Читать книгу "Корабль-партнер - Маргарет Болл"

— Чему? — не поняла Микайя.

— Это древний язык жестов, который когда-то использовался для общения с неизлечимо глухими людьми — прежде, чем мы научились инсталлировать слуховые синапсы на метачипы и подсоединять их к соответствующим центрам мозга, — объяснил ей Фористер. — У Блэйза всегда были странные увлечения. Но то, что тебе удалось обучить люси нескольким сигналам из языка жестов, еще не доказывает, что они разумны. Некоторые из ученых двадцатого века проделывали такое даже с шимпанзе.

— Ну да, это все, чего я рассчитывал добиться вначале, — согласился Блэйз. — Поверь мне, после нескольких месяцев на Ангалии жестикулирующий шимпанзе способен показаться хорошей компанией! Но они схватывали то, чему я их учил… ну, как «мозговой» корабль схватывает сингулярную математику. Я обучал троих из них, которые постоянно ошивались вокруг — Зудилу, Бубнилу и Буль-Буля. — Он покраснел. — Да, я знаю, что это дурацкие имена, но я тогда не знал, что они — люди. Я просто назвал их по тем странным звукам, которые они издавали, когда я разговаривал с ними, а они пытались что-то сказать в ответ, пока не осознал, что у них нет речевого аппарата для того, чтобы говорить по-настоящему, — именно тогда я решил прибегнуть к языку жестов… Прошу прощения, я сбился. Так на чем я остановился?

— На том, что научил Зудилу сигналить «Где мой паек?», — ответил Фористер.

Блэйз засмеялся.

— И ничего подобного. Его первая фраза скорее выглядела как: «Почему Толстяк бросал брикеты в грязь и обращался с нами, как с животными, и почему ты складываешь пайки стопкой и выдаешь их нам по одному с должным уважением?»

Он остановился и повернулся к своим сопровождающим, его веснушчатое лицо было убийственно серьезным в этот момент.

— Вы можете представить, каково это: «услышать» подобный вопрос от того, кого я считал — ну, чем-то вроде дрессированного паука, которого узник обучает трюкам, чтобы скрасить пребывание в тюремной камере? Тогда я понял, что люси — вовсе не животные. Понять, что с этим делать, — добавил он, прокладывая путь сквозь заросли, — заняло несколько больше времени. Я додумался до телепатии тогда, когда заметил, что неделю спустя после того, как Зудила усвоил сурдоязык, каждый из люси, приходящий за рационом, стал подавать мне сигналы. Бегло. Он не смог бы за такое время обучить их даже зачаткам языка жестов; они, должно быть, узнали о значении жестов и структуре языка непосредственно из его мозга, по мере того, как я обучал самого Зудилу. Фактически именно это они мне и сказали, когда я их спросил. Что было далеко не так просто. В сурдоязыке нет жеста, означающего «телепатию», а поскольку они не знают английского, я не мог протранслировать это по буквам. Но в конце концов мы выработали нужные сигналы.

— Если они разумны, как ты утверждаешь, и у них есть система общения, то они должны были подняться выше примитивного уровня без постороннего вмешательства, — возразила Микайя.

— Вам легко говорить, — хмыкнул Блэйз. — Интересно, как бы вы или кто угодно из известных нам рас эволюционировал на планете, где единственную поверхность, пригодную для земледелия, еженедельно заливает грязевым приливом, где пещеры, используемые в качестве укрытия, постоянно обваливаются от землетрясений? У них была охотничье-собирательская культура до не столь давнего времени — несколько поколений назад. Малая численность, не больше, чем может прокормить планета. Они скитались по относительно стабильным заболоченным областям в дальней части этого континента.

— А потом?

— А потом, — объяснил Блэйз, — их обнаружили. Первые исследователи сочли аборигенов разумными и затребовали присутствия Планетарной Технической Поддержки. К тому времени, как прибыла вторая команда исследователей, эта станция ПТП раздавала пищевые брикеты в неограниченных количествах на протяжении жизни трех поколений, и культура аборигенов была уничтожена под корень. Вместо мелких отрядов охотников-собирателей образовалась одна большая колония без каких-либо навыков добычи пропитания. К тому же теперь их было слишком много, чтобы они смогли прокормиться на болотах; они ничего не могли делать, и у них не было никакой надежды на выживание — если не считать получения пайков. Вторая экспедиция — и не безосновательно — сочла туземцев неразумными. В конце концов, никто из исследователей не прожил здесь достаточно долго и не был достаточно одинок, чтобы попытаться договориться с ними посредством языка жестов. Однако свое дело эта группа сделала: рекомендовала — из гуманитарных соображений, или из милосердия к животным, или еще по каким-то причинам, — чтобы мы не прекращали поставки от ПТП и не дали местным жителям умереть с голоду.

— Но если они разумны… — снова начал возражать Фористер.

— Они разумны. И могут работать на свое благо. Им просто было нужно… с чего-то начать. — Блэйз обеими руками развел в стороны папоротниковые кусты и отступил в сторону, приглашая Микайю и Фористера оценить вид, открывающийся оттуда, где кончались заросли. — Это был первый шаг.

С этой выгодно расположенной позиции, как отметила Нансия, открывался куда более полный вид на шахтерские работы, нежели с посадочной площадки. Облаченные в синюю форму аборигены трудились по всему склону холма; они собирались под навесами группами по двадцать, сорок, пятьдесят и более особей, делились на команды по четверо или пятеро и приступали к выбранной работе с идеальной слаженностью и видимой невооруженным взглядом эффективностью.

— Вы можете обучить шимпанзе делать это? — спросил Блэйз.

Фористер медленно покачал головой.

— И я предполагаю, что эта шахта и есть источник твоего растущего благосостояния?

— Она определенно является источником средств, поступающих на счет в Сети, — согласился Блэйз.

— Эксплуатация разумных чувствующих ничем не лучше, нежели эксплуатация тупых животных.

Блэйз заскрипел зубами; через комм-клипсу Нансия уловила скрежет и пощелкивание.

— Я. Никого. Не. Эксплуатировал, — произнес он. — Пойми же, дядя Фористер. Когда я прибыл сюда, люси не имели СРЧ. Они не могли владеть собственностью на шахту, они не могли иметь сетевой счет, они не могли визировать официальные документы. Конечно же, все фиксировалось моим кодом! Кто еще мог сделать это за них?

— И твой код, — указала Микайя, — связан также с незаконной перепродажей поставок ПТП, которые, предположительно, должны были быть отданы аборигенам.

Блэйз горестно кивнул.

— Мне нужны были деньги, чтобы шахта снова заработала. Я пытался получить целевой кредит, но банки хотели знать, что я с ним собираюсь делать. Когда я говорил им, что собираюсь снова запустить шахты на Ангалии, мне отвечали, что я не смогу это сделать, потому что на планете нет источника рабочей силы, поскольку в отчете Дипцентра говорится, что на Ангалии нет разумных чувствующих. Без денег я не мог начать разработку шахты. А без этих денег я не мог… ладно, об этом чуть позже. Поэтому я фальсифицировал несколько отчетов ПТП. Сказал, что население утроилось. Пищевые рационы — не самый ходовой товар на межпланетном рынке, — сухо добавил он. — Мне нужна была большая партия, чтобы заключить сделку. К счастью, у меня был готовый выход на покупателя. Этот ублюдок Хармон держал люси на грани голодания, а часть их рационов продавал за ликер. Я поговорил с одним из торговцев черного рынка и убедил, что мне нужны твердые кредитки, а не жидкий ликер, но в конце концов он… хм… понял ход моих мыслей.