Читать книгу "Петербургский рубеж - Александр Харников"

— Третий — прикрой!

Парни у трапа, стоящие «на приеме», не успевают достать оружие и перекатом уходят с линии огня. Четко срабатывает подстраховка — второй эшелон из морпехов в матросских робах. Две двухпатронные очереди из АКСУ с ПБС-4 отправляют незадачливых потомков капитана Моргана в страну счастливой охоты. Еще несколько морпехов, подбежав к трапу, аккуратно опускают за борт, на головы ждущих своей очереди у трапа британцев, две «феньки». «Языков» уволакивают от греха подальше в подпалубные помещения. А мы готовимся ко второй фигуре марлезонского балета…

Дальше бой развивается по своим законам. Каждый делает то, что должен, оставляя меня в роли дирижера. Вот наблюдатель с мостика сообщает, что стволы орудий на «Тэлботе» подозрительно задвигались. Даю команду:

— С, работать! К, товсь!

Это команда командиру АПЛ уничтожить «Тэлбот», а каплею Кириллову быть готовым влепить торпеду в борт британского крейсера.

Приняв мой сигнал, на БИУСе продублировали его для командира «Северодвинска». Но инглизы нас чуть не переиграли — уж больно хитрые они, сволочи! «Тэлбот» со страшным грохотом взлетел на воздух — торпеда с АПЛ взорвалась под его днищем, превратив крейсер в кучу обломков. Но перед этим королевские комендоры успели выпустить два снаряда. И оба попали в цель! Позднее мы узнали, что для «Тэлбота» британское командование собрало с кораблей эскадры самых лучших наводчиков и комендоров, и что орудия крейсера были заранее заряжены фугасными снарядами.

Один 120-миллиметровый снаряд попал в носовую часть «Сметливого» рядом с якорем, проделав солидную дыру в борту. А второй, скорее всего шестидюймовый, взорвался неподалеку от меня. «Вот те раз!» — подумал я, взлетая в воздух. «Вот те два», — подумал я, приложившись спиной о палубу. Мир померк, всё в голове закрутилось, как в калейдоскопе. Очухался я после того, как корабельный фельдшер сунул мне под нос ватку с нашатырем. Первая мысль — как там великий князь Михаил? Ведь снаряд попал чуть ниже галереи, на которой он стоял…

А пока наблюдал за тем, что происходит за бортом. Там полная неразбериха. На том месте, где совсем недавно был британский крейсер, кольцами расплывается дым и пар. Шхуна-обманщица совсем уже легла на бок, и мачты ее стали параллельны воде. Оказывается, на этой лоханке было несколько замаскированных митральез. Из них инглизы успели дать очередь по надстройкам «Сметливого». Пули калибра 10,67 миллиметра зацокали по палубе нашего корабля. Две пули зацепили матроса и морпеха. В первом случае ранение было легким — сквозное в мякоть предплечья. Второе — хуже. Пуля прошла через бок и, похоже, задела почку. В ответ башенная установка АК-726 всадила несколько 76-миллиметровых снарядов в этот доморощенный британский Q-ship. Я очнулся тогда, когда с «Марокканкой» уже было покончено. Вскоре она перевернулась, и на днище стали выползать уцелевшие члены экипажа.

А у нас появилась проблема — огромная, ростом со слона… Британский снаряд, разорвавшийся чуть ниже ГКП, слава богу, был устаревшего типа, снаряжен черным порохом и с трубкой мгновенного действия. Капитан 2-го ранга и почти все офицеры, которые находились внутри ГКП, получили контузию. Сейчас они на время оглохли, кое-кто травит — похоже, что не обошлось без сотрясения мозга. Но это дело поправимое, доктор говорит, что скоро всё пройдет.

А вот с Михаилом хуже. Взрывная волна сбросила его с галереи на палубу. К счастью, сработал инстинкт старого кавалериста, и он как-то сумел сгруппироваться в полете. Но как сказал наш доктор, без госпитализации и общения с опытным травматологом ему не обойтись. Вот краткий список телесных повреждений и травм, полученных Михаилом в этом бою: контузия, общий ушиб тела, перелом трех ребер справа (под вопросом повреждения внутренних органов), открытый перелом правого луча, сложный перелом голени и в придачу ко всему — болевой шок.

С подобными травмами мне уже приходилось встречаться. И шутить с ними не советую. Без рентгена и УЗИ сложно сказать — пустяковая это штука или дело может закончиться летальным исходом. Так что нашему соратнику, великому князю, предстоит дорога дальняя в плавгоспиталь, где ему будет оказана вся необходимая помощь. Да и мне не мешало бы показаться эскулапам — похоже, что без трещин ребер не обошлось. При вздохе справа сильно побаливает, да и в глазах периодически темнеет и чуть подташнивает. Похоже, что и сотрясение головного мозга всё же имеет место быть.

Слух о наших раненых пронесся по кораблю. «Сметливый» лег в дрейф примерно в двух сотнях метров от сгрудившихся шлюпок и начал методичный отстрел лаймиз. Но мы же все-таки не звери. Я приказал щадить несчастных китаянок и китайчат, которых силой заставили принимать участие в этом фарсе. Когда в шлюпках не осталось никого, кроме фигур в платках и сарафанах и их пацанвы, китайцев стали поднимать на борт.

Как выуживали из воды остатки экипажа злосчастного «Тэлбота» и «Марокканки», я уже не видел. В глазах вдруг потемнело, меня вывернуло на палубу, и я выпал в осадок. Видимо, после контузии организм все-таки взял тайм-аут.

Уже когда за нами, ранеными и пленными, прилетел вертолет, я узнал, кто будет моими попутчиками кроме великого князя Михаила и одного тяжелораненого морпеха. Нашим орлам удалось выловить из воды старого знакомого, милейшего джентльмена Левиса Бейли. Пробковый жилет спас его никчемную жизнь. Хотя, наверное, его лондонские начальники предпочли бы, чтобы он утонул. А один из двух налетчиков, которых удалось повязать в самом начале, оказался почти моим коллегой — майором британской морской пехоты Эндрю Мак-Кейном. Это именно ему пришел в умную голову общий замысел всей этой провокации. Короче, в застенках кровавой гэбни уже калят клещи и греют масло. С господами британцами предстоит серьезный разговор.

Кстати, чуть позже должны прилететь еще две вертушки и забрать два десятка китаянок и пацанов. Только несколько из них немного лепечут по-английски, а остальные — ни в зуб ногой. Из наших никто китайского не знает. Ведь группу на турок и арабов натаскивали. Так что их тоже отправляют на плавгоспиталь, пусть потом у начальства голова болит, что с ними делать. А сам «Сметливый», кое-как залатав пробоины, идет в Шанхай. Именно оттуда мистер Лондон, который сейчас сидит в своей каюте и по свежей памяти кропает статью, и нанесет свой информационный удар.

5 МАРТА (19 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, 01:05.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.

ДВОРЕЦ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА, НАБЕРЕЖНАЯ РЕКИ МОЙКИ, 106.

Александр Васильевич Тамбовцев.

— Александр Васильевич, Александр Васильевич, проснитесь… — слышу я сквозь сон чей-то тихий голос и еще чувствую, что меня трясут за плечо. Кажется, меня будит дежурный старший смены охраны. — Радиограмма от контр-адмирала. Срочная!

— Вот черт! — вскакиваю с постели и первым делом смотрю на часы, которые показывают 01:06. Протягиваю руку за радиограммой: — Давай сюда!

Распечатанный на принтере бланк. Усилием воли заставляю себя сосредоточиться и сфокусировать взгляд. Наконец, читаю: