Читать книгу "Большие девочки не плачут - Франческа Клементис"

И дело не только в том, что раньше она была толстой. Теперь она это знает. Но теперь легче отталкивать людей, приближать их к себе, нравиться им. Да, Энди так и не удосужился выяснить, разделяет ли толстая Марина его интерес к книгам, но и Марина никогда не пыталась узнать, разделяет ли грубоватый Энди ее увлечение музыкой.

«Стала бы ты любить Энди, будь он пустым человеком? Задай себе этот вопрос. И сама ответь на него».

Кто это сказал? Марина не могла вспомнить, когда этот голос впервые заговорил с ней, но, услышав его, содрогнулась. Это не мог быть Бог, потому что она была уверена, что запрятала эту правду так глубоко, что даже Он не смог бы отыскать ее. Значит, остается она сама. И она не отступится, пока не ответит на этот вопрос.

Поэтому она и задала его. Этот Вопрос. Который нельзя задавать. Марина, каково было бы твое отношение к Энди, если бы он начал съедать 8 тысяч калорий в день и заметно распухать день ото дня, пока не стал бы весить двадцать стоунов? Я бы по-прежнему любила его, говоришь ты, в глубине он оставался бы таким же человеком. Нет, это не так, говорит голос. Он бы тогда стал совершенно другим человеком, который ест намного больше, чем нужно, уродует свое тело и превращается в того, кого общество осуждает, и ему это известно. Он бы весь изменился, вольно или невольно, и превратился бы в человека, который выглядит и ведет себя по-другому. Он бы стал другим человеком.

А отсюда возникают и другие вопросы. Как насчет того, чтобы заниматься с ним сексом — эта огромная масса со складками жира наваливается на твое изящное гибкое тело, приподнимается и опускается и трется о него в потном вожделении? Шума, хлюпанья наверняка прибавится, это уже будет что-то другое, отнюдь не атлетические кувырканья, которые доставляли тебе столько удовольствия. Приложи руку к сердцу и скажи, что для тебя это не будет иметь значения. Видишь — не можешь! Она действительно не могла.

Или давай соври что-нибудь насчет того, что тебя волнует, чтобы он как можно дольше был здоров. Она уже собралась было это сделать, как голос опередил ее. Помнишь старый анекдот о том, как женщина хочет только одного — чтобы он был счастлив?

Хватит, хватит, хватит!

Ну вот. Она задала этот вопрос. Вернее, вопросы. Но не ответила, да это и не нужно. Я такая же, как все, подумала она грустно. Я теперь не только похожа на других, но и думаю, как все. Как бы там ни было, это самопознание помогло ей острее понять, почему Энди раньше был жестоким. Однако вина в данном случае распределялась неравномерно. Энди проявил присущую ему агрессивность, тогда как Марина действовала молча и обдуманно. Он был больше виноват, вот почему ему сильнее хотелось уйти от темы, которая всегда угнетала их своей недоказанностью.

Они с Мариной были вместе уже два месяца и почти не расставались. В агентстве теперь все об этом знали. Их отношения, к восторгу следивших за ними коллег, развивались, как в странной мыльной опере.

Никто не говорил о том, что между ними стоит Берлинская стена, тщательно охраняемая с обеих сторон. Об этом не говорили и Марина с Энди. Решение о включении кого-то из них в состав совета директоров должно было быть принято через несколько недель. Но теперь все было не так однозначно, как несколькими месяцами ранее. Энди привлек в компанию несколько небольших сумм, пусть и не чета трем миллионам фунтам от «Спарклиз», но все же оставалась какая-то надежда в далеком будущем превысить их.

Он добился впечатляющего успеха, но в результате был вынужден работать еще напряженнее. По иронии судьбы именно его растущая любовь к Марине придавала ему силы упорнее трудиться. Он и сам над собой посмеивался, когда думал о своем личном вкладе в совершенствование этой женщины, которую когда-то презирал, и старался забыть о том, что она его соперник. Стремление к повышению по службе занимало совсем иное место в его жизни. Кроме того, ему не хотелось думать о том, каковы станут их отношения, когда одного из них выберут в совет вместо другого. Но до этого еще далеко.

Им было легко работать вместе, они с удовольствием занимались делами «Спарклиз». Разумеется, основная тяжесть ответственности лежала на Марине, что освобождало Энди для поиска нового бизнеса. Они по очереди обедали и ужинали с Полом Джеромом, который с трудом воспринимал отношения Марины и Энди.

— Я этого просто не понимаю, Энди.

— Чего ты не понимаешь?

— Ты же раньше ее ненавидел. По-настоящему ненавидел. Говорил о ней ужасные вещи.

— Я никогда ее не ненавидел. Я ее просто не знал. Возможно, я и говорил что-то о ней, но это касается только рабочих моментов. По-моему, ты даже посмеялся несколько раз.

— Я смеялся для того, чтобы ты не догадался, какой несмешной мне казалась твоя жестокость. Потому что я тоже испытывал какие-то чувства к Марине.

Он научился держать свои мысли при себе. Он видел, как Марина уменьшается в объемах и как становится все более привлекательной прямо у него на глазах, однако не мог претендовать на нее, как ему того хотелось.

Он вообще вел себя как идиот. Человек он был чувствительный и знал, что она думает. Ох уж эти мне мужчины, которые не хотели меня знать, когда я была толстой. Теперь все в обморок передо мной падают, но ведь это та же самая я, только плоти меньше. Ну и черт с ними со всеми. Найду себе мужчину, который будет любить меня за то, что я — это я. Так и сделаю.

Но как ты это сделаешь, Марина? — хотелось ему крикнуть. Теперь, когда ты стала красивой, как ты сможешь сказать, любит он тебя саму или же твой сверкающий фасад? Не сможешь. Но ведь есть я, Марина! Я всегда умел разглядеть то, что скрывается за внешним видом. Я всегда хотел тебе это сказать, но не решался. Поэтому просто поверь мне. Да, знаю, я был с Элеонорой, она, можно сказать, твоя противоположность, но все потому, что я запутался. Все вышло как-то само собой, без осложнений, так, как, я знал, никогда не будет у нас с тобой.

Его всегда изумляло, что Марина не читала его мысли и только догадывалась, какие чувства он испытывает по отношению к ней. Он телеграфировал ей их всякий раз, когда оказывался рядом. Но она, похоже, ничего не замечала. А ведь женщины надеются, что мужчины прочитают их мысли, с обидой подумал он.

Он так сильно ревновал Энди, что с трудом мог находиться в его обществе более двух часов. Она слишком хороша для него, правда. Он утешал себя тем, что Энди может быть ее «Элеонорой», своим парнем, с которым легче пережить переходный период, пока не появится более серьезный жизненный партнер. Да, наверное, так и есть, думал он.

— Хочешь знать, что я нашла в нем, да?

Пол едва не захлебнулся вином. Он с удовольствием проводил вечер с Мариной и тщательно избегал любого упоминания об Энди, которое может обнаружить его ревность. Она была совершенно права. Вот о чем он думал. Он сидел напротив этой женщины, намного превосходившей его идеал той, с кем он хотел бы прожить жизнь. Его раздражало то, что только ему одному удалось разглядеть ее истинные возможности, а его нерешительность свидетельствовала лишь об одном — он упустил свой шанс.