Читать книгу "Дух мщения. Битва за Молех - Грэм Макнилл"

Воины, стремившиеся к славе еще до того, как «Бич погибели» стал принадлежать ему, кричали на него, подавляя чувства своими раскатистыми боевыми кличами. Он слышал их голоса, хор бессловесной ярости. Никто из них никогда не совершал столь великого убийства, и каждому хотелось ощутить то, что ощущал Рэвен.

Он направлял их умения и силу, пользовался ими.

«Бич погибели» был острием клина, его копье было нацелено в сердце магистру войны. Эгелик и Бэнан держались вплотную по бокам. Головы опущены, ионные щиты выставлены перед сердцами.

Цепные клинки-жнецы отведены назад для удара.

Он разразился диким хохотом. Он был имперским командующим. Ему принадлежало право Первого Убийства, и каким обещало стать это убийство!

Хоруса окружали воины, броня которых казалась горящей, но странное зрелище не задержало Рэвена. Сенсориум сообщал, что другие воины направляются спасти своего предводителя. Они опоздают.

Он сжал кулак, и с наплечной установки ударил пылающий поток высокоэнергетических лазеров. Четверых черных воинов практически испепелило. «Лендрейдер» разрезало надвое.

Хорус поднялся на ноги, и, хотя на нем и был шлем, Рэвен мог вообразить страх в его глазах. «Бич погибели» щелкнул кнутом, и магистра войны отшвырнуло на разбитый «Лендрейдер». Он силился встать. На его плечах и груди вспыхивали лиловые дуги молний.

Плавающие перекрестья прицела Рэвена сошлись на янтарном оке, что было на груди магистра войны.

— Попался, — произнес Рэвен, дав волю яростной мощи оружия, которое берег для этого мгновения: термального копья.

Стремительные копья раскаленного, как солнце, света обвили Луперкаля. Когда Аксиманд проморгался, отогнав кружащиеся остаточные образы, он увидел вокруг своего господина и повелителя лишь тьму. Луперки прильнули к магистру войны, словно фанатики, умоляющиеся возносящегося бога остаться.

Они завыли, и Аксиманд почувствовал, что дневной жар пропал.

Время замедлилось. Не так, как это порой бывало в пылу боя. Совсем не так. В сущности, оно не замедлилось, а остановилось.

Мир стал неподвластен времени, будто оно здесь никогда и не существовало, не должно было быть и не могло существовать. Галактики могли бы возникнуть в круговороте, дойти в своем вращении до исчезновения, и это бы произошло в мгновение. Мясная муха могла бы взмахнуть крыльями, и на завершении движения уйти в вечность.

Это исходило из черных воинов, окруживших магистра войны, словно они черпали нечто из некоего бездонного источника внутри себя. Или же какая-то ужасная сила тянулась сквозь них, позволяя толике своего мира просочиться в этот.

Стрелы убийственной энергии из орудий рыцаря вошли в луперков. И исчезли. Они оказались поглощены, будто Двойное пламя стало темными окнами в иное царство бытия.

А затем все кончилось, и Аксиманд пошатнулся, когда ход времени догнал его, а мир мгновенно вернулся в фокус. Он оперся на щит. Сердце работало с натугой, словно оказалось в плену кожи, которая была ему слишком мала.

— Что…

Это было все, что он успел сказать, прежде чем луперки разорвали объятия вокруг магистра войны. К доспеху Луперкаля липли ручейки черного пламени, но он был жив.

Рыцарь, возглавляющий атаку, замешкался, ошеломленный тем, что цель не погибла. Его орудия поднялись исправить эту ошибку, но секундная пауза уже лишила его единственного преимущества.

И лишь эта секунда и требовалась Хорусу.

«Я должен быть мертв».

Нервные окончания горят. Боль. Боль, подобной которой он никогда не знал.

Даже при нападении на купол Возрождения не было настолько плохо. Он мог бы выдержать ожоги и физические травмы, но колючее пламя от кнута рыцаря резало нервы, словно ликующие мучители.

«Я должен быть мертв. Нет времени размышлять о том, что это не так. Справься с болью. Загони ее вглубь. Перенеси ее позже».

Луперки Мала и Таргоста спасли его. Не было времени гадать, как именно. Отступление было невозможно. Ему причинили боль, и ему нужно было причинить боль в ответ. Аксиманд и 5-я рота приближались. Все кончится прежде, чем они подберутся к нему.

Хорус поднял взгляд на атакующих рыцарей.

«Я жив, и это был ваш единственный шанс».

Луперки бросились от него, словно стая хищных птиц, выпущенных с гнезд на доспехе. Гораздо быстрее, чем должно двигаться что-либо живое. Там, где они вцеплялись в него, оставались ожоги — холодовые ожоги. Хорус двинулся следом, занося Сокрушитель миров над головой.

Первый рыцарь сделал шаг назад, и Хорус рассмеялся.

— Испугался теперь? — взревел он.

Шлем заполнился вопящим треском вокса. Он сорвал его и отшвырнул прочь.

Луперки роились вокруг ног рыцаря, карабкаясь и прыгая, хватаясь за кромки сегментированных пластин. По пути наверх они рвали, переламывали соединительные кабели, выдирали сервоприводы и сцепки. Гер Геррадон вскарабкался быстрее всех и вогнал когтистый кулак в пилотский отсек. Рыцарь щелкнул кнутом, бичуя себя самого, чтобы стряхнуть его. Приближались другие рыцари, обходящие предводителя с боков.

«Приблизься. Окажись внутри их зоны обстрела».

С фырканьем загрохотали пушки, дульное пламя перемалывало землю в пыль. Сплошной стеной снаряды следовали за Хорусом, но тот поставил между собой и обстрелом первого рыцаря. Заряды стабберов прошлись по панцирю ведущего рыцаря и по установке термального копья. Оружие взорвалось.

Тело другого рыцаря врезалось в первого, раздавив еще двух луперков, и те погибли с воем. Он вогнал ионный щит в броню предводителя. Словно слезы, хлынули стекло и смазка.

Показавшийся пилот был мрачным красавцем с жестокой улыбкой.

Хорус рассмеялся.

«Ты все еще думаешь, что можешь меня убить».

Он поднырнул, когда рыцарь топнул ногой. Перекатившись, Хорус поднялся на ноги и разорвал своей когтистой перчаткой пневматический узел в сочленении голени рыцаря. Тот пошатнулся, гироскопические сервоприводы с визгом пытались удержать боевую машину в вертикальном положении.

Третий и четвертый рыцари выходили на огневые позиции. Позади их было больше.

«Продолжай двигаться. Не давай им прижать тебя на месте».

Хорус петлял между ногами атакующих, будто волк-одиночка посреди стада. Однако создания из этого стада могли раздавить, сжечь и выпотрошить его. Топающие ноги давили землю. Вокруг били ревущие цепные клинки, превосходившие шириной спидер «Дротик». Энергетический кнут ведущего рыцаря затрещал, проплавив на песке трехметровую стеклянистую борозду.

Хорус вскарабкался на грейферный механизм растопыренной ноги рыцаря. Он ухватился за ребристые кабели на голени и согнул ноги. Присев, он подпрыгнул так высоко, как только мог. Взмах Сокрушителя миров — и коленный сустав взорвался. Нога рыцаря подогнулась, и тот пьяно оступился. Ни одна система стабилизации не могла его удержать.