Читать книгу "Первая императрица России - Михаил Кожемякин"

– Она была прекрасна, как и ты, госпожа! – восхищенно воскликнул Рустем. – И сначала она попала не в гарем самого султана, а лишь в дом великого визиря Ибрагима. Но Ибрагим не справился с украинской рабыней и отдал ее султану Сулейману.

– И со мной было так… – грустно согласилась Екатерина. – Я стала военной добычей, как и она. И недолго пробыла в доме у великого визиря – то бишь князя Меншикова. А потом меня заметил государь Петр Алексеевич.

– Я долго думал о твоей судьбе, госпожа… – продолжил свою речь Рустем. – И боюсь, что тебя, как и Роксолану, ожидает самое страшное…

– Но самое страшное я уже пережила! – воскликнула Екатерина. – Плен, рабство, позор…

– У тебя две луноликие дочери, госпожа… Нескольких детей ты потеряла… Но недавно родился сын, наследник…

Екатерина испуганно вскочила с кресла и подошла к двери, из-за которой доносилось тихое пение няньки, убаюкивавшей ее долгожданного сына, маленького Петрушу. Взялась было за ручку двери, хотела войти туда, но Рустем остановил ее и снова усадил в кресло:

– С твоим сыном все хорошо, госпожа. Но у него есть враги. Как и у тебя. И главный твой враг – отвергнутая жена Дели Петро. У Роксоланы тоже был такой враг. Первая жена Сулеймана – Махидевран. И ее сын Мустафа.

– Я слыхала, что в Турции есть страшный закон, по которому пришедший к власти принц убивает своих братьев? – тихо, с ужасом и отвращением, спросила Екатерина.

– Это закон Фатиха, госпожа…

– Но у нас в России такого варварского закона, слава Богу, нет! Даже если наследником станет старший сын Петра Алексеевича, он не убьет моих детей! Братья будут помогать друг другу – Алексей, сын Евдокии, и мой Петруша… Алексей может быть регентом при малолетнем Петре Петровиче.

– Это сладкие сказки, госпожа! – на лице Рустема отразилось волнение и смятение. – Боюсь, что тебе, как и Роксолане, придется выбирать: или жизнь твоих детей, или жизнь старшего сына Дели Петро…

– Нет! – закричала Екатерина, вскакивая на ноги. – Нет! Господь Всемогущий избавит меня от такого страшного выбора!

Она осенила себя крестным знамением и упала на колени перед иконой Богоматери, висевшей в красном углу. За эти годы она научилась молиться, как русские. Но в самые тяжелые минуты с губ все равно срывались латинские молитвы, которым когда-то учила ее мать. Вот и сейчас она зашептала перед православным образом католическую молитву, обращенную к Богородице. Впрочем, какая разница? Бог един.

– Молись, госпожа, молись… – удрученно сказал Рустем. – Может, твой Бог избавит тебя, и тебе не придется выбирать. Но Роксолане пришлось. Она выбрала своих детей. В гневе султан Сулейман убил старшего сына, Мустафу, рожденного от Махидевран. Владыка поверил, что шах-заде[75] был в заговоре против него. Роксолана не заступилась за старшего шах-заде. И после смерти Сулеймана править стал ее средний сын Селим.

– А другие ее сыновья? – спросила Екатерина, поднимаясь с колен.

– Султан Сулейман приказал убить младшего сына от Роксоланы, Баязида. Он боялся, что младший шах-заде тоже в заговоре против него. А старший шах-заде Абдаллах умер своей смертью… Он, говорят, был очень хилым. Роксолана не простила Сулейману смерти своего любимца Баязида и возглавила заговор против мужа.

– Заговор? И султан приказал казнить ее?

– Он приказал казнить всех заговорщиков, кроме нее. А ее помиловал. Он очень ее любил. Дели Петро тоже очень любит тебя, госпожа. Он никогда не подымет на тебя руку…

– Но я не намерена вступать в заговор против государя! – оскорбленно воскликнула Екатерина. – Я люблю Петра Алексеевича.

– Главное для женщины – дети… – ответил на это Рустем. – А кто знает, какая судьба ждет твоих детей? Сын отвергнутой царицы – враг тебе и твоим детям. За ним стоят большие люди. Они оскорбляют тебя поносными словами, я сам слышал…

– Господь поможет! – серьезно и торжественно сказала Екатерина. – Даст Бог, мне не придется выбирать. Царевич Алексей Петрович – мой крестный отец. Мне жаль его…

– Роксолане тоже было жаль шах-заде Мустафу… – пожал плечами Рустем. – Молись, госпожа, молись, может, твой Бог рассудит по-иному!.. Роксолана взяла жизнь Мустафы, но за это Аллах отнял жизнь ее любимого сына Баязида. Если ты возьмешь жизнь старшего шах-заде, Аллах возьмет жизнь твоего ребенка… Кровь за кровь, человек за человека…

– Я не возьму жизнь царевича Алексея. Богом клянусь! – Екатерина снова осенила себя крестным знамением и вернулась в кресло, к недопитому кофе. Попыталась взять в руки хрупкую фарфоровую чашечку на блюдечке, но пальцы ее дрожали. Чашечка выскользнула из рук, разбилась. Горячий кофе потек на руки, на платье. И Екатерине на мгновение показалось, что это течет чужая кровь.

Она вскочила, вскрикнула, схватила лежавшую на столике салфетку, стала лихорадочно оттирать руки. Получалось плохо. Тогда она села прямо на ковер и горько заплакала.

Рустем задумчиво и грустно смотрел на нее. Он думал о том, что у московитов нет закона Фатиха, но законы судьбы неисповедимы. Кто знает, какой выбор сделает новая Роксолана, его госпожа?! Темны пути человека на лугах Господних… Грешен и слаб Адам, созданный Аллахом из глины!

Глава 6. Вечные спутники Петра

– Человек грешен и слаб, Господь, наш Пастырь, ведет его по путям жизни! – философствовал, развалившись на сиденье возка, подбегавшего к Нарвской заставе близ северной столицы московитов, Санкт-Питербурха, Ханс Хольмстрем. Дабы скрыть свою внешность в городе, где многие помнили пленного шведа как учителя фехтования гвардейских офицеров, он сбрил молодецкие усы, коротко остриг волосы, натянул на голову скромный серенький паричок, на нос водрузил очки с толстыми стеклами и облачился в сутану лютеранского пастора. По документам, выправленным у надежных людей в Риге, он теперь значился преподобным отцом Брумбером, следующим в Питербурх окормлять многочисленную паству из тамошних немцев да голландцев. В последние дни, чтобы войти в роль подобно заправскому актеру, он усердно читал богословские трактаты и беседовал с Йоханом Крузе исключительно на духовные темы. Йохану была уготована скромная роль пасторского слуги, а фамилия у него в бумагах значилась и вовсе ничтожная – Мюллер. Иметь фамилию Мюллер в Германии – все равно что и не иметь никакой, там этих мюллеров пруд пруди!

– Значит, именно Отец небесный привел нас связать королевского казначея и обчистить денежный сундук в доме нашего бедного короля Карла в Бендерах? – не без иронии спросил Йохан. Изрядные остатки золота, взятого двумя отправлявшимися в погоню за царем московитов офицерами «в долг» у шведской короны, еще болтались у них в кошельках.

– На все воля Божья, сын мой Мюллер! – с постным видом заявил Хольмстрем.

– Интересно, не святой отец не Брумбер, а есть ли Его воля на то, чтобы мы настигли и убили царя московитов Петра? – мрачновато спросил Йохан. – Убили, как мы обещали королю Карлу и самим себе… Мы преследовали его и в Польше, и в Ингерманландии, и в Риге. Нигде удача не улыбнулась нам, Петр всегда в окружении своего войска и верных людей. Порой мне кажется, Ханс, что наша клятва стала проклятием. Помнишь старую легенду о Летучем Голландце, дружище? Так вот, мы с тобой стали парочкой «летучих шведов», обреченных вечно повторять пути царя Петра…