Читать книгу "Чужой для всех. Книга 3 - Александр Михайлович Дурасов"

Фразы продуманные, речь медленная, с акцентом. Голос глухой, с небольшой хрипотцой.

— Новый год, товарищи, принес большие неприятности нашим союзникам. Германия, начав наступление в Арденнах, успешно продвигается вглубь Бельгии. Стратегические мосты через реку Маас находятся в их руках, что позволяет им вести масштабную операцию по захвату Брюсселя и Антверпена. Кроме того, немцы нанесли серьезный неожиданный удар в районе Страсбурга. Союзное командование в панике. Англо-американские войска отступают, потеряв стратегическую инициативу. В мой адрес идут секретные письма от президента США и премьер-министра Англии об оказании им помощи. Я, собственно, и собрал вас по этому вопросу. Хочу услышать ваше мнение. Позволить ли немцам дальше вести наступление или сбить их наступательный пыл своим мощным наступлением на Берлин?

Сталин сделал передышку. Взял трубку и стал набивать ее табаком, тем самым обдумывая дальнейший ход разговора. Раскуривать не стал. Отложил в сторону. Мрачно взглянул на притихших военных, продолжил речь.

— Мы приняли недавно трудное решение. Мы позволили Гитлеру снять несколько дивизий с Восточного фронта, а сами не проводили в это время крупных наступательных операций. Этим косвенно усилили группировку немцев на Западе. На то была причина, веская, основательная. Черчилль повел двойную игру. Он стал инициатором тайной операции «Немыслимое», направленной против Советского Союза. Нападение на СССР планируется на 1 июля. Коварство высшей пробы. Тайным замыслом Черчилль перечеркнул союзнические договоры. Теперь он просит нас о помощи. Вот это письмо, — глаза Сталина в гневе устремились на лежащий документ из Лондона. Вождь, протянув руку, пальцем несколько раз постучал по нему.

Сталин замолчал. Молчали и члены Ставки, понурив головы. Вдруг Жуков поднялся из-за стола и, глядя Верховному в глаза, смело произнес:

— Товарищ Сталин! Вы можете ознакомить нас с содержанием письма?

Пристальный взгляд маршала задел самолюбие первого лица страны. Сталин посуровел, но через несколько мгновений тень недовольства сошла с лица. Он спокойно сказал:

— Почему бы нет, товарищ Жуков? Вопрос серьезный. Вам готовить войска к наступлению. Кстати, солдаты получили подарки на Новый год?

— Да, товарищ Сталин! До каждой роты и батареи дошли подарки и поздравления от командования и тружеников тыла страны.

— Вот видите, товарищи! — Сталин улыбнулся. — Садитесь, товарищ Жуков. Советские люди делятся последним куском хлеба с армией. Все делают для фронта, для победы. Даже подарки собрали солдатам на Новый год. Поэтому своим решением мы должны приблизить дату окончания войны.

— Добить зверя в его логове — вот наше решение, Коба, — бросил реплику Ворошилов и оглянулся на Молотова и Берию.

— Хорошо сказал, Клим. Послушай пока, что пишет Черчилль.

Сталин взял письмо, медленно прочел вслух. Затем, не обращаясь к членам Ставки, разжег трубку, закурил, задумался. Маршалы молчали, ожидали сталинского резюме.

Верховный, сделав несколько затяжек, произнес:

— Видите, товарищи, история пишется по нашему сценарию, какие бы палки в колеса ни вставляли империалисты. Мы никому не позволим вести с нами двойную игру.

Затем Верховный поднялся, пошел по ковру. Десятки глаз членов Ставки напряженно смотрели на согбенную спину, удалявшуюся в сторону окна. Вдруг Иосиф Виссарионович остановился, обернулся, сверкнув черными глазами, жестко обронил:

— Кто не со мною, тот против меня, и кто не собирает со мною, тот расточает…

Маршалы замерли. Тишина необычная. Мощный, кристально чистый бой Кремлевских курантов, ворвавшись в кабинет, поглотил слова:

— Евангелие от Матфея, глава 12.

Когда куранты замолкли, Сталин плотнее задвинул шторы на окне, выходящем на кремлевский двор, и вернулся к столу заседания. Члены Ставки уважительно, даже подобострастно смотрели на Верховного Главнокомандующего.

— Что молчите? — буркнул Сталин недовольно, пробежав взглядом по лицам соратников. — Ви, товарищ Молотов, что скажете? Хроники сегодня не будет. И так понятно, что американцам и англичанам приходится туго.

Нарком иностранных дел торопливо поднялся, одернул на себе двубортный пиджак и, немного заикаясь, глядя на вождя, сказал:

— Воп-прос серьезный, Иосиф Виссарионович. От него не отмах-хнешься. Время играет н-на руку Германии. Она наступает на Западном фронте, мы стоим, без-здействуем. Как бы пресса молчание наше не выдала за под-дыгрывание немцам.

— Спокойнее, товарищ Молотов, не торопитесь с выводами, — мрачно выдавил Сталин. — Вспомните лучше, что мы почти три года ждали открытия Западного фронта. Мы истекали кровью на Волге и под Курском, а союзники медлили, все выгадывали, не реагировали на наши просьбы. Только когда мы разгромили всю восточную группировку немцев в операции «Багратион» и вышли к границам Европы, они ввязались в драку, и то потому, чтобы успеть к разделу европейского пирога. Как понимать такую нерасторопность Америки и Англии?

Сталин резко поднялся из-за стола, не дав говорить Молотову, добавил:

— Они хотели руками фашистской Германии раздавить нас. Не вышло! Они наши союзники потому, что им это выгодно! В этом суть империализма.

— П-победа над фашизмом будет об-бщей победой, Иосиф Виссарионович, — более взволнованно, чем прежде, вставил Молотов. — М-мое мнение — надо начать наступление.

— Хорошо, товарищ Молотов, садитесь. Мне понятно ваше мнение. Товарищ Буденный, что вы скажете?

Семен Михайлович Буденный неторопливо поднялся, расправил плечи, привычным жестом крутанув правый ус, спокойно произнес:

— Пусть, товарищ Сталин, генерал армии Антонов доложит нам о подготовке войск к наступлению. Давайте послушаем его и примем решение. Немцы бросили все свои резервы на Западный фронт, вот тут нам и пойти в атаку.

— И порубить фашистов, как капусту, — съязвил Берия с улыбкой и оглянулся на Сталина.

Маршалы засмеялись. Улыбнулся и Сталин, проронил:

— Так и будет, Лаврентий. Бронированной лавиной погоним фрицев до самого Берлина. Я согласен с товарищем Буденным, послушаем, что скажет нам шапошниковская школа.

Сталин окинул потеплевшим взглядом генерала Антонова, с кем порой сутками засиживался за оперативными картами, доброжелательно произнес:

— Доложите, товарищ генерал, членам Ставки о готовности войск к наступлению, только кратко.

Начальник оперативного управления Генерального штаба молодцевато поднялся, вытянулся. Быстро достал из папки оперативную записку и, не заглядывая в текст, твердым голосом стал докладывать:

— Товарищи! Оперативным управлением Генерального штаба разработаны две наступательные операции: Висло-Одерская и Восточно-Прусская. Для их проведения задействованы войска 1-го Украинского, 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов. Согласно плану сосредоточения войска 1-го Белорусского фронта начали выдвижение на вислинские плацдармы, с которых нанесут удары тремя общевойсковыми и двумя танковыми армиями, находящимися в 30–70 километрах восточнее Вислы. Стрелковые дивизии первого эшелона должны выйти к реке и переправиться на плацдармы к утру 8 января. Выдвижение должно закончиться 9 января. Георгий Константинович может подробнее остановиться на этом вопросе.

— Не надо, — глухо выдавил Сталин, недовольно зыркнув на генерала Антонова. — Если понадобится, товарищ Жуков нам доложит. Продолжайте доклад.

— Войска 2-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского, — вновь заговорил генерал Антонов, — к утру 7 января заканчивают сосредотачиваться на