Читать книгу "Призраки Бреслау - Марек Краевский"

– Странно, Рютгард, – послышался из темноты голос Мока, – ты ведь все-таки врач. Почему же мертвецы внушают тебе такое отвращение?

– Я венеролог, а не патолог.

Рютгард проклинал тот час, когда в заснеженном окопе, освещаемом лишь звездами, единственный раз проболтался Моку, как тяжело переносил занятия в прозекторской, – его товарищи-студенты демонстративно поглощали бутерброды с колбасой, а сам он исходил желчью над старой раковиной.

– Осмотрись хорошенько. Это Институт патологической анатомии и судебной медицины, – тихо сказал Мок и расправил собственноручно написанное признание. – А я тут пока кое-что почитаю. Проверю, не меняется ли под гипнозом почерк…

Лицо Рютгарда покрыла смертельная бледность. Из банки с формалином эмбрион таращил на него глаз с бельмом. Рядом с эмбрионом виднелся распяленный кусок кожи – надпись над волосами в паху объявляла: «Только для прекрасных дам», а устремленная вниз стрелка конкретно указывала, чем именно татуированный хотел осчастливить представительниц слабого пола.

– Скажи-ка мне, Рютгард, – голос у Мока был очень спокойный, – где мой отец и Эрика Кизевальтер? В твоем госпитале о них, само собой, и не слыхивали…

– Сначала ответь на мой вопрос. – Рютгард не сводил глаз с банки с отрезанной ладонью, повернутой таким образом, чтобы каждый студент мог ознакомиться с сухожилиями и мышцами. – Как ты меня раскрыл?

– Кто задает здесь вопросы, сука? – Тон Мока ни на йоту не изменился. Его коренастая фигура оставалась в тени.

– Мок, я обязан знать. – Рютгард перевел взгляд на стеллаж, где рядами стояли простреленные черепа. – Мне непременно надо знать, вдруг меня выдал член нашего братства? Я тебе сейчас назову адрес. Пошли туда своих людей. А пока они будут обыскивать подвал, мы мило побеседуем. Просто чтобы убить время. Будем спрашивать друг друга и отвечать на вопросы. И никто не скажет «вопросы здесь задаю я». Это будет спокойный разговор двух старых друзей. Согласен, Мок? Выбирай: на одной чаше весов – мое молчание и твое полицейское самолюбие, на другой – адрес и спокойный диалог. Ты же разумный человек, Мок. Или тебя настолько переполняет гнев, что ты готов колотиться о стену своей квадратной башкой? Что ты предпочтешь?

– А почему бы мне не отправиться со своими людьми в подвал? Мне так хочется повидаться с отцом и Эрикой… Тебя-то я всегда успею допросить.

– Ай-ай-ай, – Рютгард зажмурился, только бы не видеть жутких экспонатов, – адрес-то я и забыл. Останешься со мной – может быть, и вспомню… Тебе это не составит никакого труда. Я тебе расскажу про Кенигсберг и про кое-какие мои дела. Ты допросишь меня, я послушаю тебя…

Последовало долгое молчание. Наконец Мок выговорил одно-единственное слово:

– Адрес.

– Разум победил ярость. Лосхштрассе, восемнадцать, подвал номер десять. – У Рютгарда перехватило горло, стоило ему глянуть на огромный аквариум, где плавал в формалине двухметровый альбинос с негроидными чертами лица. – Теперь скажи, как ты вышел на мой след?

Мок крикнул в темноту:

– Лосхштрассе, восемнадцать, подвал номер десять. Одна нога здесь, другая там! Возьмите с собой сестру милосердия!

С лестницы донесся топот.

– Как ты вышел на мой след? – Сознание, что он может манипулировать Моком, приносило Рютгарду странное удовольствие. – Ну, где твоя безупречная логика?

– Помнишь, я тебе рассказывал о своих ночных тревогах? – Чиркнула спичка, и к потолку поднялся клуб дыма, немедленно высвеченный лампой. – Ты все сводил к различным участкам мозга, каждый из которых управляет чем-то своим. И ты меня тогда спросил, слышат ли звуки мой отец и моя собака. Я никогда ничего не говорил тебе про собаку. По той простой причине, что никаких животных у меня в доме не было. Откуда ты о ней узнал? Только если навещал меня ночью. Вопрос: зачем ко мне мог приходить Рютгард ночью? Ответа у меня не было. – Мок затянулся. Руки у него ходили ходуном. – Когда ты у меня ночевал, то курил перед сном и выбросил окурок в отверстие слива. Откуда ты узнал, что слив именно там – в углу за старым прилавком? Ответ: ты уже бывал здесь. Только я поверить не мог, что убийца, подсунувший мне письмо директора Вошедта, ты. Мне оставалось одно – проследить за тобой. К сожалению, слежку за тобой я установил только вчера. Смолор тайком проник к тебе в квартиру и спрятался на балконе. Я приказал ему глаз с тебя не спускать. Курт – парень простой и понял все буквально. Да оно и к лучшему.

Мок подошел к скелету в стеклянном шкафу.

– Теперь моя очередь задавать вопросы. Кто убивал? Кто следил за мной? Кто видел, кого я допрашиваю?

– Следили за тобой Росдейчер и его люди. – Рютгард уже как-то освоился в жуткой обстановке. – Ты и не подозреваешь, сколько их…

– Не подозреваю. – Мок снова уселся за стол. – Но ты мне все расскажешь. Сообщишь фамилии и адреса…

– Не забывай о дружеской форме нашей беседы. Ты не смеешь меня принуждать!

– Я уже тебе не друг, Рютгард. Мы познакомились в Кенигсберге. Все было подстроено?

– Да… Дай мне закурить! Не дашь? Обойдусь. В Кенигсберге мне велели устроиться на работу в госпиталь Милосердия Господня вскоре после того, как туда попал ты… Братья поручили мне убедить тебя написать опровержение. К сожалению, в госпитале такая возможность не представилась. Ты не хотел ни о чем слышать, кроме как о сестричке из своих снов. Мне пришлось последовать за тобой на фронт, а потом в этот проклятый город, где летом нет ни ветерка и малярийный воздух застаивается… Братья сняли мне квартиру и организовали врачебную практику. Ты даже не догадываешься, сколько среди нас врачей. Только что это я болтаю и болтаю, не даю тебе слова вставить… Скажи, ты и правда полюбил эту… Эрику Кизевальтер?

Мок отодвинулся подальше в тень. Лампа светила Рютгарду прямо в лицо. Стоило закрыть глаза, как под веками появлялись фиолетовые пятна. Много пятен.

– Правда, – услышал доктор.

– Так почему ж ты не признался ей в любви на пляже в Мюнде? – Рютгард много бы дал, чтобы разглядеть лицо Мока. – Она ведь спросила тебя после неудачной попытки любви втроем.

Доктор дернулся всем телом и сшиб со стола лампу. Сноп света упал на висящие на специальной стойке петли, которые некогда затягивались на шеях людей. Мок не пошевелился. Маузер его был нацелен прямо в грудь Рютгарду.

– Ты болван, Мок! – выкрикнул Рютгард и, не сводя глаз с пистолета, медленно проговорил: – Мы с Росдейчером ломали себе голову, как воспользоваться твоими навязчивыми идеями и фобиями для блага дела… Чтобы спасти честь братства. Я сказал Росдейчеру, что у тебя безумная страсть к рыженькой сестричке из Кенигсберга. Тогда он показал мне Эрику в «Эльдорадо». Ее не пришлось долго уговаривать. Идеальная приманка: рыжеволосая, худая, с большим бюстом, наизусть знает античных авторов…

– Какая ошибка, какая страшная ошибка… – Мок по-прежнему целился в допрашиваемого. – Пройдоха девка, пройдоха девка…