Читать книгу "Завтрашний день кошки - Бернард Вербер"

Эта мысль меня заинтриговала, я замахала хвостом, выдавая охватившее меня возбуждение.

– Но ведь бесследно эта история все же не исчезла, если учесть что в Индии, Китае и Скандинавии существовали культы поклонения Бастет, равно как и другим богам и богиням с головой или телом кошки.

– Некоторые люди лучше нас сохранили воспоминания о нашем происхождении. Просто потому, что письменность и книги предоставляют им возможность запечатлеть на тех или иных носителях конкретные следы всего, что имело место в прошлом. Для них это огромное преимущество, для нас – недостаток. Записанная на хорошем носителе информация является ключом к бессмертию цивилизаций. Без книг любые истины могут быть подвергнуты сомнению, а все, что происходило в действительности, постепенно забывается.

Я взялась себя облизывать. Уши Пифагора пришли в движение.

– Я все пытаюсь представить планету, населенную кошками, обладающими развитыми технологиями. Наверное, у них были не такие большие, но более юркие транспортные средства. И самолеты, поднимавшиеся еще выше, чем человеческие.

– В форме гибкой, стремительной птицы, – позволила я себе внести уточнение.

– В моем воображении эти кошки носят одежду.

– Из крысиной кожи?

– И может быть, даже ходят на задних лапах…

Каждый раз, когда сиамец выдвигал новую идею, у меня возникало желание довести ее до конца.

– Кошек, питающихся фуа-гра из… мышей, – продолжил он.

– Чем-чем?

– Фуа-гра. Блюдо, чрезвычайно ценимое людьми. Как икра.

– Я хочу попробовать эту твою мышиную фуа-гра.

Пифагор вновь задумался, по-прежнему глядя на звезды. Ветер пригибал наши усы к щекам.

– Эти кошки могли бы… держать маленьких людей в качестве домашних животных? – спросила я, развивая его мысль.

– Нет, люди есть только на Земле.

– Ты в этом уверен, Пифагор? Лично я, как сейчас, вижу больших кошек в модных городских нарядах, которые гладят маленьких людей, дрожащих от радости. Вижу, как они кормят их специальным кормом, меняют подстилку.

Мы с Пифагором принялись строить самые невероятные гипотезы о цивилизации кошек, хотя наше воображение в любом случае ограничивалось лишь тем, что мы наблюдали в домах своих служанок. Потом наконец уснули, прильнув друг к другу.

Я спала.

И видела сон.

Мой разум выскользнул из тела, превратился в мыслящее кошачье облако и полетел к огромному облаку мысли всех живых существ, в той или иной мере наделенных интеллектом.

И вновь передо мной поплыли лица спящих людей с закрытыми глазами. Вот я увидела лик Патриции. Распахнув веки, она, как и в прошлый раз, открыла для меня свой разум.

– Здравствуй, Бастет.

– Патриция, я не знала, что ты…

– Когда-то я преподавала историю в университете. В какой-то момент посчитала себя несколько полноватой и стала принимать таблетки для похудения. Но оказалось, что этим лекарствам присущ пагубный побочный эффект. Сначала у меня стала болеть голова, потом начались головокружения, все это мешало мне доходчиво выражать свои мысли. Когда я связала эти симптомы с таблетками, было уже слишком поздно. Я затеяла судебный процесс против фармацевтической компании и выиграла его. Лекарство запретили, но в моем организме оно свое коварное дело уже сделало. С каждым днем мои способности сообщать информацию и воспринимать ее ослабевали. Я теряла слух, я теряла речь и постепенно оказалась запертой в собственной голове. Наедине с собой. Знаешь, это очень странное ощущение. Лишившись двух главных способностей, я – в виде компенсации – развила в себе две другие, позволившие мне вырваться из этой ловушки и сохранить контакт с внешним миром. Говорят, что худшим из всех увечий является слепота. Для меня же самой мучительной стала глухота. Лишенная слуха, я не могу воспринимать объема пространства, ведь уши, помимо всего прочего, сообщают нам и эту информацию. Ты этого не знала?

– Значит, ты стала колдуньей только потому, что «заперлась в своей голове»?

– «Запершись в своей голове», если так можно выразиться, я стала искать выход. Да и потом… для глухонемых не существует «нормальных» профессий. Мой разум стал изыскивать средства к существованию. На мой взгляд, в жизни все уравновешено и каждое увечье компенсируется появлением какого-то необычного таланта.

– Что ни говори, но ты молодец! Тебе удалось передать другим мой посыл. Прими мои поздравления.

– Это ты молодец, Бастет. Ведь мы здесь только благодаря твоему плану.

– По правде говоря, его разработала не я, а мой друг Пифагор. Именно он у нас все знает и выступает в роли организатора. Он же нашел и Лебяжий остров. У него есть «Третий Глаз». Что же до меня, то я… всего лишь его ученица.

– Пифагор? Ты знаешь, что так звали одного человека, очень знаменитого в Древней Греции? Он был чрезвычайно мудр и умен. Преподавая в университете, я как раз специализировалась на той исторической эпохе и всегда была в восторге от персонажа, именем которого назвали твоего друга. По моему убеждению, это самый удивительный человек, которого когда-либо рождала земля. – Да, Патриция умела удивить. – Хочешь побольше узнать о его жизни?

– Конечно.

– Считая себя бесплодной, его мать пошла в Дельфы, к гадалке Пифии, и та напророчила, что у нее родится удивительно талантливый ребенок. Тогда она назвала сына Пифагором, что дословно означает «предсказанный Пифией». Он появился на свет в 570 году до Рождества Христова на греческом острове Самос в семье ювелира. С самого раннего детства Пифагор был очень спортивен и красив. А в возрасте семнадцати лет уже не только виртуозно играл на арфе и флейте, но и неизменно побеждал в олимпийских атлетических состязаниях по борьбе и кулачному бою, представлявших собой древнегреческий аналог современного бокса. Как-то раз отец попросил его отправиться в Египет и отвезти жрецам храма в Мемфисе кольца с чеканкой, которые те ему заказывали.

– Египетским жрецам, поклонявшимся Бастет?

– Может быть. Как бы там ни было, своей поездкой в Мемфис Пифагор воспользовался для того, чтобы проникнуть в тайны египетской религии.

– У него, наверное, была кошка.

– Пока он постигал науку египетских жрецов, на их страну напала армия персидского короля…

– Камбиса II?

– Ты уже слышала об этой истории?

– Да, она является частью нашей общей кошачьей культуры…

– Молодой Пифагор беспомощно смотрел на то, как разоряли храмы, как публично казнили фараона, а потом предали смерти жрецов и знать.

– А кошки?

– Кошек тоже перебили. В самый последний момент Пифагор бежал в Иудею, нынешний Израиль. Там его приютили у себя иудейские священники, посвятив в свою религию.

– Он был великий путешественник.