Читать книгу "Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2 - Вадим Булаев"

— Как? Когда?! — Серёга даже слегка протрезвел.

— Когда вы анекдоты травили несмешные, а дружок твой, пропойца, и как его Розочка только терпит, ржал аки конь! Нет, — поспешила успокоить домовая, — ничего такого... опасного не было. Этот ваш Марек, похоже, меня найти хотел из любопытства. Он же «без сомнения, красивую девушку» — явно передразнила демона Машка, — всё к столу приглашал, познакомиться, а я не выходила.

— Правда?

— Ага.

— Не помню, — покаялся Иванов.

— Конечно не помнишь! Вы же говорили под конец все и сразу, друг друга не слушали. И как расстаться-то умудрились? Думала, до утра гулять станете, новогодние запасы из кладовки разоряя... Или в ресторан попрётесь. Ладно, спать иди, я дальше сама. Сил моих нет на тебя такого... усталого глядеть.

— Я больше не буду, — подпустив жалобных ноток в голос, попробовал задобрить девушку Сергей.

Домовая рассмеялась.

— Будешь! Ничего страшного, лишь бы не часто.

— Часто — точно нет! — покладисто подкорректировал своё обещание парень, делая честное лицо.

— Верю, верю... Спокойной ночи.

***

С той памятной пьянки прошло пять дней. Командировочный из Ада не обманул — он действительно не путался под ногами у инспекторов, занимаясь порученной ему «картографией». Результатами проведенных изысканий демон даже счёл необходимым поделиться с парнями, перекинув по мессенджеру скрины с красными точками по всей области.

«Тут основные, — подписал свой подарок Марек. — Может, и пригодится когда». И добавил: «Предлагаю на следующей неделе посидеть по взрослому. Я тут на чудеснейшее местечко набрёл. И коньяк там не палёный, и обхождение вежливое, и девушек много красивых».

Приписка вызвала оживлённейшую дискуссию между приятелями, и они дружно постановили: «Не отказываться! Отдыхать тоже необходимо».

Швец, при этом, аж облизнулся от таких приятных, сходу доработанных его буйной фантазией, перспектив.

А под вечер, на Серёгин смартфон, позвонил неизвестный:

— Здравствуйте. Я — оборотень. И у меня к вам очень важное дело. Нужно встретиться. Обещаю попусту время не отнимать.

— Ну... давайте, — осторожно согласился инспектор, даже не представляя, с кем говорит и что от него может понадобиться.

Розыгрышем здесь явно не пахло — слишком серьёзно, подавленно говорил звонивший. Чувствовалось в его голосе что-то такое... надрывное, исстрадавшееся.

Наскоро согласовав детали и приметы, по которым узнают друг друга, рандеву назначили через час в центральном парке, у памятника Пушкину. Конечно, такое место гораздо больше подходит для романтических свиданий, только вот особо выбирать не приходилось. В кафе или ином общепите неведомый соплеменник Ерохи встречаться отказался наотрез. «Разговор долгий, лишние уши не нужны. Прогуляемся, воздухом подышим» — аргументировал свои странные условия он.

Швец, ещё не успевший свалить по своим делам в честь окончания рабочего дня, заметил:

— У памятника светло, а на аллеях — нет. Смотри, как бы чего не вышло.

Иванов покладисто согласился с товарищем:

— И имени своего этот дядя не назвал. И как на нас вышел — тоже отмолчался. Может, подстава?

Антон привычно взъерошил волосы.

— Может. Потому я прямо сейчас туда пойду и осмотрюсь. Если что — сообщу. Не ходить — не вариант. Вдруг информация ценная? — и исчез, не прощаясь.

***

... В назначенное время Сергей подходил к памятнику. С товарищем он уже успел встретиться и тот его авторитетно заверил, что ни снайперов, ни тонированных машин, переполненных злодеями, в кустах нет. Однако из невидимости призрачный инспектор выходить не стал, решив сопровождать коллегу тайно. И Иванов его в этой инициативе полностью поддерживал.

Несмотря на вечер и сырую осеннюю погоду — на асфальтированном, неплохо освещённом пятачке у памятника было относительно людно. Прогуливались парочки, тоскливо посматривал на часы паренёк, зажав в руке три блёклые гвоздики, изредка появлялись, почти сразу исчезая в сумраке боковых аллей, вечерние бегуны.

Желающих пообщаться по «важному делу» оказалось двое: небольшой, с простоватым лицом, весьма упитанный мужчина средних лет в неброской, но весьма приличной одежде и довольно молодой парень, одетый в самые обычные брюки, туфли да застёгнутый наглухо пуховик.

Оба держались уверенно, спокойно.

— Здравствуйте, — первым поздоровался тот, что постарше, протягивая руку. — Я — Пауль, или Павел по вашему. Это, — он указал на своего спутника, — мой старший сын Иоганн. Мы — оборотни.

— Сергей, — представился инспектор, с интересом рассматривая эту парочку. Говорил толстячок, несмотря на заграничное имя, абсолютно без акцента. Только слова произносил очень правильно, будто диктор с центрального канала, из чего напрашивался вполне логичный вывод: русский — не родной его язык.

Посчитав любезности оконченными, Пауль продолжил:

— Дабы между нами не было недопонимания, давайте отойдём чуть в сторону.

Иванов выразительно округлил глаза, изображая недоумение. Идти в темноту с незнакомцами он категорически не собирался и всем своим видом давал им это понять.

— Я не предлагаю вам уходить от людей. Просто мы хотим продемонстрировать наши... возможности, чтобы вы не приняли нас за мошенников, а при всех... не хотелось бы, — правильно истолковал сомнения Серёги неопасный с виду толстяк.

— За постамент зайдите, — еле слышно шепнул Антон товарищу в ухо. — Там как раз никого. А проверить стоит. Мало ли... Странные они какие-то...

— Что же, пойдёмте, — вверяя свою судьбу в руки призрака, согласился инспектор и направился в указанном направлении.

Оказавшись на краю освещённого куска прилегающей к памятнику территории, практически на границе тьмы и света, Сергей остановился, вопросительно уставившись на этих чудаковатых отца и сына.

Пауль, убедившись, что на них не смотрят, не говоря ни слова демонстративно вытянул вперёд левую руку, и она, прямо на глазах, начала чудесным образом трансформироваться, покрываясь густой, сероватой с проседью, шерстью. Пальцы вытянулись, огрубели, ногти превратились в тёмные, размером с медвежьи, когти. И всё это абсолютно бесшумно! Без треска изменяющихся костей и скрипения вытягивающихся сухожилий, так любимых режиссёрами второсортных ужастиков!

У Иванова непроизвольно начала отвисать челюсть, горло сдавило от ужаса, захотелось грохнуться в обморок и не видеть всего вот этого.... Но инспектор почти сразу справился с собой, отработанно натянув на лицо скучающее, устало-равнодушное выражение.

В ухе засипел Антон, всеми силами сдерживающий прущие наружу эмоции.

Убедившись, что Сергей рассмотрел... лапу в деталях, Пауль быстро вернул свою конечность в привычную для человека форму и отрывисто бросил: