Читать книгу "Мой балет - Ильзе Лиепа"

Катю камера любила: она была органична и киногенична, плюс талант перевоплощаться и играть. Максимова становилась такой, какой она хотела быть: красивой, смешной, трагичной, юной… любой. Белинский говорил о ней, что перед камерой у Максимовой – абсолютная раскованность, при команде «мотор» – она раскрепощается и делает все несравненно лучше, чем на репетиции.

Из рассказов отца я знаю, что вся команда работала над этим фильмом очень весело, задорно, с большим интересом. Много было смеха, импровизаций. Какая фантастическая Максимова в первой сцене, когда Элиза, цветочница, появляется под дождем среди разодетой после вечернего спектакля толпы! И там ее видит профессор Хиггинс, не слышит, как в драматическом спектакле, а именно видит ее нелепые движения, ее смешные прыжки, ее удивительную походку в башмаках на каблуках с пряжками, ее нелепую огромную шляпу и совершенно обворожительную улыбку. Столько фантазии, столько смелости для большой, классической балерины появиться в таком смешном образе, абсолютно не теряя обаяния. А наоборот, быть стопроцентно, неимоверно обаятельной и привлекательной, просто чудесной! Тем, кто не видел фильм «Галатея», очень советую посмотреть – он стоит того. Екатерина Максимова и Марис Лиепа сфантазировали во многом сцену балетного урока. Сам Брянцев будет вспоминать, что эту сцену он просто рассказал моему отцу и дал ему возможность самому ее вести: не обучать же Лиепу движениям у балетного станка. И действительно, когда смотришь – то и воспринимаешь это абсолютно сиюминутным, потому что зачастую балетные артисты «на руках» показывают движения. Это смотрится забавно и неожиданно, и в фильме в том числе, когда Лиепа – Хиггинс на руках объясняет Максимовой – Элизе движения, которые она должна сделать ножкой. Максимова пытается это повторить, но так забавно и так комично! Это пародия на балетные занятия, но выполненная с таким талантом, с такой виртуозностью, что даже эту нелепость Максимова делает очень красиво. Сам хореограф рассказывал об этом так: «Марис и Катя относились ко мне, как к равному, хотя я недавно окончил ГИТИС и ставил лишь первый свой балет. Я даже совершенно забыл про то, что оба они – великие, прославленные и знаменитые во всем мире танцовщики и народные артисты СССР. Марис Эдуардович приходил на все репетиции, и, пока я ставил соло Максимовой, он ложился на скамейку около зеркала и спокойно засыпал. Но, как только нужно было репетировать какой-то дуэтный фрагмент, Лиепа тут же просыпался и мгновенно включался в работу, схватывая все буквально «на лету». А в сцене урока я полностью доверился Лиепе, ведь бессмысленно что-либо навязывать настоящему артисту. Я просто рассказал Марису Эдуардовичу, как представляю себе Хиггинса, а он сам прорисовал образ кистью великого мастера; когда Катя в очередной раз начинала объяснять мне, что сочиненное мною движение невозможно исполнить, он мне подмигивал: мол, ничего, потерпи, она ведь звезда, не волнуйся, сейчас я ее уговорю, и она все сделает. И действительно, он удивительно легко обо всем договаривался с Максимовой, причем никогда с ней не спорил и ничего не доказывал, часто превращая все в шутку».

Весь фильм был снят в рекордно короткие сроки, всего за три месяца, хотя тогда кино снимали годами. И успех был просто огромен!

Мой отец, Марис Лиепа, на этой работе подружится с Дмитрием Брянцевым, и эту дружбу передал нам с братом. Именно из этой дружбы вырос потом интерес хореографа к нашей семье. Я очень рада, что и в моей жизни была встреча с Дмитрием Брянцевым: я любила танцевать номер, который он поставил для меня на музыку Френсиса Лея – «История любви».

Недавно я пересмотрела фильм «Моя прекрасная леди» с очаровательной Одри Хепберн и еще раз подумала: удивительно, но Максимовой удалось не повторить Хепберн ни в чем, хотя и есть некая похожесть двух этих хрупких женщин с очаровательной челкой. Но повтора нет. Ни в чем, кроме обаятельного существования в роли Элизы Дулиттл.

Через два года после успеха «Галатеи» Александр Белинский снова зовет Максимову на съемочную площадку. На этот раз – в фильм-балет «Старое танго» и предлагает ей выступить в роли травести, то есть исполнить роль юноши.

Сюжет был взят Белинским из довоенного австрийского фильма «Петер» с известной венгерской актрисой Франческой Гааль, которую называли «Чаплин в юбке». И в балете «Старое танго» сюжетная линия закручивалась, как и в фильме, вокруг истории бедной девушки, которая для того, чтобы найти работу, вынуждена переодеться в мужской костюм. Работу она находит в доме некоего господина, и роль этого господина в балете «Старое танго» исполнил замечательный характерный танцовщик Большого театра Сергей Радченко. Катя в мужских брюках, мужских ботинках, в роли мальчика Петера была просто неотразима: ей удалось уловить чаплинскую интонацию и сделать юмор грустным. Брянцев заставлял Максимову делать немыслимые вещи – стоять на голове, кувыркаться, ползать… Но в фильм вошло не все из тех проб. Он ставил перед ней все новые и новые пластические задачи, и она – через «не могу», через «не хочу» – делала не только это, но еще и большее. За ней закрепилась прозвище «Мадам «Нет»: стоило что-то предложить, и она говорила: «Нет, это невозможно!». В фильм все-таки вошли комические трюки и акробатика. Ей пришлось освоить даже мужскую поддержку, потому что она исполняла мужскую роль и как партнер танцевала дуэт с балериной. Словом, это был еще один успех Максимовой-актрисы. Музыку для «Старого танго» в духе двадцатых-тридцатых годов написал композитор Тимур Коган.

Белинский давно хотел снять какой-нибудь балет по Чехову, и когда он услышал вальс композитора Гаврилина, он понял, что это балетная музыка, и в его сознании эта музыка соединилась с чеховской «Анной на шее». На этот раз балетмейстером стал Владимир Васильев, и вместе они были сорежиссерами. Музыку подбирали из разных произведений Гаврилина. Как ни странно, композитор сначала не был в восторге от того, что его музыка будет балетом. Он не очень благоволил к балетам, но его музыка балетом стала, и жизнь доказала, что эта музыка невероятно танцевальная.

Работу над «Анютой» начали в 1982 году на уже ставшем родным «Ленфильме». Заглавная роль стала для Кати особенной – этот спектакль потом пойдет на сцене Большого театра. Это тот редкий чудесный случай, когда за танцем слышатся слова: фильм-балет смотрится абсолютно как художественное произведение, и не нужно ничего объяснять, все становится понятно танцем, танец – средство выразительности. Эмблемой ее экранного образа и потом спектакля станет знаменитая гаврилинская «Тарантелла», которую Анюта танцует на балу, и Максимова в этом фрагменте совершенно незабываема: столько в ней темперамента, женского очарования, огня и виртуозности. Успех картины был грандиозным, и успех спектакля будет очень большой. Сначала Васильев поставит этот спектакль в Италии, на сцене неаполитанского оперного театра Сан-Карло, а уже потом – в Большом театре. Но неизменно главную партию будет танцевать Максимова, а с ней – Васильев в роли отца. Так и стоят в глазах два этих замечательных артиста: как тонко сыграна Васильевым роль, столько трогательности и грусти, особенно в последней сцене, когда он держит за руки двух мальчиков и, уходя вглубь сцены, оборачивается и смотрит вдаль, на проехавшую и не заметившую его, ставшую блистательной Анюту.