Читать книгу "Здоровое общество - Эрих Фромм"

С учетом всех обстоятельств создается впечатление, как будто утопия гораздо ближе к нам, чем мы могли вообразить всего 15 лет тому назад. Затем я спроецировал ее на 600 лет вперед. Сегодня кажется весьма вероятным, что этот ужас обрушится на нас в течение одного столетия. Если мы, конечно, за это время не взорвем себя и не разлетимся вдребезги. Человечество должно сделать выбор в пользу децентрализации и применения прикладной науки не в качестве цели, для достижения которой людей используют как средство, а в качестве инструмента для создания рода свободных индивидов. Пока человечество не сделало этот выбор, перед ним альтернатива: либо ряд национальных милитаризированных тоталитарных государств, у истоков которых – страх перед атомной бомбой, а конечный результат – разрушение цивилизации (или, если война будет ограниченной, – увековечение милитаризма); либо одно наднациональное тоталитарное государство, возникшее из социального хаоса, вызванного быстрым техническим прогрессом вообще и атомной революцией в частности, и также развившееся под воздействием стремления к эффективности и стабильности в тираническое государство всеобщего благосостояния – Утопию. Вы платите ваши деньги и делаете выбор»[280].

Альберт Швейцер и Альберт Эйнштейн, которые, возможно, более чем кто-либо другой из живущих ныне людей, олицетворяют высшую степень развития духовных и моральных традиций западной культуры, говорили о сегодняшней культуре следующее.

Альберт Швейцер писал: «Новое общественное мнение должно создаваться особым образом и ненавязчиво. Существующее общественное мнение поддерживается прессой, пропагандой, всей общественной организацией и находящимися в ее распоряжении финансовыми и иными средствами. Этому противоестественному способу распространения идей нужно противопоставить естественный, идущий от человека к человеку и полагающийся исключительно на истинность наших мыслей и восприимчивость слушателя к новой истине. Будучи безоружным и пользуясь естественным и первозданным методом борьбы человеческого духа, этот новый способ распространения идей должен поразить старый, который противостоит ему во всеоружии зрелого возраста, подобно тому как Голиаф стоял лицом к лицу с Давидом[281].

О борьбе, которая последует между настоящим и будущим мирами, нам ничего не может подсказать ни одна историческая аналогия. Прошлое, без сомнения, видело борьбу свободно мыслящих индивидов против окованного узами духа общества, однако эта борьба никогда не приобретала таких масштабов, как сегодня, ибо скованность общественного духа современными организациями, современным бездумием и современными общественными страстями есть беспрецедентный в истории феномен.

Хватит ли у современного человека сил выполнить то, чего требует от него дух и что наш век хотел бы сделать для него невозможным?

В сверхорганизованном обществе, которое сотней различных способов держит человека в своей власти, он должен каким-то образом снова стать независимой личностью и оказать обратное влияние на общество. Общество будет стремиться любыми средствами оставить человека в обезличенном состоянии. Общество боится личности, поскольку она является средством выражения духа и истины, которым оно хотело бы заткнуть рот. И к сожалению, власть общества так же велика, как этот страх.

Налицо трагический альянс между обществом в целом и его экономическим состоянием. С беспощадной неумолимостью эти условия стараются воспитать современного человека так, чтобы он превратился в существо, лишенное свободы, самообладания, независимости, одним словом, существо неполноценное, лишенное истинно человеческих качеств. Изменить этих людей будет труднее всего. И если нам будет дарован дух, который начнет действовать, то мы сможем лишь очень постепенно и не полностью совладать с этими силами. Поистине, от нашей воли требуется то, чего не допускают условия нашей жизни.

А как трудны задачи, с которыми надлежит справиться духу! Ему предстоит создать силу, которая сможет понять действительную истину; тогда как сейчас общепринятой является пропагандистская истина. Ему предстоит свергнуть с пьедестала постыдный патриотизм и возвести на престол благородную разновидность патриотизма, преследующую цели, достойные всего человечества. Он должен будет сделать это в тех кругах, где безнадежные проблемы прошлого и современная политическая деятельность поддерживают накал националистических страстей даже у тех людей, которые в глубине души хотели бы освободиться от них. Ему предстоит добиться признания того факта, что в цивилизации заинтересованы все люди и человечество в целом, и достичь этого там, где национальной культуре поклоняются как идолу, а представление об общечеловеческой цивилизации разбито вдребезги. Ему предстоит сохранить веру в цивилизованное государство, несмотря на то что нашим современным государствам, духовно и экономически разрушенным войной, некогда думать о задачах цивилизации и они не могут позволить себе заняться чем-либо другим, нежели использованием любых средств, даже тех, которые подрывают понятие о справедливости, чтобы достать деньги, необходимые для поддержания их существования. Ему предстоит объединить нас, дав нам единственный идеал цивилизованного человека, причем сделав это в мире, где одна нация лишила своих соседей веры в гуманизм, идеализм, справедливость, благоразумие и искренность и где все мы попали под власть силы, ввергающей нас все глубже в варварство. Ему предстоит привлечь внимание к цивилизации, в то время как массы, занятые добыванием средств к существованию, все более погружаются в материальные заботы и все остальное кажется им лишь химерой. Ему предстоит придать нам веры в возможность прогресса, тогда как влияние экономического фактора на духовный с каждым днем становится все пагубнее и способствует все большей деморализации. Ему предстоит вселить в нас надежду, в то время как не только светские и религиозные институты и объединения, но и люди, которых мы считаем лидерами, постоянно предают нас, когда деятели искусства и науки поддерживают варварство, а знаменитости, считающиеся мыслителями и ведущие себя как мыслители, оказываются в момент кризиса всего лишь обыкновенными писаками или членами академий.

Все эти препятствия стоят на пути нашего стремления к цивилизации. Над нами нависает тупое отчаяние. Как хорошо мы понимаем сейчас людей, живших в период упадка греко-римского мира, столкнувшихся с событиями, противостоять которым не могли, и бросавших мир на произвол судьбы, уходя в свой внутренний мир! Подобно им, мы сбиты с толку нашим жизненным опытом. Подобно им, мы слышим соблазняющие голоса, говорящие нам: единственное, что может сделать нашу жизнь терпимой, это жить сегодняшним днем. Нам говорят, что мы должны отказаться от желания думать или надеяться на что-то, находящееся вне нашей судьбы. Мы должны обрести покой в смирении. Признание того, что цивилизация базируется на некоторой теории о Вселенной, можно восстановить только через духовное возрождение. Стремление масс населения к этическим ценностям вынуждает нас уяснить для самих себя те трудности на пути к возрождению цивилизации, которые скрыты от ординарного сознания. Однако в то же время это стремление возвышает нас над всеми соображениями о возможности или невозможности. Если моральный дух даст нам прочную опору для возрождения цивилизации, то мы возродим ее, если сможем восстановить правильную теорию о Вселенной и те убеждения, которые порождает эта теория»[282].