Читать книгу "Самая таинственная тайна и другие сюжеты - Борис Акунин"

Может быть, Эраст Петрович собирался сказать, что в войне со Злом линия фронта проходит через людские сердца. Противники вступают в схватку, а люди наблюдают, как и каким оружием они бьются. Как держатся. Кто дерется красиво, а кто подло. Ведь далеко не всем людям и далеко не сразу становится ясно, кто из бойцов на стороне Добра, а кто на стороне Зла. Если цзюнцзы не нарушают своих правил, то каждый нанесенный по ним удар волшебным образом делает их войско сильнее. И наоборот: каждый наскок армии Зла лишь ослабляет ее, демонстрируя людям, на чьей тут стороне правда. Наблюдающие, один за другим, сначала начинают болеть за красивую команду, а потом становятся ее членами. Так и достигается победа — вчистую, без грязи.

Если перейти от теоретических рассуждений к нашей нынешней действительности, главная моя претензия к российской оппозиции заключается в том, что многие ее лидеры ведут себя не как цзюнцзы. Им хочется победить во что бы то ни стало и поскорее, пускай даже негодными средствами. Они не понимают, что этим они только отдаляют победу. Это Дракон пускай подличает, шипит, бьет исподтишка, брызгает ядовитой слюной. А тем, кто с ним сражается, следует вести себя иначе. И тогда люди быстро поймут, who is who. Дракон останется без поддержки, из него уйдет вся сила, и он растает, превратится в грязную лужицу.

Броня и арсенал благородного человека — этическое превосходство. Точка. «Трюизм, прописи! — скажете вы. — Открыл Америку!» Но Америку мало открыть, ее надо еще и обжить.

А тем, кто в комментах будет писать о маниловщине, прекраснодушии и незнании жизни (человеческой природы, законов политической борьбы и т. п.) отвечаю заранее: «Бог подаст». В смысле: не согласны — ждите, пока Бог подаст.

Только Он не подаст. Он-то знает, что никаким другим способом победить Зло невозможно.

irinaplotnikova

Григорий Шалвович, дочитала вчера «Аристономию»…, пребывала в раздумьях в процессе чтения, всё искала, кого же можно назвать аристономом (в основном, конечно, литературных героев перебирала). А вчера всё так совпало… Я пришла с гражданской панихиды одного человека, известного в нашем городе Соликамске, а в последний месяц волею телеигрищ павшего известным многим. Это Юрий Ефимович Юдин, десятый из группы Дятлова. Я знала его всю жизнь, мы жили в одном доме, мои родители работали на одном с ним заводе. И дочитав книгу по приходу с панихиды, где о нём говорили столько хорошего, у меня всё сложилось — вот же тот самый настоящий аристоном, человек будущего, которому не было места ни в прошлом, ни в настоящем. Это не значит, что он был неудачником, он блестящий экономист, на пенсию ушел с поста зама мэра, возглавлял туристический клуб, имел хороших друзей… Но при этом оставался чуть не от мира… Ему соответствовали и «Р», и «О», и «М», и особенно «Э». Но главным было «С» — оставаться в мире с собой, т. е. уважать себя. Он не был религиозным человеком, но, пожалуй, именно таким я представляю христианина. Он не распространялся об этой трагедии, упавшей тенью на всю его жизнь, вряд ли он давал клятвы прожить жизнь так, «чтобы не было мучительно больно…», но именно так её и прожил… Удивительно, что Вы так удачно и полно сформулировали эту «мечту человечества» — аристономическую личность… А Вам они, наверное, тоже встречались…

Вот определение из моего романа «Аристономия»:

Человека можно назвать аристономом, если он стремится к развитию (Р), обладает самоуважением (0, ответственностью (0), выдержкой (В) и мужеством (М), при этом относясь к другим людям с уважением (У) и эмпатией (Э).

Знаете, я подумал-подумал и пришел к заключению, что аристономов среди современников-соотечественников не так уж мало.

Классическим примером, конечно, был Андрей Сахаров. Думаю, что, если бы он не умер так рано, вся наша постсоветская история сложилась бы куда благополучнее. И Ельцин при живом Сахарове не посмел бы самодурствовать, и проблему чеченского сепаратизма решили бы как-то иначе, не по-мясницки. Правда, лично Андрея Дмитриевича я не знал. Всего однажды разговаривал по телефону, просил написать предисловие для журнальной публикации.

Нужно было завезти рукопись к нему на Земляной вал, но я заробел. Тем более инструкцию академик дал странную: мол, просто входите и всё, мы дверь никогда не запираем. Я взял с собой храбрую сотрудницу и послал вперед, а сам остался этажом ниже. За свою трусость и был наказан. Сотрудница зашла, пила — ее mot — чай с Сахаровым, но без сахара (тогда были трудности со снабжением) и потом перед всеми похвалялась. А я, как дурак, проторчал на лестнице. Так и не увидел легендарного человека.

Ладно, давайте посмотрим среди живущих.

Мне кажется, что совершенным аристономом стал Михаил Ходорковский.

Знаю, некоторые из вас начнут возражать и рассказывать, какой он в девяностые годы был мироед и олигарх. Может быть. Я ведь говорю не про то, каким он был, а про то, каким стал. Сахаров, между прочим, в свои доаристономические годы вообще изобрел оружие, от которого, может быть, когда-нибудь погибнет жизнь на Земле.

Все аристономические компоненты у МБХ наличествуют.

Р (развитие): посмотрите, какой путь этот человек прошел за десять тюремных лет.

О (ответственность): Даже враги признают, что с чувством ответственности у него всё в порядке.

М (мужество): С этим вопросов нет, правда?

В (выдержка): Я был на суде. Видел, как гнусно вели себя прокуроры. МБХ не сорвался на них ни разу. Я бы так, наверное, не смог.

Э (эмпатия): Вначале он казался мне человеком холодноватым, эмоционально примороженным, но по текстам, которые сейчас пишет в тюрьме Михаил Борисович (не читали его «Тюремных людей»?), видно, что тюрьма его не ожесточила, а совсем наоборот.

У (уважение к другим): По всему его поведению видно, что он существует, придерживаясь принципа: «Уважай всякого человека, пока он не продемонстрировал, что не достоин уважения». Притом что большинство соотечественников руководствуются прямо противоположным законом: «Уважай только тех, кто заставил себя уважать».

С (самоуважение): По-моему, Михаила Борисовича можно использовать в качестве иллюстрации к понятию «чувство собственного достоинства».

Но с Ходорковским я тоже никогда не встречался, только переписывался.

Смотрю еще ближе, просто на расстоянии вытянутой руки.

Мой товарищ и собутыльник поэт Л.С. Рубинштейн — чем не аристономическая личность?

Правда, есть одна закавыка. Льву Семенычу роман «Аристономия» не понравился… Ну, значит, буду убеждать себя, что он — аристоном с хреновым литературным вкусом. И потом, у меня же там среди обязательных условий нет параметра ХЛВ (хороший литературный вкус).