Читать книгу "Под покровом дня - Джеймс У. Холл"

Может быть, потом ее мать рассказала маленькой девочке о другой аварии, в которой был замешан ее отец много лет назад и которая произошла на том самом месте, где он погиб. Возможно, были и другие аварии.

Но маленькая девочка все никак не могла забыть свой сон. Он оплакивала смерть отца и никому не рассказывала о том, что ей приснилось. Несколькими годами позже — наверное, уже взрослой девушкой — она узнала подробности той, другой аварии, которая произошла восемнадцать лет назад на озере Сюрприз. Из-за ее отца погибла молодая пара. Их грудной ребенок выжил. Этот ребенок вырос. Он уже был подростком в то время, когда девочка увидела свой сон. И она — она вдруг все поняла. Она знала, как переживал тот мальчик из-за смерти своих родителей. Она вдруг поняла, что он испытывал — горечь утраты, ненависть и неотступное желание отомстить.

Сара смотрела прямо перед собой. Дорога была пуста, но она сосредоточенно вела машину.

— Ну, как, холодно или горячо?

Она посмотрела на него, ее лицо невольно смягчилось.

— Тепло.

— Ну, вот, — продолжил Торн. — Теперь наша маленькая девочка знала, что чувствовал тогда мальчик. Может быть, даже немного отождествляла свою боль с его болью. Боль, которая не проходит. Девочка заставляла себя есть, спать, держать карандаш и слушать, что говорят другие. Ей удалось закончить среднюю школу, и, может, теперь она подумала: «Нет, этого не могло быть. Какого черта, что я делаю со своей жизнью? Ведь это мне только привиделось. Это было всего лишь странное предчувствие, провидческий сон или что-то в этом роде». Как бы там ни было, она закончила колледж, поступила на юридический факультет. Наверное, ее вновь начали посещать прежние мысли, и она решила…

— Нет, — прервала она рассказ. — Теперь холодно.

— Хорошо. — Торн закрыл глаза, прижав ладонь ко лбу. — А, знаю. Она не переставала об этом думать. Ни на секунду. Эта боль всегда была с ней.

— Теперь теплее, — сказала Сара.

— Конечно, конечно. Да еще и учеба на юридическом факультете. Она хотела, чтобы над ним свершилось правосудие. Хотела выяснить свои законные права. Все такое. Ведь наша девушка — существо цивилизованное. Зайдите к ним в гостиную. Побеседуйте с ее матерью. С девочкой занимались, ее учили тому, что хорошо, что плохо. Может быть, в эмоциональном плане она чего-то и недополучила, ей не хватало тепла и ласки, но, в целом, она была девушкой совестливой, у нее были принципы. Она хотела отомстить этому негодяю, но сделать это в рамках закона, если это вообще возможно.

Итак, она заканчивает юридический факультет и теперь уже понимает, что закон ей не поможет. Она начинает заниматься юридической практикой — прекрасное занятие для того, кто испытывает угрызения совести из-за непреодолимого желания кого-то убить — и ездит на Ки-Ларго по выходным, наводит справки. Ну, вроде как проводит следственные мероприятия на месте преступления, и все такое. Может быть, она начала это делать еще в средней школе. Из газет она знает фамилию парня, а Ки-Ларго — маленький городишко, поэтому она находит его без труда. Но существует одно «но». Она не до конца уверена. Остается тень сомнения.

И потом, она представляет себе эту сцену — она появляется на пороге дома этого парня и заявляет ему: «Привет, я дочь человека, который убил твоих родителей. Может, поговорим?» Нет, это никуда не годится. Она решает действовать тайно. Берет девичью фамилию матери. В газете она читает про Кейт, про ее экологические баталии, и тогда наша юристка решает, что пришло время возлюбить древесных крыс.

Сара свернула с шоссе на дорожку, ведущую к дому Кейт. Торн молчал до тех пор, пока она не припарковалась рядом с домом. На востоке небо потемнело. Надвигалась еще одна гроза, несшая с собой песок Сахары.

Она выключила мотор, смахнула прядку волос с уголка своего рта. Когда она повернула к нему лицо, он продолжил:

— Они с Кейт проводят довольно много времени вместе, и она начинает входить во вкус. Она не испытывает особого восторга по поводу древесных крыс — но Кейт, Кейт ей нравится.

Девушка знакомится с тем парнем. Вот здесь это и произошло. Парень приезжает сюда однажды вечером — по-моему, в один из выходных дней в сентябре — чтобы приготовить свое фирменное блюдо, дорадо по-калифорнийски, для Кейт, и эта прелестная женщина тоже оказывается здесь. Чья это была идея?

Она тихо произнесла:

— Это была судьба.

Торн ухмыльнулся и сказал:

— Ну вот, мы почти добрались до сегодняшнего дня. Женщина находит мужчину, который, как она полагает, убил его отца. Затаскивает его в постель. Изо всех сил пытается вытянуть из него правду. Но вместо того, чтобы сознаться, что он убил ее папу, он в нее влюбляется. Он приглашает ее принять участие в своей небольшой церемонии, как она это называет. Он готов сознаться во всех своих грехах, но что делает она? Она идет поплавать и плещется в воде.

— Вовсе она не плескалась, — возразила Сара. — Ты думаешь, для нее это было легко? Думаешь, она могла войти в воду, зная, что там когда-то произошло, не чувствуя… — Она сжала рычаг переключения передач. — Она не плескалась.

— Хорошо, она не плескалась. Она плыла и не плескалась. Но нужный настрой уже исчез. Возможно, мне это только что пришло в голову, возможно, она стала беспокоиться. Может быть, она не захотела услышать его признания после всего, что между ними было, и поэтому притворилась веселой и бесшабашной, самоуверенной, так что ему расхотелось раскрывать перед ней душу.

— Возможно, — сказала Сара. — Может быть, именно это она и чувствовала.

Торн снял руку Сары с рычага и легонько сжал ее в своих ладонях.

— Но почему она не захотела услышать правду? Почему, потратив столько лет на поиски этого типа, в ту самую минуту, когда он наконец готов был ей открыться, она дала задний ход, стала шутить, разделась и пошла купаться? Почему эта женщина так поступила?

Сара сказала:

— Может, она была смущена. Может, испытывала отчаяние, страх и смущение.

— Что ж, — сказал Торн, — тогда я знаю, что она чувствует.

Они зашли в дом, и, пока Сара была в ванной, Торн достал бутылку вина из кладовой Кейт. Ничего особенного, вино из какой-то бакалейной лавки в Нью-Йорке. Он разлил вино по хрупким коньячным бокалам и принес их в гостиную.

Из темноты, царящей в глубине дома, возникла Сара. Она вошла в гостиную и села на диван напротив Торна. Взяла свой бокал и, держа его в поднятой руке, произнесла тост:

— За мастерство рассказчика.

Торн ответил:

— За умение плавать без брызг.

Они выпили, и Торн почувствовал, что воздух стал чуть сладковатым из-за надвигающейся грозы. Стемнело, но никто из них не сдвинулся с места, чтобы зажечь свет. Торн снова наполнил бокалы вином.

Когда по комнате пронеслись первые порывы ветра, Торн встал и приблизился к Саре. Ее губы приоткрылись, и она подвинулась, чтобы он мог сесть рядом. Он опустился на диван. Сара прикрыла веки и склонила голову к нему на грудь. Он обнял ее, а она прижалась к нему, вдыхая его запах. Торн чувствовал исходивший от ее волос аромат травяного шампуня, ее собственный запах, более насыщенный и интенсивный, поцеловал ее в пробор. Сара крепко обняла его.