Читать книгу "Двойник Декстера - Джеффри Линдсей"

Поскольку кофе уже закончился, я употребил свободное время на извлечение из багажника снаряжения и убедился, что оно аккуратно сложено. В моем рюкзаке лежали палатка и большая часть еды, и он показался мне гораздо больше и тяжелее, чем дома, когда я его собирал.

Прошло не менее получаса, прежде чем к рейнджерскому домику подъехала последняя машина — старенький потрепанный «кадиллак» с Дугом Кроули и его группой. По пути они останавливались отлить и купить печенья. Но уже через десять минут мы вышли на тропу и двинулись навстречу Удивительному Приключению в Диком Лесу.

Мы не увидели на обочине тропы орхидею-призрак. Большинство мальчишек ловко скрыли сильнейшее разочарование, а меня от скорби по разбитым надеждам спасла лишь необходимость поправлять лямки рюкзака Коди, таким образом помогая ему держаться вертикально при ходьбе. Как нам объяснили на одном из собраний, фокус заключался в том, чтобы вес груза приходился на набрюшный ремень, а лямки на плечах должны быть туго затянуты, но не слишком, иначе нарушится кровообращение и онемеют руки. Добиться нужного соотношения удалось не с первой попытки, пока мы шагали по тропе, и, когда Коди кивнул, показывая, что все в порядке, у меня самого онемели руки, и пришлось начинать сначала. Но как только к моим плечам вернулась чувствительность и мы смогли идти нормально, я ощутил жгучую боль в левой пятке; не успели мы проделать и полпути до кемпинга, а я уже натер потрясающую мозоль.

Тем не менее мы добрались до лагеря невредимыми, в относительно хорошем настроении и очень быстро разбили под развесистым деревом удобную новенькую палатку. Фрэнк собрал мальчишек на прогулку, и я заставил Коди отправиться с ними. Он хотел пойти вместе со мной, но я отказался. В конце концов, он стал скаутом именно для того, чтобы научиться вести себя как обычный мальчик, и уж точно не научился бы этому, повсюду болтаясь в моем обществе. Я объяснил ему, что на прогулку придется отправиться самостоятельно и поучиться взаимодействию, поскольку пора уже начинать. И потом, у меня болела мозоль, и я хотел разуться и посидеть в тени, не делая ровным счетом ничего — только растирать ноги и предаваться жалости к самому себе.

Итак, я сидел, привалившись к дереву и вытянув босые ноги, а в отдалении замирали голоса: энергичный баритон Фрэнка перечислял удивительные факты, перекрывая пронзительные голоса дурачившихся мальчишек, а неукротимый Марио распевал «Дыру в ведерке». Может быть, кто-нибудь додумается скормить его аллигатору?

Потом наступила тишина, и несколько минут я наслаждался ею. Между деревьями дул прохладный ветерок, освежая мое лицо. Мимо пробежала ящерица и вскарабкалась на дерево у меня за спиной; на полпути она обернулась, чтобы осмотреться, и раздула пунцовое горло, явно вызывая врага на честный бой. В небе пролетела огромная цапля, разговаривая сама с собой. Вид у нее был слегка неуклюжий, но, возможно, она нарочно прибегла к своего рода маскировке, усыпляя таким образом бдительность добычи, которая наверняка ее недооценивала. Я видел, как такие птицы охотятся, — они двигаются с быстротой молнии и несут смерть зазевавшейся рыбе. Стоя очень спокойно, милые и пушистые, они внезапно пронзают воду и выпрямляют с нанизанной на клюв рыбой. Прекрасный план. Я ощутил некоторое родство с цаплями. Как и я, они таили хищную натуру под маской.

Цапля скрылась в болоте, и вместо нее появилась, хлопая крыльями, стайка белых птиц поменьше. Словно встревоженный их появлением, ветер зашелестел в деревьях и снова подул на меня, лицу и ногам стало очень приятно. Волдырь на пятке перестал пульсировать, я слегка расслабился, и даже проблемы с Худом, Доуксом и Свидетелем ненадолго отошли на второй план. В конце концов, это был чудесный день в девственном лесу, посреди прекрасной вечной природы, в том числе с птицами. Здесь ничего не изменилось за десятки веков и с тем же успехом могло просуществовать еще лет пять-шесть, пока кому-нибудь не придет в голову построить дома. Прелестные дикие существа убивали друг друга вокруг меня, и я чувствовал несомненное умиротворение, сидя здесь и сознавая себя частью процесса, происходящего с начала времен. Может быть, люди не зря так любят природу.

Все было очень мирно и чудесно и длилось почти целых пять минут, а потом надоедливая тревога вновь начала просачиваться и досаждать, и роскошный пейзаж показался не красивее рисунка на убогой старой открытке. Какая разница, что этот лес вечен? Декстер-то не вечен. Мое время истекало, уходило в Длинную Темную Ночь, — какой толк от дерева, если оно вырастет в мире без Декстера? Пока я сидел здесь, восхищаясь птичками на воле, в реальном мире двигалась к финалу Моя История. Уцача и опыт помогут мне пережить атаку Худа и Доукса, но если они покинут меня, все будет кончено. Не отыскав способа противостоять им, я вынужден буду провести остаток дней в тюремной камере.

Но даже если я увернусь от недоброжелателей, Свидетель будет и дальше маячить передо мной и угрожать неопределенностью. Я попытался вернуть себе ощущение тихого спокойствия, с которым проснулся вчера. С тех пор многое произошло, но вместо того, чтобы проявить уверенность и профессионализм, свойственные мне раньше, и решить проблему, я сидел под деревом в болоте, наблюдал затичками и понятия не имел, что делать. У меня не было плана. Честно говоря, даже проблеска дельной мысли, способной превратиться в план. По крайней мере я надеялся обрести некоторое утешение, сидя здесь, в глуши, где хищники пользуются заслуженным уважением, и это очень приятно. Но, к сожалению, никакого утешения я не чувствовал, вот ни капли. Впереди я не видел ничего, кроме боли и страданий, и на мою долю должно выпасть очень много и того, и другого.

— А, ты тоже не пошел, — произнес бодрый голос за спиной и так меня перепугал, что я чуть не подпрыгнул. Я обернулся посмотреть, кто так грубо вмешался в ход моих мыслей.

К дереву с нарочито небрежным видом прислонился Дуг Кроули, словно пытался разучить этот жест, но сомневался, все ли понял правильно. Его глаза за стеклами очков в проволочной оправе казались слишком удивленными для беззаботного человека. Он был примерно моих лет, крупного сложения, слегка рыхлый. Коротко подстриженная щетинистая бородка, наверное, предназначалась для сокрытия второго подбородка, но не вполне справлялась с задачей. Тем не менее, несмотря на свои размеры,

Дуг сумел тихонько подкрасться ко мне, и я ничего не услышал. Меня это рассердило не меньше, чем его фамильярная бодрость.

— В смысле гулять, — с надеждой произнес он. — Ты не пошел гулять. Тоже… — На губах Дуга мелькнула и исчезла слабая поддельная улыбка. — И я… — Без всякой необходимости добавил он.

— Да, вижу, — ответил я. Моим словам явно недоставало приветливости, но я не собирался заводить беседу, и попытки Кроули казаться дружелюбным выглядели столь очевидно фальшивыми, что во мне взыграло оскорбленное чувство профессионала: я потратил очень много времени и сил, чтобы научиться имитировать человеческие чувства. А он почему не смог?

Дуг долго смотрел на меня, вынуждая вытягивать шею, чтобы ответить тем же. Его ярко-синие глаза казались слишком маленькими, за ними происходило нечто такое, чего я не понимал и, честно говоря, не желал знать.