Читать книгу "Грехи маленького городка - Кен Джаворовски"

начала кашлять. Я поднял ее выше. Руки ныли. Веревка ослабла, но совсем чуть-чуть. Пола по-прежнему дышала, очень хрипло, и я не знал, что еще сделать, кроме как говорить, продолжать говорить с ней.

– И потом, все последующие годы, Пола, все эти годы ты делала меня счастливым, и теперь я собираюсь сделать счастливой тебя. Мы сожжем эти деньги, они фальшивые, и я буду счастлив, потому что знаю, знаю точно: то, что у меня было, что было у нас, – оно хорошее и настоящее. Только это на самом деле имеет значение, только это. Сейчас до меня наконец-то дошло. Я знаю это, Пола. Знаю.

Руки ужасно устали. Мышцы болели, горели, как в огне. Я приказал им оставаться сильными. А потом сказал:

– Теперь мне все ясно.

Пожалуйста, Пола, прости меня.

Теперь я знаю.

Я люблю тебя.

Я не позволю тебе уйти. Буду держать вечно, если понадобится.

Останься со мной.

Останься.

Келли

Мы были в трех милях от пляжа.

– Смотри вниз, на пол, – велела я Габриэлле из-за руля.

– Почему?

– Мы с тобой раньше океан не видели. Не хочу, чтобы он представал перед глазами по кусочкам: немного тут, немного там. Лучше увидеть его сразу весь, целиком. Поэтому на всякий случай не поднимай глаза. Гляди на свою обувь.

– А ты как же?

– А я буду смотреть только на дорогу.

Я придумала этот план на лету, но он казался вполне годным. Хотя на самом деле он нам не требовался. На светофоре я сверилась с навигатором и обнаружила, что впереди до самого берега лежит равнинная местность. Я покосилась на Габриэллу. Та смотрела на свои туфли, и на ее ужасно измученном лице появилась печальная улыбка. Я и сама вымоталась, но куда меньше.

– Я верю в Бога, – сказала Габриэлла. Сказала неожиданно, но я все же не удивилась.

– Это хорошо.

– Не хотела ничего тебе говорить, думала, ты не поймешь. Решишь, что это глупо.

– Не решу. Потому что это не так.

– Я думаю, Бог специально так устроил, чтобы мы могли вместе приехать на пляж.

– Тогда он не слишком умелый бог, если не придумал ничего получше.

– Пожалуйста, не ерничай. Не надо. Незачем тебе… Келли.

– Да, согласна. Наверное, я просто так защищаюсь.

– Ты красивая. И зуб даю: ты… однажды ты выйдешь за Пола.

Я собралась было сказать: «Ну да, очаровательная парочка получится: однорукий мужик и тетка с заячьей губой», но не сказала. Хватит с меня таких мыслей.

– Расскажи мне что-нибудь. Что угодно, – попросила я.

– О чем?

– Например, что ты почувствовала, когда коснулась руки того парня… Бена, да? На занятиях по изучению Библии.

– Знаешь, я… боюсь потерять то ощущение, если попытаюсь передать его словами. Может, это глупо…

– Нет, не глупо. Тогда не рассказывай, пусть оно останется с тобой. Не теряй его. Сохрани внутри.

Впереди появился знак парковки при пляже. Небо начинало светлеть. Мы идеально рассчитали время. Габриэлла по-прежнему смотрела в пол.

А потом вдруг вся напряглась, давая отпор приступу боли.

– Габриэлла.

– А?

– Точно не хочешь укол? Может, половинку дозы?

Габриэлла покачала головой и внезапно резко втянула ртом воздух.

– Не надо… ничего… совсем, – выдавила она потом. Ясно было, с каким трудом теперь даются ей слова. Это становилось очевиднее с каждым вдохом.

– Мы почти добрались, – сказала я ей и впервые с детских лет помолилась про себя богу – неважно какому, любому богу. Я просила помощи. Потом посмотрела на Габриэллу, как она сопротивляется боли, и перестала просить. Я стала требовать. Мысленно я сказала ему: «Ты должен дать этой девочке время. Хотя бы еще чуть-чуть. Ты просто обязан. Не смей забирать ее. Только не сейчас».

Я въехала на стоянку, припарковалась. Вид на океан закрывала длинная высокая дюна. Я выскочила из машины, достала с заднего сиденья кресло-каталку и разложила прямо на бегу, спеша к пассажирской дверце.

– Давай, моя хорошая, – сказала я тихо. Габриэлла попыталась ответить, но не смогла произнести ни слова, и я прочла в ее глазах понимание того, что с ней сейчас происходит и чему предстоит вот-вот случиться. – Не разговаривай. Я тебе помогу. – Потом я наклонилась к машине и попросила: – Обхвати меня за шею.

Габриэлла обвила меня слабыми руками. Я приподняла ее, упираясь в колени девочки своими, развернула и усадила в каталку.

– Вот и хорошо. Хорошо. Солнце встает, уже краешек видно. Только помни: не подглядывать. Смотри вниз, ладно? Только вниз.

Я не была уверена, что Габриэлла слушает, и говорила лишь ради того, чтобы нарушить словами тишину и заглушить собственные страхи. К пляжу вела дорожка из жесткого пластика, и я покатила по ней инвалидную коляску. Та скрипела и гремела колесами, и я металась между желанием помчаться вперед и попыткой двигаться медленнее, чтобы не сделать больно Габриэлле, которая тихо застонала, когда каталку тряхнуло.

Мы поднимались на дюну, пока дорожка не привела нас на гребень и впереди не открылся океан.

– Почти добрались! – с деланой радостью в голосе воскликнула я.

Дорожка закончилась.

Я уже слышала звук прибоя. Мы были, наверное, ярдах в пятидесяти от воды.

– Я тоже стараюсь не смотреть на океан. Не хочу увидеть его раньше тебя. Пусть это произойдет одновременно. Не поднимай пока глаза.

Габриэлла ничего не сказала.

– Ты слышишь меня?

Она кивнула один раз.

И этот кивок, слабое движение головы вверх-вниз, вдруг сломало меня. Я задержала крик в глотке, пока не стало больно. Потом обошла каталку и встала впереди нее.

– Девочка моя, Габриэлла, послушай. Дорожка кончилась. Но я запросто тебя донесу. Зацепись руками мне за шею. Всего еще разок. Сможешь?

Она чуть сдвинулась, давая мне возможность подсунуть руку ей под коленки, а вторую – за спину и поднять. Я знала, что Габриэлла худая и легкая, но сейчас она показалась мне еще и очень маленькой.

Я чувствовала отчаянное биение ее пульса. И быстрое рваное дыхание у меня на щеке.

Организм девочки отказывал.

Горло снова сдавило, и мои слезы закапали на лицо Габриэллы.

– Мы почти добрались. Посмотри на меня. Сможешь? Посмотри на меня. Не страшно, если не получится, но…

Ее глаза открылись и заглянули прямо в мои.

И я сделала шаг вперед, держа Габриэллу на руках. Мы смотрели друг на друга.

Моя нога ступила на песок.

– Все будет отлично, – произнесла я все тем же обнадеживающим тоном, который раздражал меня саму. А потом оборвала себя. Сжала зубы. Сглотнула комок боли в горле. – Мы обязательно доберемся, – пообещала я и поглядела прямо на девочку,