Читать книгу "Штильскин - Эндрю Бакли"

Лили. Спина болела так, словно он ударился ею о груду камней, и он решил, что синяки с неё не сойдут несколько лет. Напротив него сидел, склонив голову набок, огромный Кот. Роберту он показался знакомым.

— Я и должен быть тебе знаком, — сказал Кот. — Последние сутки я жил в твоей голове. Тебе бы там прибраться. Такой бардак.

— Ты же Чеши… В смысле, ты Кот.

— Да, это я. И благодаря тебе, я вернулся в Этосторонье, по крайней мере, на время. За это, и за то, что ты позволил мне жить в твоей голове, я хочу тебя щедро отблагодарить. Идём со мной.

Роберт с трудом поднялся на ноги и пошёл рядом с Котом. Они покинули двор, но вместо того, чтобы карабкаться по развалинам, перед ними открылась тропа; обломки зданий улеглись, формируя ровную поверхность.

— Удивительно, — сказал Роберт.

— Это мелочи, — сказал Кот. — Иногда устаёшь парить и болтаться, и хочется как следует размять ноги.

— В сказках ты всегда выглядишь как обычный домашний кот. Я не ожидал, что ты окажешься пантерой.

— Когда проживёшь столько, сколько я, внешность начинает наскучивать. Между нами, вообще-то я никак не выгляжу. Впрочем, мне всегда нравились коты, поэтому я постоянно принимаю их форму. Удивительные создания. Никогда не знаешь, о чём они думают; очень таинственные существа.

— Что теперь будешь делать?

— Не знаю. Я слишком много провёл времени, не существуя. Было бы неплохо хоть недолго просто побыть. Думаю, буду путешествовать между Этостороньем и Тостороньем, может, выучу новый язык. Как знать?

— Ты хотя бы представляешь, чем займёшься. Я же не знаю, какое будущее меня ждёт.

Кот остановился, повернулся к Роберту и сел.

— Роберт Даркли, сын безумца, в младенчестве оторванный от дома. Твоя жизнь только начинается.

— Значит, я тоже сойду с ума, как считают все вокруг?

— Честно говоря, немного безумия — не самая плохая вещь. Я знаю, чего ты желаешь сильнее всего.

— Увидеть отца.

— Увидишь. Выбери время, я открою для тебя дверь. — Кот вздохнул. — Тебе нужно вернуться во двор. Твой друг гном долго не протянет, к тому же скоро прибудет директор Агентства, так что мне пора скрыться.

— Мы ещё встретимся?

— Я буду рядом.

Роберт посмотрел в сторону двора, увидел там открытую дверь.

— Спасибо тебе за всё, — сказал он.

Но Кот исчез.

* * *

Когда Роберт вернулся во двор, то увидел Лили и Гника, склонившихся над генералом Гнарли. Гном был бледен; его правая рука и большая часть тела были перевязаны. Роберт заметил пятна крови, проступающие сквозь повязки. В глазах Гника блестели слёзы.

— Не печалься, — хриплым голосом произнёс генерал Гнарли. — Рано или поздно наш путь подходит к концу.

— Спасибо вам за всё, генерал, — сказала Лили. — Для меня было честью сражаться с вами плечом к плечу.

— Увидимся на той стороне, — сказал Гник.

— Даже не знаю, что сказать, генерал, — произнёс Роберт.

— Всё хорошо, дебил, — сказал генерал и кашлянул. Крошечный человечек умолк и жизнь ушла из его глаз.

— Агент Красноплащ! — раздался резкий голос с середины двора. — Потрудитесь объяснить, что здесь происходит.

Лили и Роберт обернулись и оказались лицом к лицу с невысокой пожилой дамой в тёмном костюме. Её волосы были туго стянуты в хвост на затылке, маленькие глаза похожи на бусинки. Она курила сигарету, вокруг неё клубился дым. На Роберта она произвела ясное впечатление человека, который, если его чем-нибудь разозлить, без раздумий оторвёт вам конечности.

— Роберт, это Мэйделин Гусь, директор Агентства. Директор, это…

— Роберт Даркли, — каркнула пожилая женщина. — Я знаю, кто вы, мистер Даркли.

— Румпельштильскин мёртв, — сказала Лили. — Роберт сумел остановить заклинание до его завершения. Джек нас предал.

— Это я тоже знаю, — бросила директор. — Агент Траль добрался до меня уже после того, как я отправила Джека. Шляпник сообщил ему, что за побегом стоял Джек. Скоро прибудет Городская Стража, чтобы сопроводить его в Башню.

— Но…

— Никаких исключений, Лиллиан. Я такой же заложник правил, как и все остальные.

— Да, директор, — покорно сказала Лили.

На руинах появились двадцать стражников, прошедших, вероятно, через ту же дверь, что и директор. Они были облачены в полностью чёрные доспехи с красными перьями и шлемы, закрывающие лица. Все они были хорошо сложены и, скорее всего, переломили бы Роберта, словно тростинку. Двое из них подняли Джека с земли и влепили ему пару пощёчин, пока тот не пришёл в сознание.

— Г… где дворф? — спросил Джек, который вёл себя совсем, как пьяный шотландец.

— Джексон Рутерфорд Гусь, — заговорила директор сквозь облако дыма, — настоящим вы обвиняетесь в подстрекательстве и пособничестве известному преступнику Румпельштильскину в его попытке сбежать из заключения и уничтожении ограничителей дверей. Городская Стража незамедлительно сопроводит вас в Башню. Агент Траль встретит вас на границе Северных земель с целью удостовериться, что вы успешно доставлены в Башню. От себя добавлю: даже представить не могу, что может разочаровать меня сильнее, сынок.

Роберт наклонился к Лили.

— Её сын?

— Уберите его с глаз моих! — приказала директор.

Стражники повели Джека через двор. Тот отчаянно рвался из их хватки, обернулся через плечо и крикнул:

— Я хотел, как лучше, матушка! Хотел вернуть нам цель!

Джека увели прочь, а директор снова закурила.

— Директор — мать Джека. Она руководит Агентством несколько сотен лет, — сказала Лили.

— Матушка Гусыня? Женщина, которая читает детям сказки?

— Когда Злая Королева даровала Джеку и его семье бессмертие, наибольшую выгоду из этого извлекла его мать. Она была простой женщиной, кажется, швеёй. В Агентстве она увидела свою новую цель, и со временем, её назначили директором. Вскоре завербовали и Джека.

— Она отправляет в тюрьму единственного сына.

— Не самое лёгкое решение, полагаю.

— Совсем не лёгкое! — рявкнула директор, и Роберт едва не подпрыгнул, когда невысокая женщина подошла к ним.

— Агент Красноплащ, я хочу, чтобы вы доставили тело генерала его народу, и, ради всего святого, наведите тут порядок. — Директор повернулась к Роберту, вместе с ней переместилось и облако дыма, словно оно было за ней закреплено.

Роберт решил на это указать, но подумал, что такие мысли лучше держать при себе.

— И что мне с вами делать, мистер Даркли?

— Я… — начал Роберт.

— Вопрос был риторический, Даркли, заткнись.

— Есть, мэм.

— Обычно мы должны стереть тебе память и выбросить обратно в