Читать книгу "Жизнь замечательных людей - Вячеслав Пьецух"

Совсем приуныли в Красноармейском еще и по той причине, что ни за какие деньги нельзя было достать даже сравнительно доступных дренажных труб. Украли было трубу заводского типа на камнедробилке, располагавшейся километрах в пятнадцати от поселка, но буквально на другой день приехала милиция, добычу отобрали, а причастных к похищению обещали пересажать.

Тогда послали гонца в район; является гонец к секретарю районной партийной организации и говорит:

– Так и так, – говорит, – несмотря на заболоченность почв и круговорот воды в природе, целый поселок погибает от жажды, как бедуины какие, ни дать ни взять! Помогите, товарищ секретарь, добыть сто метров дренажных труб!

Секретарь отвечает:

– Несмотря на сравнительно плановое хозяйство, таковых в наших резервах нет. Сто пар резиновых сапог – это хоть сейчас, а труб для водопровода – этого у нас нет.

Пришлось в область послать гонца; приезжает гонец в Вологду и ходит по городу некоторым образом окрыленный, потому что видит – кругом вода; однако к вечеру настроение у него упало, так как, оказывается, в области шел месячник по борьбе с пьянством и алкоголизмом, и ни в одной инстанции нельзя было заикнуться про водоснабжение на селе.

Тогда стали слать письма куда ни попадя и даже послали цидульку в Верховный суд. Кое-какие пришли ответы, включая отписку от мелиораторов из города Кокчетав, но красноармейским было от этого не легче, поскольку они нёбом чувствуют: воды как не было, так и нет.

И тут случилось прямое чудо: именно как-то под вечер с неба свалился гражданин Соединенных Штатов Америки, некто Уильям Дабс, как потом выяснилось, миллионер, который совершал кругосветное путешествие на собственном дирижабле, потерпел аварию над Вологодской областью и приземлился в окрестностях поселка Красноармейский, как раз между зерносушилкой и памятным камнем в честь 50-летия Октября. Отношения между нашими странами к тому времени потеплели, и господина Дабса не только не посадили в холодную, а напротив, прислали из района капитана госбезопасности для безопасности и услуг.

В Красноармейском американцу оказали такой горячий прием, что тот поначалу даже оторопел: и поселили-то его в кабинете председателя поссовета, и понанесли всякой снеди, и зачем-то новый велосипед подарили, и фельдшерицу из медчасти послали его ублажать, и в тот же вечер напоили самогоном до такой степени, что к ночи ему отказал язык. Разумеется, радушие поселковых было, по нашему обыкновению, бескорыстным, но тем не менее в души к ним закралась та задняя надежда, что американец наладит водопровод. Сдается, в простоте душевной они рассуждали так: если он американец и миллионер, то что ему стоит наладить водопровод, ведь основал же швед Рюрик русскую государственность, и разве не при немке Екатерине наша Россия стала опаснейшей из держав…

Достоверно неизвестно, оправдались эти ожидания или нет, но вот что известно точно: в помещении поссовета, в красном углу, висит портрет американца, нарисованный по памяти здешним киномехаником, а школьники по сию пору пишут сочинения в его честь.

13

У Коли Воронкова была замечательная жена: и готовила-то она отлично, и свободно говорила по-испански, и была писаная красавица, но главное, она считалась выдающейся кактусисткой своего времени и страны. На подмосковной даче в районе станции Отдых супруга понастроила оранжерей и многие годы вела в них кропотливую родительскую работу, а впрочем, и в открытом грунте у них росли разные экзотические цветы. Последним ее достижением в области флористики был экзотермус обыкновенный, который она поднимала самозабвенными трудами и обхаживала так, как у нас в хороших семьях обхаживают вкупе новорожденных, кормильцев и заслуженных стариков.

Одно в ней было плохо: строга была Тамара Ивановна и всячески помыкала своим супругом, вплоть до того, что он не смел без разрешения сходить на станцию за сигаретами, или вот, например, – ему хочется посидеть под черемухой и помечтать о Венеции, а она заставляет его копать.

Долго ли, коротко ли, а прорвало-таки Николая, и он с отчаянья решил мстить. Кабы он знал наперед, что месть послужит к вящей славе его супруги, что в результате ее имя попадет в добавочный том Британской энциклопедии, он, конечно, отказался бы от коварной своей затеи, однако ему был неведом один закон, который вообще не постигают государственные деятели, всякого рода реформаторы и озлобленные мужья: хочешь сделать пакость, а выходит благодеяние, и равномерно наоборот.

Месть его была поистине ужасная, именно: по ночам он вставал с постели и нарочно мочился на экзотермус обыкновенный в расчете его сгубить. Целый сезон он поливал растение, и в итоге к сентябрю поднялся этакий долговязый зеленый ежик, увенчанный цветком сказочной красоты. Чудеса селекции себя оказали в том, что экзотермус обыкновенный менял свой запах в зависимости от времени суток: утром он пахнул общественной уборной на станции Отдых, а к вечеру смесью перегара, махорки и сапога.

14

Неподалеку от порта Хайфа, в одном маленьком городке, таком, то есть, маленьком, что там даже школа всего одна, с утра до вечера кипят страсти. Будь то в кафе «Привоз», в универсальном магазине Ребиндера или на городской площади, под сенью финиковых пальм, везде можно услышать одно и то же, – именно воспаленные прения, замешанные на памяти о былом. Положим, в разгар рабочего дня встречаются на улице Жаботинского двое старичков в соломенных шляпах, – у одного в руках метла, другой с переноской, – раскланиваются, и пошло:

– Погода-то какая стоит, просто благодать, другого слова не нахожу!

Приятель ему в ответ:

– А в Ленинграде в это время у них дожди.

– А у нас бог дает настоящую погоду, без этих советских штук.

– Вы какого бога имеете в виду: бога-отца или бога-сына?

– Я имею в виду нашего народного бога Яхве. И вообще, чего вы меня задеваете, не пойму!

– Я вас не задеваю, просто мне удивительно, как некоторые умники умеют перестраиваться на ходу.

Яша Шекель, задумчивый господин, который много лет не может понять, почему их городок представляет собой единственный населенный пункт на севере страны, где бывают перебои с девяносто пятым бензином, сидит на пороге своего антикварного магазина и с ехидным вниманием подслушивает стариков; двое полицейских стоят в стороне и тоже прислушиваются к разговору, но эти с раздражением, переходящим в откровенную неприязнь.

– Вы на что намекаете?

– Я, в частности, намекаю на XX съезд партии, когда появилось столько сторонников ленинской этики, сколько их не было при вожде. И все, главным образом, из специалистов по рубке дров. А те, которые смолоду были верны ленинским нормам партийной жизни, не вылезали из учреждения по адресу: угол Воинова и Литейного, Большой дом.

– Ну и глупо! Потому что всякий текущий момент диктует свои права. Раз ты боец партии, то должен соответствовать платформе, лозунгу момента, будь то хоть «Комсомолец – на самолет!»