Читать книгу "Один шаг до любви - Джейн Арчер"

Дейдре была счастлива. Она не сводила с Хантера глаз. Заметив, что он нахмурился, Дейдре не стала ни о чем его расспрашивать, хотя ей очень хотелось узнать, чем именно вызвано его неудовольствие. Они провели вместе четыре восхитительных дня и три безумные ночи. Чем он мог быть недоволен?

Прошлым вечером они побывали на собрании суфражисток, прошедшем в доме у одной из сторонниц движения. Может, он думал о том, что услышал? Шарлотта тоже приходила и была рада видеть их обоих. День назад Саймон снова прислал золотое сердце, пронзенное стрелой, и записку, в которой предлагал помириться. Дейдре пришлось рассказать Хантеру о Саймоне. До сих пор она так и не поняла, как отнесся к этому Хантер. Что же касается Саймона, то пока Дейдре решила оставлять все его письма без ответа.

Сейчас она была уверена только в том, что Хантер хотел ее, а она – Хантера. Мысли о будущем тревожили Дейдре, но она старательно гнала их прочь. Возможно, она сможет уговорить Хантера остаться в Нью-Йорке. Он мог бы найти работу здесь, и она бы помогла ему. Например, Хантер смог бы работать в компании «Кларк шиппинг». Но давить на него Дейдре не хотелось. Вполне вероятно, что у него уже были какие-то свои планы, в которые она никак не вписывалась. Но Дейдре просто хотелось быть с ним, и это все.

Хантер смотрел на Дейдре из-под опущенных ресниц и тоже размышлял о будущем. Он хотел Дейдре. А вместе с ней хотел и все то хорошее, что существовало вокруг нее и вообще в жизни. И это напоминало ему о тяжелых временах в прошлом. Казалось, немного расслабься, и старое вновь накроет с головой. С этим тоже надо было что-то делать.

Нью-Йорк с его суетой, желанием делать деньги, стремлением к фешенебельной жизни, с толпами, каретами, большими домами был совсем не то, к чему он привык в детстве. Аризона, где он вырос, – это бескрайнее пространство, свобода, небо над головой, это стада коров, дикие животные, это спокойствие и его отец.

Хантер давно уехал оттуда. Лет шесть-семь назад. Теперь его тянуло обратно. Хотелось посмотреть на отца и его семью. И еще Хантер хотел, чтобы они увидели его. Теперь у него были деньги, и он больше не был проблемой. И если что-то пойдет не так и ему в лицо бросят вызов или оскорбления, что ж, сейчас он готов принять это. У него хватит сил.

Но теперь деньги вдруг потеряли для Хантера былую привлекательность, хотя и были по-прежнему важны. Благодаря Дейдре Хантер узнал, что такое любовь. Что такое чувство локтя. Он сильно изменился, в нем вдруг проснулись чувства, которые раньше он испытывал только к своей матери.

Хантер смотрел на женщину, сидящую напротив него. Лицо ее запрокинуто к небу, глаза закрыты. Дейдре счастлива и довольна. А почему бы и нет? Хантер дал ей все то, что' только может дать мужчина женщине. Он постарался. Но Дейдре делала из него животное. И она хорошо знала это.

– И что ты думаешь о собрании суфражисток? – Дейдре почувствовала, что Хантер на нее смотрит.

– Будучи мужчиной, мне очень трудно признавать это, но там говорили дело.

– Но почему мужчины не хотят дать женщинам избирательные права?

– Мне бы, наверное, не следовало говорить тебе этого. Но дело в том, что женщины имеют слишком большую власть над мужчинами. В детстве это мать. Затем возлюбленная, которая держит мужчину в зависимости от своих желаний, прихотей и настроений. И если женщинам дать право голоса, что станет тогда с мужчиной?

– Как глупо!

– Вовсе нет. Сейчас меня бы не было в Нью-Йорке, если бы этого не захотела ты. Если бы я мог, то давно бы уехал. Но ты меня держишь. Вот о какой власти я говорю.

– Но ты ведь знаешь, что и ты обладаешь точно такой же властью надо мной.

– Я говорю совершенно серьезно. Если мужчина поддастся женщине, то она окружит его своим миром, из которого ему не вырваться. Ему придется заботиться об этой женщине, о детях, о ее родственниках.

– Но что же в этом плохого?

– Жизнь мужчины станет тяжелее. Тогда он потеряет возможность делать то, что ему хочется. Он будет по рукам и ногам связан этой близостью и необходимостью заботиться о семье.

– Но именно так и должно быть. Мужчина должен заботиться о семье, о тех, кто слабее. Это правильно.

– Правильно или неправильно, жизнь решает сама. Человек всегда причиняет боль другому человеку. Вольно или невольно. Мужчины не склонны замечать проблем, если им этого не хочется. И им часто бывает все равно, в каких условиях живут женщины и как тяжело приходится детям.

– Да, особенно если эти мужчины наживаются на женском и детском труде.

– Именно. Но не нужно думать, что мужчины – это какие-то монстры. – Хантер окинул взглядом сад. Никогда раньше его не беспокоили подобные мысли.

– Я так и не думаю. Я знаю, что не только мужчины, но и женщины входят в группы, которые борются против того, чтобы дать женщине избирательные права. Раньше они пытались помешать аболиционистам. Но тем не менее все равно освободили. Теперь пришло время освободить женщин.

– Да, Дейдре, у тебя непростая задача. Я бы усомнился в том, что у этого движения есть какое-то будущее, несмотря на обилие сказанных вчера красивых слов и логически обоснованных выводов, если б не узнал на собрании, каким образом финансируется Национальная ассоциация суфражисток.

– О! – удивилась Дейдре неожиданному повороту мыслей Хантера.

– Я был просто поражен, что основная масса денег поступает в организацию не от сильных мира сего, а от самых простых женщин, можно сказать, полунищих: от белошвеек, прачек, фабричных работниц. Они платят взносы по двадцать пять центов – для них это довольно большая сумма.

– Одна женщина рассказала мне, что после двенадцатичасового рабочего дня она каждый вечер еще вышивает, чтобы пожертвовать организации доллар. Это говорит о том, что женщины очень сильно хотят получить избирательное право. – Дейдре наклонилась вперед и пожала Хантеру руку. – Ты, вероятно, спрашиваешь себя, правильно ли ты поступал в прошлом. Теперь многие мужчины поддерживают суфражисток.

– Я чувствую себя наполовину дураком, наполовину жертвой. Но я рад, что тоже могу помочь. Знаешь, если бы у меня была сестра, то я бы хотел, чтобы она обладала правом голоса и могла выбрать себе профессию по душе. Чего бы я не хотел для нее, так это того, чтобы она повторила жизнь моей матери. Если бы движение суфражисток зародилось раньше, может, моя мать и выжила бы. Она бы могла получить образование и зарабатывать деньги сама, а не терпеть оскорбления и побои каждый день. Я рожден мужчиной и уже поэтому нахожусь в привилегированном положении по сравнению с женщинами. Но моя жизнь не была легкой. Однако до этого дня я никогда не задумывался о том, что приходится в жизни вытерпеть женщинам. Я был всегда так занят добыванием денег и самоутверждением, что не слишком часто заглядывал в глаза своей матери.

– Теперь тебе больше не нужно ничего никому доказывать.

– Нет, нужно. Я должен кое-что доказать себе и своей матери. – Хантер глубоко вздохнул. – Я хочу тебе рассказать… Я должен тебе это рассказать, потому что мне нужно спросить у тебя совета.