Читать книгу "Проклятие Титаника - Екатерина Барсова"

Как человек трезвый, Егошин сразу смекает, что «петля времени» и все прочее высосано из пальца, но ему нужно знать, что стоит за всем этим.

Он находит Купалина, и тот прямиком ведет его к Аграфене. Та резонно решает, что лучше добровольно рассказать все, что знает, чем идти против таких людей. Они с Еремеем получают приличные деньги, и Аграфена отдает рукопись Элионор Егошину. Купалин открывает на эти деньги салон «Гелея», а Аграфена отстраивает дом. Все довольны.

Мартин Пейли обдумывает план мести Брайту, своему главному конкуренту и к тому же дальнему родственнику Джона Моргана. Месть состояла в том, чтобы, построив лайнер, пригласить его в плаванье и такую же катастрофу, какая, по его мнению, была подстроена «Титанику». Конечно, мне трудно судить о психическом здоровье этого человека. Но что есть, то есть…

Однако терять свои капиталы просто так Мартин Пейли не желал и поэтому с помощью Марио Мачелли и Егошина организовал страховую компанию АSPF, зарегистрированную в офшоре, чтобы в случае гибели «Астории» сполна вернуть свои капиталы. Правда, эта парочка тоже в свою очередь активно применяла двойную бухгалтерию. Но план стал пробуксовывать. Джон Брайт вышел на Пейли с угрозами, так они поняли, что кто-то слил информацию. Они стали подозревать друг друга. Мачелли – Егошина, Егошин – Мачелли, Пейли – их обоих. Никому в голову не пришло, что это дело рук мадам Егошиной, которая решила убрать своего гуляку-мужа чужими руками.

Они все свое получили, сцепившись как пауки в банке. Мачелли покончил с собой. Но выяснит ли кто-то правду – я сомневаюсь. Брайта тяжело ранили. Я уже говорил об этом. – Он посмотрел на нее.

– Ты надолго приехал? – после недолгого молчания спросила Ульяна.

– Это зависит исключительно от тебя. Кстати, нужно съездить в отель и забрать свои вещи.

– А у меня есть для тебя сюрприз, я хотела звонить тебе в Италию, но ты приехал сам. Я была у Аграфены и кое-что выяснила. Она дала мне дневник Элионор Мэй. Я его прочитала, сделала копию и привезла в Москву.

– Читай!

– У тебя что-то срочное и важное?

– Очень. Очень срочное и важное. Читай!

Ульяна помнила, как она читала дневник в маленькой комнатке, куда ее поселила Аграфена. Уютная спальня со шкафом, красивой тумбочкой из темного дерева, с изящным столиком. На тумбочке стояла лампа. Ульяна включила ее и села читать дневник.

«Скоро я отправлюсь в большое путешествие. Первое в моей жизни»…

Свет от лампы падал на темную листву деревьев, зажигая их тускло-зеленым цветом, этот свет проникал еще дальше – в темноту и растворялся в ней, сливаясь с ночью.

Ульяна читала описание городов, по которым девушки скитались, и дошла до начала войны.

«Грушенька познакомилась с приятным мужчиной – полугреком-полурусским. Он был моложе ее на пятнадцать лет. Начался головокружительный роман, но вскоре ее муж погиб. А спустя некоторое время Грушенька поняла, что беременна. Ей уже было почти сорок пять. Это был последний шанс. Ребенка она решила оставить. Родились близнецы. Девочки. Одну назвали Еленой, а другую – Грушенькой. Шла война, мы застряли в Италии, которую уже начали бомбить. Однажды во время одной бомбежки Леночка потерялась. Мы ее не нашли, как ни искали. Может быть, она погибла? Мы спрашивали потом: не видел ли кто светловолосую девочку с медальоном на шее. На нем было написано «Елена» по-русски»…

Ульяна легла спать под утро, положив дневник на тумбочку.

Утром ее ждал шикарный завтрак: гренки с молоком, крошечные бутерброды с сыром и маслом, кофе, сдобренный корицей, и булочки с ванильным кремом.

– Ну что, прочитала? – осведомилась Аграфена.

– Да. И я могу сказать вам очень важную вещь. Аграфена Михайловна, ваша сестра Елена жива. Она живет в Италии, у нее есть сын, тот самый итальянец, который уже приезжал к вам.

Аграфена дернулась вперед и, вцепившись в скатерть, потянула ее на себя. Красивый кофейник с грохотом упал и разбился.

– Ты не шутишь? – спросила она шепотом.

– Нет.

По щекам старушки побежали слезы.

– Боже мой! – вплеснула она руками. – Елена! А посуда бьется на счастье. Я всегда это знала. Леночка нашлась!

* * *

После прочтения дневника Андреа долго молчал, потом подошел к Ульяне и крепко обнял.

– Спасибо!

– За что? – вскинула она на него глаза.

– За все. За то, что ты есть!

* * *

Солнце шпарило во всю мощь. В средней полосе России лето всегда блаженно-сонное, тягучее, медовое. От него сладко кружится голова, хочется упасть в траву и лежать, глядя в небо. Кругом царят безмятежность и раздолье – в деревьях, небе, траве, прозрачно-переливчатом, как крылья стрекозы, воздухе… А как пахнет малиновым вареньем! Хрупкая фигурка невысокого роста в светлом платье и соломенной шляпке с розочками склонилась над большим медным тазом, помешивая в нем ложкой.

Аграфена Михайловна, увидев их, выронила ложку, да так и застыла на месте. А потом всплеснула руками.

– Пафнутий! – звонко закричала она. – К нам гости приехали.

Андреа подошел к ней быстрым шагом.

– Здравствуйте… Тетя…

– Андреа! – Она провела рукой по его волосам. – Знаешь что? Я буду звать тебя Андрюшей.

В ответ он обнял ее и поцеловал.

– Боже! – Она провела рукой по лбу. – Пафнутий, ну куда ты пропал, елки-палки, неси стулья, нет, вино, нет, сначала стулья…

– Все вместе и разом, – рассмеялся Андреа. – Скоро вам понадобится и то и другое, да еще в больших количествах. Моя бабушка и мама выезжают к вам и будут так скоро, как это возможно… Бабушка сейчас ругается в посольстве, чтобы им побыстрее дали визы.

– Да… – Аграфена опустилась бы прямо на землю, если бы Ульяна и Андреа не поддержали ее с двух концов.

– Ну где же Пафнутий! – пробормотала она.

– Я здесь, – вырос он с двумя стульями. Под мышкой зажата бутылка вина.

– Иди сюда… Разговор будет долгий… Кстати, он вас спас. Я же дала ему наказ следить за тобой, – кивнула Аграфена в сторону Ульяны. – А когда тебя схватили и повезли на машине, Пафнутий все смекнул, поймал такси и поехал следом. А потом позвонил в полицию.

– Спасибо! – с чувством сказала Ульяна.

Карлик отвесил ей шутливый поклон.

Они сидели под большой липой, пили чай с малиновым вареньем. Аграфена Михайловна сказала:

– Мне трудно поверить, что я сейчас в России. Моя мама говорила со мной только по-русски, чтобы я не забыла язык. А Елена, наверное, языка не знает.

– Я тоже буду учить его, – вставил Андреа. – Непременно.

– Потеря Елены навсегда осталась в сердце нашей матери незаживающей раной. Она умерла в 1965 году, Элли – еще раньше – в 1962-м. Я осталась совсем одна, деньги были, и я колесила по свету. Но с годами почему-то усилилась тяга к родине, где я никогда не была. Только знала о ней по рассказам матери. И чем дальше, тем сильнее. Такая тоска взяла. Она так красочно расписывала природу, липу в нашем старом саду, запах малинового варенья. Мне это варенье даже снилось. Большой медный таз и варенье… – Она незаметно смахнула слезы. – Надо же, какое счастливое совпадение, что этот кусок земли и дом оказались нетронутыми. Удивительно. Когда я через риелтора купила землю, то не могла нарадоваться приобретению. А когда приехала сюда – все, поняла: умру здесь. И липа на месте. Дом уже в сарай превратился, я все тут заново обустроила…