Читать книгу "Мемуары гейши - Артур Голден"

— Не знаю, Чио-сан! — сказала она, доставая из-за пояса носовой платок. — Понятия не имею!

— Но почему все переменились ко мне?

— Она совершает какие-то поступки без определенной цели, только для того, чтобы обидеть людей. И самое неприятное, что я восхищаюсь ею и хочу быть похожа на нее. Но я ненавижу ее! Никого в жизни я не ненавидела сильнее.

Желтый носовой платок Тыквы был испачкан белым тональным кремом. Если раньше она напоминала кусок льда, начавший плавиться, то теперь стала похожа на грязную лужу.

— Тыква, послушай меня, пожалуйста, — сказала я. — Я бы не просила тебя об этом одолжении, если бы у меня был другой выход. Но я не хочу оставаться служанкой всю свою жизнь, а это произойдет, если Хацумомо победит в этой игре. Она не остановится, пока не поймает меня, как таракана, под своей ногой. Я имею в виду, что она раздавит меня, если ты не поможешь мне убежать.

Тыкве показалось это забавным, и мы обе начали смеяться. Она то смеялась, то плакала, а я взяла ее носовой платок и попыталась поправить макияж на ее лице. Меня так тронул вид Тыквы, моей бывшей подруги, что мои глаза тоже увлажнились, и в конце концов мы крепко обнялись.

— О, Тыква, твой макияж превратился в месиво.

— Ничего, — сказала она мне. — Я скажу Хацумомо, что ко мне на улице подошел пьяный и провел носовым платком по лицу, а я ничего не смогла предпринять, потому что держала в руках две кастрюли с лапшой.

Я не ожидала услышать от нее еще что-нибудь, но наконец она тяжело вздохнула.

— Я хочу помочь тебе, Чио, — сказала она, — но я уже слишком долго отсутствую, и Хацумомо может пойти меня искать, а если она застанет нас вместе…

— Я хочу задать тебе всего несколько вопросов, Тыква. Скажи мне только, как Хацумомо выяснила, что я развлекаю Доктора в чайном доме Щире?

А, это? — сказала Тыква. — Несколько дней назад она попыталась подразнить тебя Немецким Послом, но ты, казалось, не обращала на нее внимания. Ты выглядела такой спокойной, что она догадалась о существовании у вас с Мамехой какого-то тайного плана. Поэтому она пошла к Авайюми в Регистрационный Офис и спросила, в каких чайных домах вы проводили время. Когда она услышала, что среди них есть Щире, то мы в тот же вечер отправились туда, чтобы встретиться с Доктором. Мы побывали там дважды, прежде чем застали его.

Очень немногие мужчины посещают Щире. Поэтому Хацумомо сразу же подумала о Докторе Крабе. Как я теперь начинала понимать, в Джионе он имел славу «специалиста по мизуажу». Как только Хацумомо подумала о нем, она сразу же поняла план Мамехи.

— Но что она сказала ему сегодня вечером? Когда вы ушли, он даже не стал разговаривать с нами.

— Ладно, — сказала Тыква, — они какое-то время разговаривали, и вдруг Хацумомо вспомнила историю. Начиналась она так: «Одна молодая начинающая гейша по имени Саюри, живущая в моей окейе…» Когда Доктор услышал твое имя, он привстал, словно укушенный пчелой, и сказал: «Ты знаешь ее?» На что Хацумомо ответила: «Конечно, Доктор, я знаю ее. Ведь она живет в моей окейе». Затем она сказала что-то еще, уже не помню, а потом: «Я не должна говорить о Саюри, потому что боюсь раскрыть ее секрет».

Услышав это, я похолодела. Уверена, Хацумомо придумала что-то ужасное.

— Тыква, так что это за секрет?

— Хацумомо сказала ему, что рядом с окейей жил один молодой человек и вы друг другу очень нравились. Она же не хотела открывать этот секрет, потому что Мама очень строга в отношении любовников. Хацумомо сказала, что позволяла вам быть вместе в ее комнате, когда Мама отсутствовала. После чего она говорила что-то вроде: «О, Доктор, я не должна была вам всего этого говорить! Если это дойдет до Мамы, мне несдобровать». Доктор сказал, что очень благодарен Хацумомо за ее рассказ и обязательно примет его к сведению.

Могу себе представить, как довольна была Хацумомо. Я спросила Тыкву, слышал ли это кто-нибудь еще. Она сказала, что нет.

Я несколько раз поблагодарила ее за помощь и сказала, как я ей сочувствую, что последние несколько лет ей приходилось быть рабыней Хацумомо.

— Надеюсь, какая-то польза от этого будет, — сказала Тыква. — Несколько дней назад Мама решила удочерить меня. Так что моя мечта начинает осуществляться.

От ее слов мне стало не по себе, хотя я и сказала, что очень рада за нее. И это было действительно правдой, но, с другой стороны, важным пунктом плана Мамехи являлось мое удочерение Мамой.

На следующий день я рассказала Мамехе все, что узнала от Тыквы. Когда она услышала о любовнике, она возмущенно покачала головой и объяснила мне, что Хацумомо нашла очень умный способ вбить Доктору Крабу в голову идею, что моя «пещера» уже освоена чьим-то «угрем».

Еще больше Мамеху расстроило известие о предстоящем удочерении Тыквы.

— Думаю, — сказала она, — до удочерения осталось всего несколько месяцев, это значит, Саюри, настало время для твоего мизуажа, независимо от того, готова ты к нему или нет.

Мамеха на этой же неделе пошла в кондитерскую лавку и заказала своеобразный рисовый торт, который в Японии называется экубо, что переводится как «впадина». Мы называем его экубо, потому что сверху у него есть небольшая впадина с крошечным красным кружочком в центре. Некоторые считают вид этих торгов очень непристойным. Мне он всегда казался похожим на крошечные, слегка примятые подушечки, словно на них только что спала женщина, испачканные посредине красной губной помадой, как будто слишком уставшая женщина не сняла макияж перед сном. Всегда, когда молодая начинающая гейша готова к мизуажу, она дарит коробку с экубо мужчинам, приглашающим ее на вечеринки. Большинство начинающих гейш дарят экубо по крайней мере десятку мужчин, иногда даже большему количеству. Мне же Мамеха велела подарить торт только Нобу и, если повезет, Доктору. Я расстроилась, что не подарю экубо Председателю, но, с другой стороны, вся процедура казалась мне довольно неприятной, поэтому я не слишком переживала по этому поводу.

Процесс дарения экубо Нобу оказался совсем несложным. Хозяйка Ичирики пригласила его однажды прийти чуть-чуть пораньше, и мы с Мамехой встретили его в маленькой комнате с окнами, выходящими во внутренний двор. Я поблагодарила его за внимание и заботу, потому что он проявлял ко мне последние полгода исключительную доброту, не только часто приглашая меня на вечеринки, даже когда Председателя не было, но и одаривая меня разнообразными подарками. Поблагодарив его, я взяла коробку с экубо, упакованную в подарочную бумагу и перевязанную ленточкой, поклонилась ему и передала коробку через стол. Он взял ее, а мы с Мамехой поблагодарили его за любезность, оказанную нам, и несколько раз поклонились. Небольшая короткая церемония завершилась тем, что Нобу вынес коробку с тортом из комнаты.

С Доктором Крабом все обстояло сложнее. Мамеха начала обходить основные чайные дома и просить хозяек сообщить, если у них появится Доктор Краб. Прошло несколько дней, прежде чем нам сообщили, что Доктор Краб будет в чайном доме по имени Ящино в качестве гостя другого человека. Я поспешила в апартаменты Мамехи, чтобы переодеться, а затем поспешила в Ящино с коробкой экубо, завернутой в шелк.