Читать книгу "Уцелевшие - Мэрион Зиммер Брэдли"

Здесь на мозаичном полу крошечными камешками была выложена картина: охотники-ящеры, сидя на животных, похожих на бесхвостых динозавров, представляющих собой нечто среднее между диплодоком и лошадью, стреляли из луков в чудовище, похожее на самого тираннозавра-рекс. «Лошади» ящеров были выложены ярко-красными камешками; наездники с мордами протозавров черным янтарем; ужасный, возвышающийся над ними зверь был сапфировым и аметистовым с ярко-белыми камешками вместо зубов; даже изображенное на рисунке, это чудовище было ростом с Дэйна. Зеленые каменные джунгли окружали наездников и место схватки; крошечный птеродактиль золотой птичкой парил в бледно-зеленом небе. И всю картину закрывал прозрачный слой стекловидного камня, сохранявшего изображение тысячелетиями.

— Дельм Велок ошибался, — взволнованно сказала Райэнна. — Вот доказательство в пользу теории Анадриго, доказательство, которое убедило бы самого Дельма Велока! Вовсе не космический корабль швефеджей явился причиной колонизации этого мира. Посмотри, еще до того как на этот мир обрушился неизвестный катаклизм, заливший расплавленным стеклом всю картину, здесь уже существовала независимо развившаяся раса протозавров! Аратак, Драваш! — окликнула она. — Вы понимаете, что это за сокровище? А после катаклизма — когда, возможно, планета столкнулась с астероидом или с настоящим метеоритным дождем из космоса, а может быть, произошло и полярное смещение с громадной вулканической активностью, — после такого катаклизма могли выжить лишь немногие, отброшенные назад, к варварству, а вокруг развивалась новая раса млекопитающих! — Она задумчиво помолчала. Но все произошло, должно быть, миллионы лет назад, Дэйн! И песчаник, покрывавший это место, сформировался в древней пустыне. В какие-нибудь последние тысячи лет!

Дэйн уставился на мозаику, покрытую слоем стекла. Его глаза, уже привыкшие к полумраку, разглядели, что внутри дом был сложен из аккуратно обработанного грубоватого серого камня. Снаружи камень сплавился в стекловидную массу.

— Но что же это за катаклизм… — начал было он и замолчал. Он знал, какой нужен катаклизм, чтобы случилось подобное. Только одна сила во всей вселенной могла взять на себя ответственность за происшедшее.

— Ну, вероятно, это был поток гигантских метеоров и пересечение орбит с взорвавшейся луной — ведь вокруг планеты существует астероидный пояс… начала говорить Райэнна, но Дэйн прервал ее.

— Нет, — заявил он, — это была не природная катастрофа, дорогая. Во всем виноваты они сами.

Она подняла голову и уставилась на него. В свете падающего снаружи солнечного луча Дэйн разглядел, что ее волосы у корней уже приобретают медный цвет. Для Райэнны, чей народ тысячелетиями жил мирно, естественным было предположить, что в совершившемся виновата природная катастрофа. Дэйн же вырос в мире, запуганном призраком атомной войны. Он вспомнил, как просыпался по ночам от звуков моторов пролетающих самолетов, с ужасом думая: вот сейчас…

— Ядерная война, — сказал Марш. Он выпрямился и прошел к углу, где стояла метровой высоты статуя ящера, выполненная из незнакомого прозрачного лилового камня. Теперь землянину стало ясно все. — Может быть, в этом и причина их табу на метательное оружие; оно — как напоминание, к чему все может привести. Выжившие после катаклизма обучили этому развивающихся гуманоидов. И может быть, страх перед небом и звездами явился следствием неясных воспоминаний и легенд о падающих с неба ракетах и бомбах… И держу пари, что если начать копать дальше, то можно будет обнаружить здесь остатки бомбоубежищ, подземные пещеры… — Он сам себя оборвал на полуслове. Фрагменты гигантской загадочной головоломки начали складываться в единую картину. Эта статуя со столь же непонятным выражением морды, как и у статуи святого Аассио на рыночной площади в Раналоре. Подземные пещеры, белый цвет кожи, очевидно, приобретенный из-за постоянного пребывания в темноте.

«За нас святые страдали на солнце…» — подумал он, а вслух произнес:

— Хотя земли обетованные тихи и прохладны… Боже милостивый, ведь это стояло все время у меня перед глазами, было у меня под носом! Райэнна, ты помнишь что-нибудь из записей о местной религии?

Стоя на коленях, она подняла на него глаза, продолжая рукой бережно поглаживать гигантского динозавра с белыми зубами, закрытого стеклом.

— Ничего особенного, — сказала она. — Все так расплывчато и запутанно. Добрые силы находятся под землей, а злые силы спускаются с небес ночью. Все святые и боги являются протозаврами, за исключением двух богинь плодородия, которым поклоняются только обезьяноподобные.

— А каков цвет непорочности? — нетерпеливо спросил Дэйн, и она недоуменно уставилась на него.

— Белый, конечно. И святые…

У входа в нерешительности замялся Джода, затем протиснулся внутрь, шагнул на мозаику и тут же отшатнулся, удивленно раскрыв глаза при виде статуи в углу.

Дэйн, тщательно подбирая слова, заговорил по-карамски, на родном диалекте парня.

— Джода, — сказал он, — с тех пор как мы бежали из Раналора, у нас от тебя нет секретов, но я помню, что несколько раз мы переходили на наш собственный язык, произнося слова, странно звучащие для тебя. Подумай. Не слышал ли ты, чтобы мы обсуждали белых… — и Дэйн медленно произнес карамскую фразу, которую люди Раналора использовали, говоря о ящерообразных, — Первых Людей?

— Только один раз утром в том странном лагере, — сказал Джода, — и я еще подумал, что ты так насмехаешься над моей госпожой, поскольку ты упоминал призрак святого Аассио и говорил о мифическом существе, которое не оставляет следов…

— Видишь? — сказал Дэйн, обращаясь к Райэнне. — А какого цвета святые, Джода?

Джода уставился на статую в углу и прошептал:

— Они белые. Белые, но внешне — как Первые Люди…

— А почему в легендах святые всегда умирают? — спросил Дэйн.

— Клянусь Матерями! — взорвался Драваш. — Громкоголосый должен знать об этом!

Райэнна нетерпеливо повторила вопрос Дэйна:

— Задав, почему святые умирают, когда выходят страдать на солнце?

— Почему… ну просто умирают, — сказал он. — После блаженной прохлады и сумрака Обители Святых они не в состоянии выдержать беспощадные солнечные лучи… Одни умирают от нестерпимой жары, другие умирают от ужасных болезней…

— Дэйн! — взволнованно воскликнула Райэнна, и тот кивнул.

— Некоторые из тех протозавров выжили, — сказал он, указывая на пол, покрытый стеклом. — Выжили, укрывшись под землей в бомбоубежищах. Когда радиационный фон понизился, они начали выбираться наружу и превратились в Первых Людей. Но некоторые остались в подземельях, стараясь выжить, используя новые научные достижения… Ведь у них для совершенствования технологий были миллионы лет, проведенных в темноте!

— Но… почему они белые, Дэйн?

— Генетические изменения, — сказал Марш. — Белая окраска, превратившаяся в доминирующий фактор на протяжении многих веков, да что там веков — тысячелетий! Так что в конце концов их потомки просто уже не могли выходить наружу без длинных накидок и капюшонов. Но и эти предосторожности не помогали — Бельсар слишком интенсивно испускает ультрафиолетовые лучи, и, вероятно, эти накидки позволяли им прожить ровно столько, сколько требовалось для исполнения той или иной миссии. Вспомни святого Аассио, разоружившего отряды варваров и обратившегося к ним с проповедью и убедившего поселиться в Раналоре, или святого Йояччо, разоружившего лучников Ашраку… Потом они должны были погибнуть, вероятно заболев раком кожи в острой форме…