетесь выйти замуж и создать собственную семью.

— Я хочу, чтобы мои дети знали дедушку лучше, чем я своего отца.

— В любом случае он собирается вернуться в Вену.

— Только потому, что вы не дали нам возможности попросить его остаться. Он проводит все время здесь, в этом доме.

— Это неправда. — Оливия только теперь виновато осознала, что занимала все мысли Джулиана, как он царил в ее мыслях. Так и бывает, когда кого-то любишь.

— Это правда. Меня убивает, что отец больше заботится о своей потаскухе, чем о родных детях. Какой стыд! Он уделяет больше внимания вам, а не семье, которая долгие годы дожидалась его возвращения. Отец здесь, в Лондоне, но его по-прежнему нет с нами.

— Не волнуйтесь так, дитя мое, — прошептала Оливия, доставая из кармана и протягивая девушке смятый платок.

Леди Рома взяла дрожащими пальцами испачканный пыльцой клочок кружев и прижала к лицу.

— Я должна была увидеть вас, сказать, чтобы вы его отпустили. — Ее голос сорвался.

Оливия взяла Рому за руку.

— Все будет хорошо, вот увидите.

Дочь Эрита прерывисто вздохнула, глядя на Оливию покрасневшими глазами.

— Вовсе нет. Он уедет и никогда больше не вернется. Как после смерти мамы.

— Дорогая, я знаю, как вам тяжело.

С той же нежностью, с какой утешала Лео, когда тот бывал, расстроен, она обняла дрожащую девушку за плечи и прижала к себе. Она не вправе была прикасаться к этому ребенку, но, видя неподдельное горе леди Ромы, не смогла сдержаться.

— Я просто хочу вернуть отца. Вот и все, больше мне ничего не нужно. — Леди Рома зарыдала, вцепившись в плечо куртизанки.

— Я знаю, знаю, милая, — ласково прошептала Оливия. Мало-помалу рыдания Ромы затихли. Откинувшись на спинку кресла, она вытерла глаза кулаками. Ее детский жест глубоко тронул Оливию.

И это дитя собирается через месяц выйти замуж? Да ей впору сидеть в классной комнате с гувернанткой.

Оливия взяла чашку с остывшим чаем.

— Выпейте глоток. Это поможет. Я сейчас же попрошу заварить еще.

Отпив глоток, Рома поперхнулась, закашлялась. Оливия поднялась и обняла ее за плечи.

— Медленно. Сдается мне, вы слишком порывисты, миледи.

Девушка сдавленно хихикнула сквозь слезы.

— Вы говорите прямо как тетя Селия. Есть у меня привычка рубить сплеча, вечно мне за это достается. — Лицо Ромы вытянулось, печальные голубые глаза изучающе прищурились. — Вы не такая, как я ожидала.

Оливия улыбнулась, откинувшись в кресле.

— А вы ожидали увидеть, раскрашенную гарпию с выговором кокни, в платье, открывающем колени?

Леди Рома снова издала сдавленный смешок. Оливия попыталась сделать строгое лицо, но ей это не удалось.

— Вы слишком увлечены слухами и сплетнями, миледи.

— Я предпочитаю знать, что происходит вокруг меня. — Рома поставила чашку на блюдце и решительно вздернула подбородок. — Спасибо. Вы были ко мне добрее, чем я заслуживала. Я вела себя грубо.

— Вы были расстроены. И отчасти справедливо. Но я не могу…

— Боже мой, Рома! Какого черта ты тут делаешь?

Глава 25

Джулиан застыл в дверях, сжимая в одной руке касторовый цилиндр, а в другой — трость. Его красивое лицо потемнело, исказилось от ужаса.

Оливия почувствовала, как жаркая, удушливая волна сдавила ей горло. Она смутилась, словно ребенок, пойманный на чем-то неблаговидном. Но бешеная ярость Эрита мгновенно развеяла невинный образ.

Казалось, граф готов крушить и убивать.

— Папа… — Леди Рома неловко вскочила с кресла и опрокинула чайный столик вместе с подносом.

Оливия отшатнулась. Чай, молоко, лимон и остатки закуски разлетелись во все стороны. Изящная посуда с жалобным звоном разбилась, осыпав осколками мебель и пол.

— О Господи! — Рома в ужасе заломила руки, оглядывая страшный разгром. Она испуганно посмотрела на отца и снова перевела взгляд на опрокинутый столик и осколки фарфора.

— Это не важно. — Оливия подскочила к дочери Эрита и обняла за плечи. — Вы пугаете ребенка. Ради Бога, войдите и сядьте.