Читать книгу "Конец начала - Гарри Тертлдав"

гестапо, по крайней мере, для Оскара. Но, тайная полиция? Видимо, занимались они тем же. И они взяли Чарли. Что же он натворил? Что же ему вменяли? "Как мне его вытащить? - отчаянно думал Оскар. - Как?".

   Едва капрал Такео Симицу уснул, как вой противовоздушной сирены вышвырнул его из койки. Спать он лёг в тонкой хлопчатобумажной рубашке и кальсонах, и, едва очнувшись, сгрёб в охапку форму и сапоги и бросился из казармы к окопам. Бомбардировщики американцев вряд ли успели подойти достаточно близко, однако, в такой ситуации, рассчитывать на что-либо наверняка, никак нельзя.

   Загрохотали зенитки. Нынче их в Гонолулу стало гораздо больше, чем раньше. И так как американцы всё чаще бомбили город, да и весь Оаху, зениток нужно ещё больше. Застучали пулемёты. Небо окрасилось синими и жёлтыми прерывистыми линиями трассеров. Несмотря на орудийный грохот, до Симицу донёсся равномерный гул вражеских гидросамолётов, а затем визг падающих снарядов.

   До сигнала отбоя тревоги прошло двадцать минут. Всё это время орудия не переставали стрелять, хотя, американцы, наверняка, давно улетели. С неба сыпалась шрапнель. Вреда она наносила не меньше, чем бомбы.

   Раздражённо ворча, Симицу вернулся в койку. Поспать практически не удалось, как вновь завыли сирены.

   - Дзакенайо! - зло выругался он. - Чем там заняты эти бака яро в штабе?

   Вскоре он узнал ответ на собственный вопрос: в небе появилось ещё больше американских самолётов. Пара бомбила Гонолулу, два других громили Перл Харбор. На западе вновь вспыхнуло зарево пожаров.

   Симицу хотелось видеть не пожары на земле, а горящий гидросамолёт. Желаемого он не получил. После отмены тревоги, он снова вернулся в постель.

   Часа через полтора, над Гонолулу появилась третья волна бомбардировщиков. К этому моменту, капрал уже настолько вымотался, что ему захотелось остаться в койке и пусть вся казарма рушится прямо на него. Однако крики офицеров подняли его на ноги. Его собственные окрики торопили бойцов.

   Вжавшийся в окоп, Ясуо Фурусава произнес:

   - Хотят лишить нас сна.

   - И знают, как этого добиться, - прорычал Симицу. - Особого вреда американцы не наносят. И не смогут, с таким-то грузом. Однако все японцы в Гонолулу, да, на всём Оаху, подскакивают, словно блохи на раскалённой сковородке.

   Он подумал, что до рассвета будет ещё одна волна авианалёта. Никто не прилетел, но какой-то нервный стрелок-наводчик начал палить по собственным фантазиям. Орудийная стрельба Симицу не разбудила. А, вот, падающие на крышу куски стали, разбудили. После чего он снова провалился в сон, что доказывало, что капрал был сделан из очень крепкого, но совершенно уставшего материала.

   Подъём на рассвете ни капельки не улучшил его настроение. Горячий чай, вприкуску с рисом и маринованными сливами на завтрак едва смогли разлепить веки. Иначе и быть не могло. Еду поставляли с родины, а её постоянно не хватало. То, что он сегодня, всё-таки, ел, означало, что до них добрался очередной транспорт. Лишь офицеры получали всё, что могли пожелать.

   Некоторые командиры, в награду за отличную службу, делились своим щедрым пайком с бойцами. К сожалению, ни командир взвода Симицу, ни его ротный, о таких вещах не думали. День предстоял быть сонливым и скучным.

   Всё отделение еле шевелилось. Даже Сиро Вакудзава, который никогда не лез за словом карман, был вял и заторможен.

   - Если это продолжится каждую ночь, американцы сведут нас с ума, - сказал он.

   - Они не могут бомбить каждую ночь.

   Как всегда, ефрейтор Сиро Фурусава говорил увереннее, чем позволяло его звание.

   - А почему нет-то? - спросил Симицу и зевнул. - Последнее время они бомбят всё чаще и чаще.

   Фурусава тоже зевнул, однако, перед этим вежливо отвернулся от капрала.

   - Для дозаправки гидросамолётов им нужны подлодки, - сказал он. - У них нет самолётов, которые способны без дозаправки пролететь весь путь от материка до Гавайев и обратно. Даже у нас с этим проблемы, а у них техника лучше.

   - Откуда ты всё это знаешь? - поинтересовался Симицу.

   - Слушаю, что говорят. И не высовываюсь. Смотрю по сторонам. Те, кто много знают, любят потрепаться.

   - Видимо, да.

   Сам Симицу не был уверен, что, услышь он что-нибудь интересное, понял бы, о чём речь. Он всего лишь обыкновенный крестьянский сын. Фурусава же вырос в городе, его образования хватало на то, чтобы понимать, о чём говорили окружающие.

   "Так, почему я командую им, а не наоборот?", - гадал Симицу. Но на этот вопрос, ответ у него нашёлся. В армии, при повышении, в первую очередь, важнее опыт и сила, а не образование.

   И всё же, образование, или, по крайней мере, здравый ум, имели значение. Три или четыре ночи американцы не показывались. А затем они вернулись, накатываясь небольшими волнами, тревожа японский гарнизон в окрестностях Гонолулу. Симицу начал их по-настоящему ненавидеть. Пришлось очень сильно постараться, чтобы не возненавидеть заодно и ефрейтора Фурусаву.

   Коммандер Минору Гэнда перешагнул через металлический порог и вошёл в каюту командира "Акаги". Отсалютовав, он произнес:

   - Прибыл по вашему приказанию, господин, - а затем, добавил: - Поздравляю с повышением!

   Контр-адмирал Каку поклонился, не вставая со стула.

   - Премного благодарен, - сказал он.

   Даже по его суровому лицу было понятно, что ему приятно.

   - Закройте, пожалуйста, дверь и присаживайтесь. У меня для вас новости.

   Просьба закрыть дверь в каюту означала, что дальше разговор пойдёт о тайнах. Преисполнившись ожидания и любопытства, Гэнда подчинился. Ему хотелось присесть на краешек стула, однако, пытаясь скрыть напряжение, он облокотился на спинку. Стараясь говорить, как можно спокойнее, коммандер произнес:

   - Что случилось, господин?

   - "Дзуйкаку", наконец, возвращается в эти воды, - весело ответил Каку, довольный собой. - Минут десять назад я получил шифровку. Вам сообщаю первому.

   - Домо оригато.

   Гэнда поклонился ещё ниже, чем его командир.

   - Очень рад слышать. Если позволите, это очень вовремя. Ремонт длился дольше, чем следовало.

   - Соглашусь, - произнес контр-адмирал. - Я злился и бесился чаще, чем могу вспомнить,