Читать книгу "Три минуты до судного дня - Джо Наварро"

Он сказал, что таким же образом сумел стащить даже не один, а целых два указателя подлинности — про запас. Клайд снова его похвалил. В Будапеште вручили новые медали. На Красной площади водили хоровод.

Мне не хотелось прерывать рассказ Рода, но в конце концов я не сдержался.

— Род, — сказал я, — ты ведь там служил. Ты не боялся за свою безопасность, продавая эту информацию Советам? Ведь эти ракеты и ранцы защищали тебя тоже.

— Ты не понимаешь, Джо, — ответил он. — Дело было не в ПУЯБах и не в «вафлях». Для нас с Клайдом война не имела значения. Важна была только алхимия — мы хотели превратить ПУЯБы в золото. Советы платили целое состояние за любые сведения о ядерном вооружении. Все было точно так, как говорил Клайд: мы продавали самое ценное — информацию. Это был наш товар.

Он сделал минутную паузу, чтобы мы осознали его слова, а затем повернулся к Муди и вручил ей еще один подарок.

— Но я не сказал Клайду, что у меня была еще одна «вафля», которую я оставил себе.

— Ну, разумеется, — сказала Терри тоном матери, которая прекрасно знает своего сына.

— Я не сказал Клайду о второй «вафле», потому что хотел сохранить ее на черный день.

— Она и сейчас у тебя? — спросил я.

— Нет, — ответил Род. — Я сломал ее и сжег обломки за маминым трейлером после второй беседы с тобой и Линн. Я подумал, что вы вернетесь с ордером на обыск.

Тут я вспомнил, как Вашингтонское региональное отделение приказало приостановить дело на целый год. Что еще продал или уничтожил Рамси, пока в Вашингтоне воротили носы от наших донесений?

Затем Род снова обратился к своей дьявольской памяти и в мельчайших подробностях описал нам тот костер на заднем дворе — какие были запахи, как поднимался дым, как плавился материал под действием пламени. Слушая его, я повторял себе: «Запоминай, Наварро, запоминай каждое слово».

В час ночи я отправил Муди в постель, закрыл дверь в спальню и позвонил другому Муди, который, должно быть, уже потерял жену. (Не так давно Лусиана тоже ждала ночами у телефона. Теперь она знала, что он все равно не зазвонит.) Мы с Терри приехали на двух машинах, думая, что она сможет уехать пораньше. Вместо этого я сказал другому Терри, что она переночует здесь и вернется утром. Все равно номер был уже оплачен. Когда Род снова отлучился в туалет, я сварил ему кофе в маленькой гостиничной кофеварке.

— Где Терри? — спросил Род.

— Ушла спать, — ответил я, кивая на закрытую дверь в спальню. — Она слишком устала.

— Пойми, Джо, это была игра. Наш бизнес. Мы с Клайдом не планировали поджарить все эти немецкие деревни.

— Игры не обходятся без последствий, Род.

Он молча обдумывал эту фразу минут пять, потягивая кофе. В пепельнице тлела сигарета, Род снова уткнулся взглядом в колени. Затем он поднял глаза и сказал слово, которое потрясло меня до глубины души.

— Шифры.

— Шифры? — переспросил я, хотя уже догадывался, к чему он клонит.

— Эти ребята охраняли ПУЯБы и ядерные «вафли». Они должны были знать, как расшифровывать тонны совершенно секретных документов особой важности, причем чертовски быстро. Так в армии устроены коммуникации по этим вопросам. Я уговорил их научить меня всяким приемчикам криптографии. Это было потрясающе. А потом…

— Потом?

— Я выудил у них всю возможную информацию о криптографии и в конце концов достаточно вошел в доверие, чтобы мне передали списки ключей, которые подлежали уничтожению. Сами они не хотели по холоду идти к сжигательной установке, где мы уничтожали все документы.

— И вы с Клайдом продали эти шифры…

— Конечно. Русские были в восторге.

В восторге? В восторге, черт возьми. Ну все, больше терпеть я не мог. Пожалуй, еще немного — и Муди проснулась бы от шума и увидела на ковре кровавое месиво.

До этого момента я лишь однажды так сильно хотел избить Рода. Это произошло за одним из наших плотных ужинов со стейками. В тот день я велел Ричу Лихту и Марку Ризеру следовать за нами в Орландо и сесть за столик неподалеку, чтобы увидеть нашего подозреваемого во плоти. Род вел себя ужасно — свысока общался с Муди, чуть не поглаживая ее по голове, пока бубнил свою лекцию, и отмахивался от меня всякий раз, когда я пытался прервать его бесконечный монолог. Не знаю, что меня так разозлило, но в какой-то момент я взглянул на Рича и Марка и заметил, что они оба привстали и во все глаза смотрят на нас. Только тут я осознал, что сжимаю в правой руке нож для стейка.

Тогда я сдержался, сдержался и на этот раз — и слава богу, ведь Род еще не закончил.

— Должен сказать, в конспиративной квартире были шифры, которые приносил не я. Видимо, у Клайда был и другой источник, потому что я точно видел там криптографические материалы не из нашего центра управления.

«Господи, — подумал я, — что еще?» Но к этому моменту мне уже хотелось врезать кулаком по стене, а Род как будто потерял желание говорить.

— Уже начало третьего, Род, — сказал я. — Тебе пора спать.

Но я не мог смолчать, когда он положил руку на дверную ручку, ведь привычка — вторая натура.

— Еще что-нибудь? — спросил я.

— Как я и сказал, Джо, мы просто воровали документы. Все это было ради денег. Я хочу, чтобы ты это знал.

Хотя я ужасно устал, мне сложно было устоять и не врезать Роду. Я не хотел оставаться с ним в одной комнате. Я не хотел к нему прикасаться. Когда он повернулся, чтобы обнять меня на прощание, мне пришлось подавить отвращение, которое я не мог себе позволить. Во мне так и бурлила желчь.

Я закончил с заметками около трех часов ночи. Откинувшись в кресле, я решил обдумать, что все это значит. Если я не ошибался, Рамси и Конрад сделали бесполезными все системы, разработанные для безопасности коммуникаций и ядерного командования. Разрядку в ходе «холодной войны» обеспечивала угроза взаимного уничтожения. Она строилась на принципах неожиданности и секретности, которых больше не было. Но это допущение, а агенты ФБР знают, что на допущения полагаться нельзя.

Я написал Муди записку, сообщая, что звонил ее мужу, и хотел было выехать обратно в Тампу, но на меня навалилась вся тяжесть этой ночи. Я понял, что мне ни в коем случае нельзя еще раз отключиться за рулем и унести все секреты в могилу. С этой мыслью я растянулся на диване, накрылся парой полотенец вместо одеяла и выключил свет.

В 10.59 утра я вошел в кабинет Корнера, бросил ему на стол форму FD-302 и сказал:

— Охренеть!

— Охренеть? — переспросил Корнер, инстинктивно потянувшись к пузырьку с «Ролейдом».

— Я просто реагирую за тебя, — объяснил я и вышел.

Полчаса спустя я сидел в своем кабинете. Дверь была открыта, и я издалека услышал тяжелые шаги Корнера. Когда он заглянул ко мне, я приготовился услышать что угодно.