Читать книгу "Нарисованная смерть - Джорджо Фалетти"

Джордан сантиметр за сантиметром изучал нутро машины, пока не наткнулся на прозрачный пластиковый мешочек. Нагнувшись и опершись на потертое сиденье, Джордан ухватил его левой рукой, вынырнул наружу и протянул фонарик Буррони.

– Посвети мне, пожалуйста.

Двумя пальцами он вытащил из пакета красную тряпицу и развернул ее. В ней обнаружились очки странной формы, с резинкой вместо дужек и такой же древний кожаный шлемофон. Секунду он вглядывался в эти весточки из мира версий на красной тряпке, которая при ближайшем рассмотрении оказалась шерстяным шарфом.

Потом резко вскинул голову.

– Что там, внутри строения?

Ему ответил другой полицейский, только что подошедший.

– Мы еще не входили. Выключатели не работают. Я послал агента Хитчин подключить свет.

В подтверждение оперативности агента Хитчин за раздвижной дверью одна за другой стали вспыхивать дрожащим светом неоновые трубки. Вся группа приблизилась к двери и застыла в изумлении.

Им предстало собрание старых самолетов, должно быть ожидающих реставрации. Два «Харрикейна», один «Спитфайр», один «Мессершмитт» с опознавательными знаками «Люфтваффе», один японский «Зеро» с эмблемой восходящего солнца. В глубине прятался совсем старый биплан – «Савойя Маркетти», определил Джордан.

С губ невольно сорвалось яростное шипение:

– Сволочь, сукин сын!

Он встряхнул на ладони вещественные доказательства своего бессилия перед таинственным противником. Буррони и Морин разом обернулись к нему.

Джордан указал на силуэт биплана.

– Старый летный шлемофон, очки и шарф. Он хотел посадить Алистера Кэмпбелла в самолет и замаскировать его под Снупи, который представляет себя асом Первой мировой.

Буррони почувствовал себя так, словно пропустил свой ход в карточной игре, причем уже не первый.

– А почему голого?

Губы Джордана скривила горькая и вместе с тем виноватая усмешка.

– Наш клиент – великий эстет, Джеймс. Снупи же пес, в комиксах он не носит одежды, только аксессуары.

Сзади послышался шорох шагов по гравийному покрытию. Из-за самолетов вышла красивая женщина в синей форме и, с любопытством приподняв бровь, направилась к ним.

– Вы агент Хитчин?

– Так точно, сэр.

– Алистер Кэмпбелл умер на ваших глазах?

– Да.

– Он говорил что-нибудь перед смертью?

– Да, пробормотал несколько слов.

В глазах Джордана мелькнул неяркий огонек надежды.

– Каких?

– Назвал имя – Джулиус Вонг.

– И все? Больше ничего?

Женщина смущенно покосилась на своих коллег, словно боясь стать объектом насмешек после того, что скажет.

– Быть может, я плохо разобрала, он прошептал какую-то бессмыслицу.

– Предоставьте нам об этом судить, агент Хитчин. Что он сказал?

– После того имени он добавил еще два слова.

Женщина помедлила, и ее тихий голос прозвучал в ушах ожидавших громом канонады.

– Перед самой смертью он произнес слова «Пиг Пен».

35

Противник все тот же – время.

В который раз машина Буррони проносится сигналом тревоги по дорожной карте Нью-Йорка. Все, что им осталось, – мчаться и надеяться вставить свое тихое слово в оглушительный грохот хаоса. Рассказ агента Хитчин словно распахнул перед ними дверь, казалось бы захлопнутую наглухо. Им уже было известно, кто такой Джулиус Вонг, они не знали только, почему Джулиус Вонг – это Пиг Пен.

Не знали и ехали к нему домой, чтобы узнать.

В диком вое сирен Джордан чудом расслышал писк своего сотового.

Он нажал кнопку, и ему почудилось, что голос брата донесся до него раньше.

– Джо, это я, Крис. Какие новости?

– Плохие. Алистер Кэмпбелл мертв.

Сквозь мертвую тишину в трубке прорвалось сдавленное ругательство.

– Та же рука?

– Видимо, да, только на сей раз он не сумел до конца выполнить свой план. Кэмпбеллу непонятно как удалось бежать. Но он был сердечник и вскоре скончался от сердечного приступа. Правда, перед смертью успел дать нам наводку.

– То есть?

– Судя по его последним словам, следующей жертвой будет Джулиус Вонг. Мы сейчас едем к нему.

– Джулиус Вонг? Господи Боже, Джордан, ты знаешь, кто его отец?

– Конечно, знаю. И кто он сам – знаю.

Кристофер взял короткую паузу на размышление.

Затем мэру Нью-Йорка пришлось смириться с ситуацией.

– Хорошо, только действуй осмотрительно, не лезь вперед Буррони.

– Понял. Буду держать тебя в курсе.

Тревога Кристофера была более чем оправданна. И не случайно он дал брату указание держаться на шаг позади Буррони. Ведь если Джордан вылезет не к месту, он только испортит все дело.

Джулиус Вонг был единственным сыном Сесара Вонга и тем самым автоматически становился представителем нью-йоркской элиты. А на самом деле парень был злостным психопатом, которого лишь деньги и власть отца, а также целый штат адвокатов не раз избавляли от тюремного срока. Несколько девиц подавали на него жалобы по поводу избиения и насилия, но до суда ни разу не дошло, поскольку в действие вступали неопознанные, но явно исходящие от Вонга-старшего аргументы.

Деньги, угрозы и прочее.

Сесар Вонг весьма преуспевал в разных отраслях экономики, но особенно в строительстве. А вдобавок – хотя никому пока не удалось этого доказать – умудрился замарать руки и в менее конструктивных сферах: торговле наркотиками и оружием. Еще в юности, будучи парнем предприимчивым и не слишком разборчивым в средствах, он заложил фундамент своего гигантского состояния, разработав блестящий план отмывания денег через китайские лавчонки Канал-стрит. Ту же операцию он потом поставил на более широкую ногу, пока наконец не снискал себе неограниченную власть. Во всех делах ему было обеспечено безотказное прикрытие; поговаривали, что немало сенаторов ест у него из рук. Но все это оставалось на уровне догадок. Определенность же была только одна: Сесару Вонгу лучше на мозоль не наступать. А случись что с его сыном, виновные будут сурово наказаны.

Вот что имел в виду Кристофер, напутствуя брата.

Буррони резко затормозил у трехэтажного дома на Четырнадцатой улице, в районе Мясного рынка. Машина Лукаса Фёрста и Серены Хитчин остановилась за ними, а следом подъехали еще двое агентов, что были вместе с ними в Уильямсберге.

«Мясным рынком» квартал назывался потому, что еще недавно здесь был большой оптовый рынок, снабжавший мясом весь город. Теперь же весь район перестраивался и обновлялся. Прямо у них за спиной, на противоположном краю Джексон-сквер, возводились два здания, над которыми парил журавль башенного крана, освещая черное небо тревожными сполохами.