Читать книгу "Парижанка в Париже - Всеволод Кукушкин"

Уже по традиции она троекратно коснулась щеки Виктора Виктровича. Ритуал он и есть ритуал. Больше того, на этот раз они оба заказали капуччино с ванилью.

– Знаешь, Анюта, а я за тебя рад, – сказал Виктор Викторович, не спеша глотнув капуччино, от которого на пухлой верхней губе осталась полоска белой молочной пенки. – Хорошего парня ты полюбила! Надеюсь, навсегда. А что касается нашего сотрудничества, то теперь «легенда» изменилась.

Как мгновенно поменялись его лицо и интонация! Нет, Виктор Викторович не окаменел, не повысил голоса, но что-то такое проступило в нем, чего Аня не могла для себя определить. Да, новый, особый смысл!

– Теперь от тебя требуется оберегать своего будущего мужа. Им, скорее всего, будут интересоваться не только коллеги ученые. Если будут какие-то неожиданные ситуации, то звони по этим телефонам, – он достал из небольшого черного кожаного футляра с эмблемой «Картье» обычную визитку, – скажешь, что это ты и тебе сразу придут на помощь.

– А если у меня появится какая-то важная информация?

– Будем честными, я никогда и не рассчитывал на тебя, как на Мату Хари, Раису Соболь или Зою Воскресенскую. А за то, что ты уже сделала, к ордену представляют.

– К ордену? – удивилась Аня.

– Ну, не без твоего же деятельного участия подружилась наша Марина с твоей парижской подругой Мюриэль? Такая удача не часто случается. Внедрить своего человека, и сразу на такой уровень – это многого стоит!

– Так Марина тоже из нашего… – поискала Аня нужное слово. – Ведомства?

– А как ты считаешь, Мюриэль – она – из какого ведомства?

Минуту помолчали. Выпили кофе.

– Так что же теперь… – осторожно начала говорить Аня.

– Да, ровным счетом ничего. И теперь, и завтра! Так что рожайте вашего мальчика, и дай вам Бог счастья.

– А откуда вы знаете, что будет мальчик? – удивилась девушка.

– Ну, милая! Через час после твоего визита к парижскому гинекологу, – просто ответил Виктор Викторович.

– Так быстро? – засмеялась Аня. – Знаете, я начинаю верить, что не так уж все у нас и плохо. И «булава» полетит туда, куда надо!

– Какая булава? – не понял поначалу Виктор Викторович.

– Та самая! – таинственным шепотом произнесла девушка. – Вы же знаете, какая!

– Ну, если это именно та, про которую я знаю – полетит. Уже летает! Визитку верни! Телефоны запомнила? – попросил Виктор Викторович.

– Обижаете! У меня же был хороший наставник! – передала ему Аня картонку, которую он также обстоятельно спрятал в небольшой черный кожаный футляр с эмблемой «Картье».

– Почему был? Надеюсь, не в последний раз видимся! Ты сама как думаешь?..

* * *

Москва. 2011 год.

– Ты знаешь, я полистала кулинарный словарь Дюма и обнаружила, что это, скорее, эссе на тему приготовления различных блюд, которые перемежаются с рецептами, – потягиваясь после сна, вдруг сказала Анна.

– Логика твоих мыслей мне пока не слишком понятна, – пробормотал в ответ чуть озадаченный Николай. Он чуть привстал и с интересом смотрел на Анюту, облокотившись на локоть.

– Куда же проще? Мы сейчас встаем и я должна приготовить завтрак. Все-таки я родилась в России и намерена сделать настоящий завтрак, а не подсунуть тебе, как в Париже, большую чашку кофе с рогаликами и, может быть, кусочек масла и немного джема.

– Так ты искала в книге подходящий рецепт? – чуть удивленно спросил Николай, – Господи, неужели и ты считаешь, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок?!

– Один из путей.

– И что ты решила сделать?

– Для начала что-нибудь простое. Омлет с некоторыми добавками. Все компоненты я купила еще вчера вечером, но ты был сыт и в холодильник не заглядывал.

Когда завтрак подошел концу, и оба ощущали какое-то блаженство, умиротворенность, несколько избыточную сытость, после которой появляется желание плюхнуться на какое-то время в мягкое кресло и краем глаза посмотреть телевизор, раздался телефонный звонок. Звонила Николина мама и спрашивала, не соберутся ли «ребята» на дачу?

«Вы ведь через неделю укатите опять в Париж, а когда еще приедете?» – посетовала она, нажав на «педаль» родственных чувств.

– Соглашайся! – шепнула Анюта, – нечего в городе торчать. И малышу полезно свежим воздухом подышать!

Николай, естественно, согласился. Разговор скоро закончился, мама только сказала, что нужно прикупить по пути, чтобы ей не пришлось куда-то идти.

* * *

Виктор Андреевич Гарнет сметал желтые осенние листики, уже начавшие опадать с берез у крыльца на серую бетонную дорожку. При этом современная металлическая, пружинящая метелка издавала неприятный скрежет, который, впрочем, его не смущал. Он насвистывал мелодию марша из фильма «Мост через реку Квай». Когда-то в юности он ходил в Москве на кинофестиваль на внеконкурсные просмотры вместе с «дедом» и был под огромным впечатлением от фильма. Конечно, многое забылось, а вот мелодия засела. Тара-тарара-ра-ра, тара-тара-ра-ра-та-та, тара-ра та-та… И хотя считается, что свистеть – можно деньги просвистеть, он насвистывал любимую мелодию. Все равно деньги, какие есть, те и есть, пенсию не отнимут, а работа – таких специалистов, как он, еще надо поискать, а потому можно не особенно беспокоиться.

Он с удовольствием прислонил метелку к старой яблоне и пошел открывать калитку. Он точно рассчитал, когда приедут «ребята». Николай пропустил вперед Аню – этот «прием вежливости» был у него уже в крови, а сам вошел следом. Правой рукой он катил перед собой складную коляску с сыном, в левой держал плетеную корзинку с разными продуктами, «прихваченными» на рынке по пути.

– О! Это совсем на французский манер, с корзинкой, – хмыкнул отец, впрочем, достаточно одобрительно. – Это несите в дом, там мама хлопочет с кофе. А я тут пока присмотрю, не волнуйтесь…

– Ну, здравствуй, мсье Андре! – осторожно взял он крохотную ладошку внука в свою руку.

* * *

1816 год. Санкть-Петербургь, февраль.

…Путешествие оказалось более длительным, чем рассчитывал Васильчиков: то на море стоял выматывающий штиль, то ветер дул встречный, а в узких проливах не с руки было лавировать, то еще что случалось. Но этим мучениям скоро наступил конец, не случайно ведь переправил в Петербург Васильчиков, купленные через французов чертежи англичанина Фултона, который придумал первый пароход! В конце концов, пришел «Юпитер» в Кронштадт, откуда прямо с пристани Андрей Васильчиков отправил денщика в Петербург, чтобы тот справился, где ему предстояло квартировать хотя бы первое время. А на следующий день и сам Андрей Николаевич переправился в столицу.

Так, покинув Петербург поручиком, Васильчиков, теперь уже майор, через два года после ухода из Парижа основных частей русской армии, окончательно вернулся в Россию. Но генерал-лейтенант Чернышев покровительствовать ему по военной части не мог, хотя и обладал определенным влиянием. А потому Андрей был окончательно откомандирован в Генеральный штаб, правда, в «особенную канцелярию квартирмейстерской части Генерального штаба», но отправился учить английский язык, потом получил звание подполковника и… вышел в отставку с высочайшей «рекомендацией». «Рекомендация» была сухой и лаконичной – служить в Министерстве иностранных дел и готовиться к поездке в Соединенные американские штаты.