Читать книгу "Ночи Калигулы. Падение в бездну - Ирина Звонок-Сантандер"

— Подстели мне твой плащ, — почесав в раздумии затылок, велел Гай Херее.

Преторианский трибун, не раздумывая, сдёрнул с плеч красный плащ и расстелил его в скользкой грязи, рядом с зарешеченным отверстием. Калигула разлёгся на плаще животом вниз и снова заглянул внутрь. Теперь он различал бледные, измождённые, заросшие щетиной лица.

— Эй, вы! — крикнул он заключённым. — Кто из вас потолще?

Узники разом подняли лица к потолочному отверстию. Различили волосатые ноги преторианцев и рыжеволосую голову кричавшего.

— А ты кто такой? — грубым тоном спросил полный широкоплечий узник, посаженный за ночной разбой.

Гай скользнул взглядом по волосатым кулакам разбойника, которыми тот демонстративно схватился за ремень из дешёвой овечьей кожи. И рассмеялся, оборачиваясь к Херее и Поллиону:

— Этот дурень меня не знает!

— Тише! — зашипели в яме другие узники — те, которые были посажены не так давно. — Это же сам император!

Разбойник, ничуть не смутившись, разглядывал Калигулу. Лицо императора казалось ему бледным пятном, застывшим наверху, в дыре, через которую узники попадали в эту яму.

— Ты достаточно мясист! — оценил Гай разбойника. — Как твоё имя?

— Тетриний! — ответил тот с гордостью, понятной в разбойничьем мирке.

— Ты мне подходишь! — сверху вниз крикнул Гай. — И ты тоже! — император развязно ткнул пальцем в толстяка, равнодушно жующего чёрствый хлеб.

— А я? — пискнул кто-то, старательно подпрыгивая и вытягивая тощую шею.

— А ты — нет! — насмешливо заявил Калигула. — Посмотри на себя: сплошные кости! Хотя… — задумался он. — Кости тоже подойдут!

Он поднялся с пола, брезгливо отряхивая запачканные колени.

— Взять всех, — небрежным, будничным тоном отдал приказ преторианцам.

Преторианцы спустили в каменный мешок верёвочную лестницу. Узники столпились около неё, беспорядочно цепляясь за верёвки грязными мозолистыми руками. Каждый хотел первым попасть наверх, на свободу.

— Поднимайтесь по одному! — сложив ладони рупором, крикнул вниз Херея. — Мы вытащим всех. Таков приказ императора!

Один за другим узники выбирались из ямы. Калигула смеялся, разглядывая их испуганные лица, поочерёдно появляющиеся над уровнем пола. Преторианцы связывали им руки за спиной и выстраивали в ряд, перед императором. Последним выбрался Тетриний.

Гай, поигрывая ножнами, прошёлся перед узниками. Оценивал фигуры, полные и совсем тощие, и прыскал со смеху, получая удовольствие от ему одному известной шутки.

— Зачем мы тебе понадобились, Гай Цезарь? — буркнул Тетриний, который, созерцая императора, совершенно не испытывал положенного благоговейного трепета.

— Для сражений с дикими животными! — загадочно улыбнулся Гай.

Узники, переглядываясь, зашептались: «Мы станем гладиаторами-бестиариями!» Самые слабые испуганно сникли. В глазах других, воинственно настроенных, засверкали огоньки. Стать гладиатором! Пять лет принадлежать хозяину цирка. Сражаться, с кем прикажут. Убивать или погибнуть самому! Зато те, кому повезёт выжить, возвращаются домой с кошельком, нагруженным золотом. Богатые римляне не скупятся на подарки тем, кто позабавил их славным зрелищем. Пресыщенные матроны в поисках острых ощущений часто берут их в любовники. Восхищённые мальчишки бегут на улице за своими героями и подражают им, разыгрывая драки с деревянными мечами… Быть гладиатором — это своеобразная слава, хоть и страшная. Выживших так мало, но!.. Но лучше умереть в сражении, среди цветочных гирлянд, круглых мраморных скамей, монетного звона и возбуждённого шума толпы, чем сгнить заживо в отвратительной тюремной яме! Так думал не один узник.

Калигула осмотрел их, как полководец осматривает войска накануне важного сражения. Остался доволен.

— Взять всех! — громко приказал он Херее. — От лысого до лысого!

«От лысого до лысого»! В Риме эта поговорка значила: «Всех. От первого до последнего». Преторианцы лёгкими толчками и уколами мечей погнали узников к выходу.

— А меня за что?! — проходя мимо Гая, отчаянно взмолился шестидесятилетний старик. Он был хозяином таверны. Попался на том, что немилосердно разбавлял вино гнилой тибрской водой. Слишком слабое преступление, чтобы наказывать за него продажей в гладиаторы!

Гай, прищурившись, осмотрел сухое костлявое тело, скрытое грязной, потрёпанной туникой. Затем перевёл взгляд на загорелую, красно-коричневую лысину, окружённую венчиком жидких седых волос.

— За то, что ты — лысый! — вызывающе расхохотался он.

LIII

На римских улицах с полагающейся торжественностью объявили о новой забаве: звериные бои, равных которым прежде никто не видел! Возбуждённая толпа заполонила улицы, ведущие к амфитеатру Статилия Тавра.

В большом подземном зале амфитеатра былые узники, ныне — гладиаторы-бестиарии, с волнением готовились к первому выходу на арену. Их тела блестели от оливкового масла. Грязные вшивые туники сменились на полотняные трусы, придерживаемые широкими кожаными ремнями.

— Остановитесь перед императорской ложей, по звуку трубы вскинете правую руку и прокричите хором: «Славься, цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!» — поучал их немолодой ланиста с изрубленным, изуродованным шрамами лицом.

— А оружие где? — нетерпеливо спросил Тетриний.

— Оружие выдадут перед выходом, — объяснил ланиста, почему-то глядя в сторону.

Крупное, мясистое лицо бывшего разбойника недоверчиво скривилось.

— Почему нас не учили обращаться с оружием? — подозрительно прищурившись, спросил Тетриний. — Я много слышал про гладиаторские школы. Новичков непременно учат драться с деревянным мечом и щитом из ивовых ветвей и перепрыгивать через колья, утыканные ножами. А нас выпускают из тюрьмы прямо на арену!

— Вы будете драться с животными, — по-прежнему глядя в сторону, ответил ланиста. — Император хочет посмотреть, на что способен каждый из вас. Или ты разучился управляться с оружием? — мимолётно усмехнулся он, скользнув взглядом по обнажённому торсу Тетриния.

— Не разучился! — оскорблённо буркнул разбойник.

Откуда-то сверху донёсся приглушённый звук трубы. Его перекрыл нарастающий гул, сходный с шумом прибоя, наползающего на скалистый берег. Новоявленные гладиаторы, недоуменно раскрыв рты, подняли лица к грязному каменному потолку.

— Пора! — засуетился ланиста. — Стройтесь!

Одуревших, не знающих, что их ждёт, бывших узников вытащили из подземного зала при помощи механического подъёмника. И вытолкнули на арену. Шум толпы оглушил их. Яркий свет, многочисленные лица и разноцветные одежды ослепили, заставив зажмуриться или прикрыть глаза ладонью.

«А оружие?» — хотел крикнуть Тетриний, но, ослеплённый и оглушённый, растерялся, подобно сотоварищам.