Читать книгу "Кровь на палубе - Иван Любенко"

– А я давно к этому привыкла и уже не обижаюсь. Ты знаешь, мне даже интересно наблюдать за твоим расследованием. Скажи, а почему до сих пор ты не арестовал убийцу? – с наивной, почти детской прямотой спросила Вероника Альбертовна.

– А тебе уже известно его имя?

– Да, – невозмутимо ответила она.

– И кто же он? – с ноткой сарказма в голосе спросил Клим Пантелеевич.

– Смальский, газетный репортер.

От неожиданности Ардашев вздрогнул и недоуменно уставился на жену.

Глава 35

Беда

Корсарская флотилия возвращалась на остров после очередной удачной экспедиции. Небо, затянутое тучами, словно заляпанная трактирная скатерть, низко нависло над морем. Буревестники, бакланы, альбатросы, предчувствуя шторм, длинными вереницами тянулись к берегу, надеясь укрыться в прибрежных скалах.

Капитон стоял на мостике «Тюльпана» и, нервно теребя усы, всматривался в горизонт. Все отчетливей проступали черты родного острова.

Боцман-грек проговорил:

– До дома осталось не больше трех миль, и я надеюсь, что нам удастся проскочить в бухту раньше, чем разразится буря.

Русанов кивнул и снова припал к подзорной трубе:

– Не нравится мне эта картина, Петрос. Весь остров в дыму словно вулкан. Да и Мальчик что-то нас не встречает.

– Это так, – согласился бывалый моряк.

Через полчаса, когда корабли подошли к гавани, над побережьем отчетливо просматривались столбы черного, тянущегося ввысь, смоляного дыма. Стало ясно – Зеа подвергся нападению.

Шедший в авангарде «Тюльпан» лег в дрейф, ожидая хвостатого лоцмана.

– Смотри, капитан, – Петрос указал в сторону берега.

Среди волн, у выступающих на поверхность острых скал, виднелся всплывший мертвый Мальчик.

– Да как же это… – сглотнув застрявший в горле ком, едва вымолвил Русанов. Не раздумывая, он прыгнул в воду и быстро достиг отмели.

Много повидавшие на своем веку корсары с замиранием сердца смотрели, как их бесстрашный командир гладил бездыханное тело и что-то нашептывал ему.

Как позже выяснилось, турки, высадив ночью с кораблей десант, на лодках попытались незаметно высадиться на берег, но крик дельфина поднял часовых. Немногочисленная охрана форпоста открыла по неприятелю огонь. И в той суматошной перестрелке чья-то шальная пуля угодила во всеобщего любимца.

С корабля спустили шлюпку. Матросы помогли Капитону положить дельфина на дно лодки и, привязав к его хвосту ядро, вновь опустили в воду. Бездонное морское пространство навсегда поглотило верного друга корсаров. Неожиданно у самого борта раздался знакомый клекот.

– Смотрите! – закричали моряки. – Она показывает нам дорогу!

Сделав два круга вокруг корабля, Девочка устремилась по фарватеру.

Когда мореходы пристали к берегу, их глазам открылась страшная картина: некогда аккуратные домики из белого камня под красной черепицей, мирно спавшие в окружении стройных кипарисов, были сожжены дотла. На пыльных улицах валялись трупы людей и животных. Всем, кто хоть немного сопротивлялся, изверги рубили ятаганами головы прямо на глазах их родных. Спастись удалось лишь тем, кто успел спрятаться в прибрежных пещерах.

Очевидцы поведали, что немногочисленный отряд защитников дрался до последнего. Но османы высадили вторую группу солдат на одну милю севернее – там, где почти не было постов. Это и сыграло решающую роль. Зайдя в тыл обороняющимся, турки ударили по горстке храбрецов картечью из поднятых наверх пушек. Видя неминуемую гибель, смельчаки обнажили сабли и бросились в последнюю атаку. Врагов было столько, что на одного клефта приходилось по три десятка янычар. Вскоре последние очаги сопротивления были подавлены. С женщинами и даже с девочками турки не церемонились… А совсем маленьких забрали в рабство. Молодая жена Качиони вместе с годовалой дочерью попала в плен.

Ламбро побледнел, когда понял, какое горе его постигло. Собрав преданных моряков, он обратился к ним:

– Братья! Завтра мы снова выйдем в море, и я клянусь, что теперь ни один турок не получит пощады. Смерть – единственное, что ожидает любого османа, дерзнувшего повстречаться на моем пути. Каждая капля пролитой христианской крови будет отмщена!

Но на следующий день корабли так и осталась в гавани. Прибывший на рассвете курьер от главнокомандующего русской объединенной флотилии доставил приказ о прекращении боевых действий. Россия и Турция приступили к совместным консультациям по подготовке мирного трактата.

Глава 36

Старый знакомый

Ардашев стоял на палубе и в задумчивости рассматривал горизонт. «Вроде бы уже давно разменял пятый десяток, а понимать женскую логику так и не научился, – мысленно рассуждал Клим Пантелеевич. – Возьмем хоть бы мою половину. Ну, какие у нее были основания подозревать Смальского? Уж он-то при чем? Ан нет! – Присяжный поверенный открыл жестяную коробочку и выбрал леденец зеленого цвета. – «Я, – говорит, – читала в «Ведомостях», что репортер одной американской газеты, желая получить известность, сам совершал убийства и, якобы случайно, первым оказывался на месте преступления. Так же и Смальский! Посмотри на него. По нему же сразу видно, что ради славы он на все пойдет». Вот такие рассуждения – ни больше ни меньше. Но если вдуматься, то определенный резон в них есть. Начнем с того, что он работает в той самой газете, в которой и была напечатана таинственная криптограмма. Допустим, объявление дал Савелий Русанов, а разгадал его именно Завесов. А Смальский, узнав каким-то образом о кладе, решил убить вначале Савелия, а позже, уже в Константинополе, отправил в царство Всевышнего и Завесова, вполне надеясь, что эти два убийства не свяжут вместе. А тут, на беду, появился Бранков, снимающий все подряд. К своему сожалению, газетчик не сразу его заметил… Отсюда и ночное «купание» оператора в море и брошенные за борт кассеты. Что ж, версия правдоподобная, только с буквами на тетрадке никак не вяжется… А что, если преступник именно на это и рассчитывал?»

– Доброе утро, Клим Пантелеевич. Вот решил переговорить с вами до завтрака, – переминаясь с ноги на ногу, Смальский нервно пощипывал правый бакенбард.

– Слушаю вас, Андрей Ферапонтович.

– Вчера я обратил внимание на одно обстоятельство, которое, возможно, имеет отношение к убийству господина Завесова. И поскольку вы занимаетесь его расследованием, то вам будет небезынтересно узнать, что именно господин Граббе последним присоединился к нашей компании в кофейне, как раз перед появлением Бранкова.

– Вы хотите сказать, что Генрих Францевич мог проникнуть в каюту оператора и украсть фильму?

– Именно.

– Но зачем? – попытался спровоцировать собеседника адвокат.

– А вот этого я сказать не могу. Киношник отказывается что-либо нам объяснять, но среди членов экспедиции распространилось мнение, что на пленке, вероятно, запечатлена какая-то ссора между географом и его убийцей. Кроме того, есть еще один момент: помните, примерно с месяц тому назад профессор читал лекцию в Коммерческом клубе?