Читать книгу "Черная пантера - Барбара Картленд"

— В тот момент? — прошептала я.

— Да, — сказала сестра Гендерсон, настолько увлеченная своим рассказом, что не заметила ничего необычного в моем голосе. — Вы родились между половиной восьмого и восемью часами вечера. Не могу назвать более точное время. И тогда же эта бедняжка упала из окна соседнего дома. Доктор Салтлер сам рассказал мне об этом на следующий день. Когда я провожала его, вокруг дома все еще стояла толпа, и он узнал, что произошло.

— В то же самое время, — повторила я.

— Это было ужасно для сэра Филиппа, — продолжала сестра Гендерсон. — Мне было так жаль его, и с тех пор каждый раз, когда я видела его фотографию в газетах, я вспоминала о той трагедии. Я очень сочувствовала ему. Вокруг дома целыми днями рыскали репортеры.

Хотя все это казалось слишком фантастичным, слишком необычным, во мне росла уверенность, что в этом был некий смысл. Это не могло быть простым совпадением — все факты, все случайности наваливались на меня, давили на меня, лишали меня возможности отрицать их.

— События тех лет напомнили мне о другом случае, который произошел на севере Англии, — сказала сестра Гендерсон.

Она продолжала говорить, а я думала о младенце, которого отложили в сторону, решив, что он мертв, о другой жизни, которая закончилась в момент рождения, когда Надя упала на тротуар. Но на самом ли деле ее жизнь закончилась? Воспарила ли ее душа в небеса или, как частица жизни, принадлежавшей Нади, втекла в неподвижное тельце младенца, который должен был стать мною? Мне вспомнилось все, что произошло со мной за последние месяцы, все мои размышления по поводу переселения душ. Они требовали моего суждения, требовали, чтобы я отказалась от того решения, к которому пришла, стоя над могилой Нади на Хайгейтском кладбище.

Я испытала огромное облегчение, когда сообразила, что сестра Гендерсон прощается со мной.

— Простите, что ухожу, леди Гвендолин, — сказала она, — но мне надо успеть на автобус, который отходит от Гайд Парк-Корнер. Если я опоздаю к рейсу 5.30, мне придется ждать еще два часа.

— Вам ни в коем случае нельзя опаздывать, — согласилась я. — Благодарю, что зашли. Вы будете в Мейсфилде в конце июля? Будет организован специальный поезд для гостей, которые приедут на мою свадьбу. Я буду рада видеть вас.

— Вы очень любезны, — проговорила она. — Это большая честь для меня, уверяю вас. Мне доставит огромное удовольствие повидаться с вашей матушкой.

— Постарайтесь приехать, — сказала я. — Через пару дней я пришлю вам приглашение.

— Вы будете очаровательной невестой, леди Гвендолин. Я буду гордиться одним из своих малышей.

— Одним из трех сотен! — с улыбкой заметила я.

— Вы со всеми поддерживаете связь?

— О нет, конечно! — ответила она. — Одни умерли, другие уехали за границу, но когда есть возможность, я обязательно встречаюсь или переписываюсь с ними. Теперь, когда я в таком возрасте, мне очень интересно знать, как сложилась их жизнь. Очень часто бывает так, что моя дочь, просматривая газеты, говорит мне:» Вот еще один из твоих малышей, мама, женится!«

— До свидания, — проговорила я, — спасибо. У нас состоялся интересный разговор.

— Действительно, — согласилась она. — Я желаю вам счастья, леди Гвендолин.

— Спасибо.

Я позвонила. Вошел дворецкий, и я попросила его проводить сестру Гендерсон. После ее ухода я легла и закрыла глаза. Прижав руки ко лбу, я пыталась разобраться в хаотическом нагромождении мыслей.

Через несколько минут я вскочила и схватила лежавшую в ящике книгу. Но даже» Свидетельства переселения душ» не были в состоянии помочь мне оценить то, что я узнала. Если бы только я могла спросить об этом Филиппа, если бы только я осмелилась рассказать ему, на что я надеялась, во что почти поверила, но что все еще не обрело для меня конкретный смысл. Но я боялась рисковать. Он может посмеяться надо мной, более того, он может прийти в ужас, он может посчитать это богохульством по отношению к женщине, которую он любил, — и я тем самым вызову у него отвращение.

Нет, нужно быть совершенно уверенной, нужно получить более веские доказательства, прежде чем начинать с ним этот разговор.

Сложив руки, я принялась истово молиться, прося Господа дать мне те самые доказательства, чтобы с их помощью я могла принести Филиппу спокойствие духа и счастье самой себе.

Глава 26

Анжела поддержала Филиппа в его решении устроить прием в Лонгморе за несколько дней до нашей свадьбы. Поэтому, кроме хлопот, связанных с венчанием — рассылкой приглашений, составлением списка подарков, сочинением благодарственных писем, которые мы писали круглые сутки, — на нас свалились заботы по организации довольно большого приема.

Так как было приглашено много людей старшего возраста, Филипп попросил отнести танцы на одно из последних мест в развлекательной программе. Он пригласил струнный оркестр и нескольких известных певцов. Не забыли и о столах для игры в бридж, и об освещении сада, и о лодках, которые будут ждать у берега озера — и молодым, и пожилым гостям предлагались всевозможные развлечения.

Анжела пребывала в страшном возбуждении.

— Я всегда считала, — сказала она, — что прием за городом гораздо интереснее, чем в Лондоне. Не могу дождаться, когда Генри подыщет дом, чтобы мы тоже имели возможность приглашать друзей за город и устраивать там всевозможные вечера.

— Тебе что-нибудь понравилось из того, что ты просмотрела? — спросила я.

Каждый день от агентов приходили ворохи фотографий домов и участков, которые казались райскими уголками.

— Все время находится какой-нибудь недостаток, — ответила Анжела. — Не могу понять, как люди могут жить в таком дискомфорте. Вот, к примеру, только вчера я заинтересовалась одним домом. В нем оказалось девятнадцать спален — и только две ванные!

— Ты запросто сможешь оборудовать еще несколько, — предложила я.

— Естественно, могу, — согласилась она. — Но у меня нет желания заниматься строительством. Мне хотелось бы сразу же въехать. Больше всего на свете я мечтаю иметь дом еще до начала летних каникул. Я представляю, как будет рад Джеральд, да и Дикки тоже.

Было нечто трогательное в том, как много внимания за последнее время Анжела стала уделять семье. Но я не смогла сдержать улыбки, когда однажды утром она заявила:

— Я сделала так, чтобы Филипп пригласил моего нового молодого человека.

— Нового? — удивленно подняв брови, переспросила я.

— Да, — ответила она. — Чарльза Мартина — ты видела его на днях.

Я с трудом вспомнила высокого, выбритого до синевы молодого человека, который отлично танцевал, — но это было практически единственным его достоинством.

— Анжела! — с упреком проговорила я. — Я-то думала, что ты действительно успокоилась, что в тебе проявилась любовь к семейной жизни.