Читать книгу "Круиз - Генрих Аванесов"

В этот и последующие дни мальчик не отходил от него ни на шаг. Вместе они смастерили лук и стрелы, а по ходу дела Олег Романович рассказывал ему про индейцев, про следопытов и охотников, и еще много-много о чем. Всплыл в разговоре и Медвежий Камень. Как само собой разумеющееся, Санек спросил: «А почему идейцы не пошли мириться к Медвежьему Камню? – и, не дожидаясь ответа, выпалил, – мы-то, когда к нему сходим, ты же обещал, деда!»

Деваться было некуда. Дождавшись хорошей погоды, старик и мальчик отправились в долгожданный поход.

К этому времени Олег Романович освоил новый для него вид транспорта – лошадь. Это благородное животное появилось в лесничем поселке еще в прошлом году, вскоре после коровы. Лошадку запрягали в телегу или в сани в зависимости от времени года, а вот садиться на нее верхом Олег Романович не рисковал. Не то чтобы побаивался, нет, лошадка была смирная, терпеливая и ко всему привычная. Испытывать ее терпение своим солидным весом Олегу Романовичу казалось как-то неэтично. Рядом с его крупной фигурой лошадка выглядела чуть ли не как пони. Но однажды ему позарез надо было съездить в леспромхоз. Пешком сделать это было долго и утомительно. Тяжело вздохнув, Олег Романович взгромоздился на лошадь, а та, как будто и не заметив седока, продолжала щипать травку. Совесть Олега Романовича успокоилась. Он слегка потянул за повод, и лошадка спокойно пошла в указанном ей направлении.

С тех пор Олег Романович стал регулярно пользоваться лошадью для своих поездок, неизменно ощущая гордость за своих гениальных предков, сумевших одомашнить этих животных и научившихся их широко использовать в быту.

Так что к Медвежьему Камню Олег Романович и Санек отправились верхом, живо обсуждая предстоящее зрелище. Санек вслух мечтал о том, что к их приезду возле Медвежьего Камня расположится целое медвежье семейство, и они с дедом прекрасно проведут время в их компании.

Олег Романович же, резонно полагая, что ничего подобного произойти не может, думал о том, как не обмануть ожидания ребенка. Он старался объяснить ему, что, мол, да, медведи сюда приходят, но очень, очень редко. Они очень осторожны и чувствуют человека за много километров. Вот белки, зайчики, лисички – те могут придти, а медведи – вряд ли. На белочек Олег Романович очень надеялся. Их он видел здесь достаточно часто. Не должны были бы они подвести его и на этот раз.

Спешились метров за пятьсот до Медвежьего Камня. Привязали лошадь и дальше, осторожно ступая, чтобы не вспугнуть лесную живность, пошли пешком. Тихонько забрались в давно выстроенное Олегом Романовичем укрытие и стали ждать.

Из укрытия Медвежий Камень был виден весь, как на ладони. Гости не обманули ожидания Олега Романовича. Белки уже были здесь. Они деловито взбегали вверх и скатывались с камня по его ровной грани, как дети катаются с горки на санках. Белок было много, и выглядели они очень забавно. Потом их как ветром сдуло. На вершине камня появилась лиса. Но она ничем не порадовала зрителей. Видимо, что-то испугало ее, и она исчезла так же внезапно, как появилась. Обычно непоседливый Санек здесь сидел тихо-тихо. Он пристально вглядывался в камень, молча радовался белкам, а потом настороженно ждал продолжения.

Когда появилась и сразу исчезла лиса, Санек, выждав какое-то время, тихим шепотом спросил у Олега Романовича:

– Деда, а кто нарисовал на камне твой портрет? Олег Романович изумился вопросу:

– Какой портрет?

– А вон там, слева вверху, – ответил мальчик, – я вижу там волосы, глаза, нос, бороду. Рта не вижу.

Олег Романович полез в рюкзак за биноклем. Теперь в остроте зрения он мог потягаться с мальчиком. Действительно, на относительно гладком сколе камня явственно различалось изображение человеческого лица. Давно не видя своего собственного лица, зеркальце, с помощью которого он подправлял иногда бороду, было крохотным, судить о том, с кого писался портрет, было трудно. Но факт был налицо. На камне появился портрет, которого совершенно точно не было в прошлом году, да и ранее. Это точно.

– Пойдем, посмотрим на камень вблизи, – предложил Олег Романович. Мальчику тоже надоело сидеть в укрытии. Они выбрались оттуда и подошли к камню. Санек сразу полез наверх, а Олег Романович принялся изучать портрет, который буквально кишел мелкими рыжими муравьями. Пытаясь понять, что они делают, Олег Романович приблизился к рисунку почти вплотную и оторопел от неожиданности. Несколько сотен, а может быть, и тысячи муравьев на его глазах создавали рисунок, выбирая крошечными лапками из камня бесконечно маленькие песчинки. Делали они это все одновременно, по непонятно как созданному плану, и тем более непонятно зачем.

Портрет развивался буквально на глазах. На нем появлялись все новые и новые детали, и это было похоже на то, как проявляется фотопластинка в проявителе. А чуть ниже портрета начало проявляться еще одно лицо, лицо мальчика. Было очевидно, что появления здесь Олега Романовича ждали, к нему готовились, надеялись, что творение будет замечено.

Санек в это время скатился с камня, как это только что делали белки, и со смехом снова побежал наверх. А Олег Романович, вдруг понял: муравьи давно догадались, что он наблюдает за ними, и теперь пытаются дать ему это понять. Но как ответить им, что их сигнал принят? Как наладить общение с ними? И вообще, что теперь делать?

Ответ на последний вопрос нашелся сразу.

– Деда! – прокричал Санек, скатываясь в очередной раз с Медвежьего Камня, – а не пора ли нам что-нибудь перекусить?

Они вернулись к лошади, сели на нее и, продолжая оживленно переговариваться, неспешным шагом направились к дому.

Дома Санек долго и со вкусом рассказывал родителям о путешествии к Медвежьему Камню, приправляя увиденное своими фантазиями, но про портрет и не вспомнил. Не оставил он в его сознании никакого следа. Олег Романович, наоборот, был поражен портретом и собственными мыслями, возникшими в его мозгу в связи с ним. В частности, кто вообще создавал в древности наскальную живопись. Принято считать, что это делали люди. Нет сомненья. Они тоже делали это. Но, может быть, муравьи давно пытаются установить связь с людьми и делают для этого свои рисунки?

Снова потекли дни за днями. Заполненные повседневными заботами, они не отличались друг от друга. Олег Романович готов был отдать наблюдениям за муравьями все свое время, но жизнь позволяла это делать только урывками. Впрочем, жалеть об этом не приходилось. На самом деле все было хорошо, даже очень хорошо. Более счастливых и насыщенных периодов в жизни и не припоминалось.

Наверное, так могло продолжаться долго и даже очень долго, но жизнь никогда не стоит на месте. В ней всегда что-то меняется. Весна сменилась летом. Казалось бы, живи да радуйся, но не тут-то было. В один совсем не прекрасный день тишину лесничества нарушил шум моторов. В лес пришли лесорубы с бензиновыми пилами и трелевочными тракторами, а заодно с матом, пьянством и пьяными драками.

Олег Романович бросился искать правду, защищать свой лес. Сперва, отправился в леспромхоз, а оттуда, узнав, что лесоповал к нему никакого отношения не имеет, в город. Но искать правду в городе было негде и не у кого. Лес был продан на корню областью частной фирме. Для кого-то из чиновников он был лишь ничего не значащей маленькой точкой на карте.