Читать книгу "Андерсен - Борис Ерхов"

На борту парохода, идущего через пролив, автор повествования знакомится с человеком, лицо которого показалось ему очень довольным, если не совершенно счастливым. На вопрос, что тому причиной, незнакомец, оказавшийся датчанином и директором кукольного театра, чистосердечно признался, что прошел «чистку». И рассказал автору удивительную историю, приключившуюся с ним в Слагельсе, где Андерсен в свое время учился в гимназии. Кукольный спектакль его нового знакомого проходил на почтовом дворе при большом стечении детей и молодежи, среди которых выделялся человек в черном, который кстати смеялся и кстати аплодировал — идеальный зритель! При ближайшем знакомстве им оказался кандидат наук из политехнического учебного заведения в Копенгагене, присланный в провинцию, чтобы просвещать ее жителей. После представления он показал директору некоторые свои опыты, из которых тот вывел для себя, что «во времена Моисея и пророков такой ученый кандидат непременно прослыл бы мудрецом, а в Средние века его бы сожгли»[225]. На следующий день директор и кандидат опять встретились за бутылочкой и заговорили о науке. Правда, говорил больше директор, а кандидат отвечал на его вопросы, хотя на некоторые из них и он ответить не мог. Почему кусок железа, пройдя через спираль, намагничивается? (Андерсен не зря много беседовал с Эрстедом.) «То же самое происходит с людьми. Господь, наверное, бросает их в спираль времени, и на них снисходит гений, глядишь, и перед нами Наполеон, Лютер или еще кто вроде того»[226].

За разговором директор поведал кандидату о своей мечте. Он хотел бы руководить не куклами, а настоящими живыми артистами. Кандидат засомневался: вряд ли это принесет его собеседнику успех. Но попробовать стоит. И он сыграл роль античного бога: сложил куклы в сундук, повесил его директору на спину и попросил того прыгнуть сквозь спираль. Комнату осветила вспышка, и директор мгновенно превратился в руководителя труппы настоящих актеров, после чего они стали предъявлять ему всевозможные претензии, большей частью совершенно вздорные. Танцовщица объявила, что, если она не будет во время спектакля стоять на одной ноге, провал представлению обеспечен. Кукла, игравшая императрицу, желала править не только на сцене, но и за кулисами. Фигурант, исполнявший проходные роли, стал претендовать на главную. А главный герой потребовал, чтобы вся его речь состояла только из заключительных реплик. Когда директор, разгневавшись, заявил куклам, что они всего лишь марионетки, они набросились на него и поколотили.

Кукольник не скоро очнулся: он лежал на полу, куклы были рассыпаны. И тогда он заявил им: «Никогда больше не пожелаю, чтобы вы обрели плоть и кровь!» После этого он снова стал счастливым человеком. И с успехом ездил со своими спектаклями по Дании, а теперь вот будет ездить еще и по Швеции!

В сказке-притче Андерсен, по-видимому, пытается объяснить себе и читателю, почему он предпочел театру писательство. В театре слишком многое зависит от обстоятельств: капризов актеров, директоров, режиссеров и влиятельных лиц. В то время как в литературе он получает способность творить свою волю, и исполнители ее не смеют ему перечить.

Но все-таки Андерсен всем сердцем любил театр. И посвятил ему историю «Тетушка» (1866) — о старой деве и завзятой театралке, знавшей каждую пьесу, кулису и всех актеров. По-настоящему тетушка жила лишь девять месяцев театрального сезона, а стоимость аренды жилья и его расположение в городе оценивала по расстоянию до театра (как, впрочем, и сам Андерсен, всю жизнь проживавший на съемных квартирах). Тетушка дружила с господином Сивертсеном, машинистом сцены, сообщавшим ей театральные сплетни. Однажды она провела на вечерний спектакль своего приятеля, поверенного Хамма, на верхний ярус. А он возьми и засни. И проспал там до утра. А потом рассказал тетушке, что увидел ночью. Давали вовсе не «Соломонов суд»[227], а «Страшный суд на театре». У дверей стояли капельдинеры, и все зрители вместо билета предъявляли им расчетную книжку своей души, и только тогда их впускали в зрительный зал — в наморднике или без оного. Однажды в театре случился пожар, но тетушка вела себя мужественно, и ее спасли. После ее смерти осталось 500 ригсдалеров, она завещала их одной достойной старой деве, оговорив условие, чтобы та посещала спектакли каждую субботу, сидела в ложе третьего яруса на левой стороне и всякий раз вспоминала о ней. «Ведь театр был для тетушки религией»[228].

Возможно, даже большее значение имел он и для Андерсена. Напомним, что первое здание, к которому он направился, впервые оказавшись в датской столице, был Королевский театр, и в первый раз его имя появилось в напечатанном виде на театральной афише балета «Армида», в котором он появился в апреле 1821 года в эпизодической роли Тролля. Выше уже рассказывалось о первом театрально-драматургическом успехе Андерсена — водевиле «Любовь на башне церкви Святого Николая, или Что скажет партер» и его постановке в Королевском театре в апреле 1829 года.

Как пишет Андерсен в автобиографии «Моя жизнь как сказка без вымысла», более десяти лет с конца 1828-го по 1839 год он жил только тем, что приносили ему его сочинения. Он берется, и не без удовольствия, почти за любую работу — лишь бы она была связана с театром. В октябре 1831 года Королевский театр ставит водевиль «Корабль», под этим названием Андерсен перевел и переработал для сцены пьесу Эжена Скриба «Карантин»; в октябре следующего года на сцене того же театра идет опера Йохана Петера Эмилиуса Хартмана «Ворон» с подготовленным Андерсеном либретто по трагикомической сказке Карло Гоцци. Тогда же в мае выходит из печати либретто «Ламмермурской невесты» по роману Вальтера Скотта, заказанное композитором Иваром Фредериком Бредалем. Спектакли этой оперы имели некоторый успех, после чего один из покровителей юного Андерсена композитор Вайсе попросил его написать либретто для оперы по роману Вальтера Скотта «Кенилворт». Андерсен не мог ему отказать — ведь именно Вайсе собрал для него в свое время столь необходимые для провинциального паренька деньги, когда он с мечтами о театральной карьере явился в столицу.

В этой работе не обошлось без курьеза. Уезжая в путешествие, Андерсен разрешил Вайсе вносить в текст необходимые изменения, и тот ничтоже сумняшеся изменил в либретто концовку: согласно ей, героиня романа Эми Робсар[229] благополучно соединяется с графом Лестером. Андерсен вспоминал об этом эпизоде в «Сказке моей жизни»: «У Вайсе, этого замечательного человека, была одна особенность: он никогда не дочитывал книги, если подозревал, что конец ее печален. „Зачем же делать людей несчастными, если можно устроить их счастье одним росчерком пера?“ — говорил он. „Да ведь это противоречит истории! — возражал я. — И, кроме всего прочего, как же мы поступим тогда с Елизаветой?“ — „А она может сказать: Великая Англия, я твоя“, — ответил он»[230]. Опера под названием «Праздник в Кенилворте» была поставлена в Королевском театре в январе 1836 года и принята сдержанно (она шла в театре при жизни Андерсена всего семь раз). Естественно, за промахи и недостатки в ней досталось не Вайсе, а Андерсену. К марту 1833 года он также подготовил переложение на датский язык популярной пьесы Жана Франсуа Байара «Королева шестнадцати лет» (об английской «девятидневной королеве» Джейн Грей, правившей с 10 по 19 июля 1553 года). Спектакль был поставлен в Королевском драматическом театре и прошел на сцене 44 раза — большой успех для того времени. Андерсен написал также на основе датской народной баллады «Рыцарь Сверкер» либретто одноактной оперы «Маленькая Кирстен», музыку для нее сочинил Хартман. Спектакль давали 65 раз еще при жизни Андерсена, идет он на сцене и поныне.