Читать книгу "Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки - Алма Х. Бонд"

Уважаемая Психоаналитик,

Вот еще один забавный факт обо мне, который вы наверняка оцените. Даже когда я занимаюсь любовью с Джеком Кеннеди, я обращаюсь к нему главным образом «мистер Президент». Хотя я в восторге от него, возникает ощущение, что я занимаюсь любовью не с мужчиной, а с общественным институтом. Или, можно сказать, с Белым домом.

Это имеет какой-нибудь смысл для вас? Была я замужем за американским институтом бейсбола или за Джо Ди Маджио? Был ли это институт театра, за которого я вышла замуж в лице великого драматурга Артура Миллера, а не человек? Может быть, поэтому мои любовные отношения никогда не длились долго? Кто хотел бы быть любимым как представитель какого-то института, а не как человек? Я не была бы счастлива, если бы почувствовала, что кто-то любит меня как воплощение Голливуда. Я бросила бы его. Может, мои мужчины чувствуют себя так же?

Я думаю, что меня всегда очень пугала перспектива быть на самом деле чьей-то женой, с тех пор, как жизнь научила меня, что никто никогда не может по-настоящему любить другого человека. Моя сексуальная жизнь в законном браке или без него часто была отвратительной. Одна из причин, как я теперь подозреваю: трудно достигнуть оргазма, когда занимаешься любовью с институтом. Я не легкомысленная девчонка и никогда не изменяю мужчине, если не готова с ним расстаться. Вначале человек не кажется институтом, поэтому и секс лучше.

Вот еще одна смешная мысль о Джеке, хотя не хотелось бы, чтоб это было правдой. Даже несмотря на то, что ему, кажется, очень нравится спать со мной, у меня есть мучительное чувство, что глубоко внутри, я не имею для него большого значения. Я полагаю, что он не уважает женщин, даже свою жену. Он любит только Джона Фицджеральда Кеннеди.

Он наводит меня на мысль об Александре Великом, о котором я читала в школе. Александр хотел завоевать весь мир, включая всех женщин. (Мне представлялось, что я живу в те времена, он встречает меня и не может сопротивляться моей неописуемой красоте. Я становлюсь первой женщиной в его жизни, которую он смог полюбить.)

В темноте моих бессонных ночей я тревожусь, что для Джека я только еще одно завоевание, сексуальный трофей, королева экрана, дополнительная отметка на его поясе, а не настоящая любовь.

Говорят, что люди склонны судить по себе. Если это справедливо в отношении меня, как и для Джека, значит, все, что мне нужно, — это очередная большая победа, а не любовь? Если так, то мы идеально подходим друг другу.

Мэрилин.

22 марта 1962 г

(С извинениями к Перси Биши Шелли)

Я — Мэрилин, звезда киноэкрана. В своих работах я прекрасна и печальна! Всё рушится. Нет ничего быстрей Песков, которым словно не пристало Вокруг развалин медлить в беге дней, Где королева секса грустно исчезала.

Уважаемая Психоаналитик,

Может быть, это только мое воображение, но мне кажется, что чувства президента ко мне охладевают. Возможно, что он просто очень занят как президент и у него есть более важные вещи, чем маленькая Норма Джин. Но в глубине души я не думаю, что это причина. У меня есть шестое чувство. Я всегда знаю, что люди думают обо мне, и могу обнаружить малейшие изменения в их голосе или взгляде. Не удивительно! В детстве я привыкла постоянно бояться, что меня выгонят из очередного приемного дома.

Я действительно боюсь, что мой роман с Джеком Кеннеди заканчивается. Этой весной стало очевидно, что его отношение ко мне теперь лишь немного больше, чем нежное, даже небрежное, шаловливое. Он по-прежнему приглашал меня покувыркаться на сеновале, но, казалось, потерял к этому интерес, а один раз даже забыл, что мы договорились о встрече. Я сидела и ждала его несколько часов и чувствовала себя как сирота, которая ждала и ждала свою мать, которая так и не пришла. Как тогда, я плакала, пока не заснула.

Сегодня произошло кое-что ужасное. Президент выделил специальную персональную телефонную линию для меня в Белом доме, чтобы я могла связаться с ним в любое время, когда захочу. Я часто звонила ему, и он всегда отвечал, даже если не мог говорить (когда рядом была Джеки). Он всегда перезванивал мне в ответ, как только освобождался. Это было здорово. Мы могли поговорить в любое время, даже когда у нас не было возможности встретиться.

Так вот, я позвонила сегодня, как обычно. Ответила оператор и сказала, что линия отключена. Я надеялась, это шутка и что Джек немедленно перезвонит мне и скажет:

— Привет! Слушаю тебя!

Или, может быть, это было ошибкой и телефонная компания случайно разъединила линию.

Это не ошибка! Меня охватывало все большее отчаяние, и я продолжала названивать на коммутатор Белого дома каждые несколько минут. Наконец оператор ответила:

— Линия отключена. — И собиралась прервать разговор.

Я сказала:

— Подождите секунду! Один момент! Это Мэрилин Монро говорит, и мне нужно срочно связаться с президентом. Если вы сейчас же не соедините меня, я прослежу, чтобы президент уволил вас.

Оператор ответила нахально:

— Я знаю, кто это, мисс Монро, но я боюсь, что президент сейчас не принимает никаких звонков. — И она повесила трубку, прежде чем я смогла что-нибудь узнать.

Меня пугает то, что все это может значить. Моя единственная надежда — что Джек вскоре свяжется со мной и все объяснит. В конце концов, может существовать вполне внятная причина, по которой линия была отключена.

Как вы думаете, он бросил меня? Все из-за моей недостаточной образованности? Или я не из того круга, что его ледышка-жена Джеки? Держу пари, ей было бы интересно узнать некоторые вещи, которые он говорил мне о ней. Я была нужна ему только как игрушка? Он получил то, что хотел, как в песне, и теперь больше не хочет меня?

Ну, очень скоро я выясню это. Только что мне звонила секретарша Бобби[9]. Он собирается навестить меня завтра. Когда я спросила ее, зачем, она ответила, что не может сообщить мне никакой дополнительной информации. Мне придется найти способ скоротать ближайшие двадцать четыре часа. Возможно, я приму столько таблеток, что они собьют меня с ног до тех пор.

Люблю,

Мэрилин.

P.S. Я прилагаю чек на тысячу долларов в качестве компенсации за ваше время и работу, при условии, конечно, что вы действительно читали мои длинные письма.

27 марта 1962 г

Вниз по бушующей реке Плыви, мой жалкий бриг. Джек не поможет больше мне, Вся жизнь — лишь долгий крик.

Уважаемая Психоаналитик,